Джоанн Харрис - Рунная магия

Локи рассказал, что с тех пор много раз пытался достать Шепчущего из его пламенной люльки. Но до сих пор не нашел способа разбить чары, что держали его в огненной яме, — чары, пережившие Рагнарёк, чары, с которыми его перевернутая и оттого ослабевшая магия не в силах была бороться.

Потерпев неудачу, Локи сделал холм неприступным, собрал армию гоблинов, сплел паутину чар, создал лабиринт коридоров, чтобы спрятать Шепчущего от мира.

— А может, ему лучше остаться защищенным, — заключил Локи. — Разве что Один дал тебе какую-нибудь подсказку? Чары, инструмент, может, слово?

— Нет, — ответила Мэдди. — Ни единого заговора.

Локи с досадой покачал головой.

— Тогда забудь о нем. Это все равно что ловить луну на удочку.

Мэдди чуть-чуть подумала.

— Так, по-твоему, это безнадежно? — наконец спросила она. — Действительно нет никакого способа вытащить Шепчущего?

Локи пожал плечами:

— Не сомневайся, я пробовал. Если Генерал хочет поговорить с ним, ему придется спуститься сюда собственной персоной.

— Возможно, — задумчиво произнесла Мэдди.

— Знаешь, ты могла бы сказать ему кое-что. Рагнарёк кончился. Для Порядка мы все враги. Возможно, нам стоит пересмотреть отношение друг к другу. Похоронить злобу. Начать заново.

— Ты предал асов, — возразила Мэдди. — И ты рехнулся, если думаешь, что они когда-нибудь примут тебя обратно.

— Асы! — Неожиданно ее слова попали в точку; мгновение глаза Локи пылали неприкрытой яростью. Его цвета тоже вспыхнули, из призрачно-фиолетовых стали огненно-алыми. — Они только и умели, что использовать меня, когда им это было удобно. Едва замаячит беда, сразу ноют: пожалуйста, Локи, придумай что-нибудь. А как только все кончится: убирайся к себе в конуру. И даже спасибо не скажут! В Асгарде меня всегда держали за второй сорт, и никто из них не давал мне забыть об этом.

— Но ты сражался против них в Рагнарёк, — сказала Мэдди, которая начала питать к этому опасному типу куда больше симпатии, чем отваживалась признать.

— Рагнарёк, — с издевкой повторил Локи. — А на чью сторону я, по их мнению, должен был встать? У меня не было стороны. Асы отвергли меня, ваны всегда ненавидели, а для Хаоса я был предателем, заслуживающим смерти. Никто не принял бы меня, так что я, как обычно, заботился о себе любимом. Ну ладно, может, и свел пару счетов по пути. Но я считаю, что все это в прошлом. Генералу нечего меня опасаться.

— Да что ты говоришь? — не поверила Мэдди.

Локи криво улыбнулся.

— Мэдди, — начал он, — последние пятьсот лет я в основном прячусь в Подземном мире. Ну ладно, это не Черная крепость, но хорошего тоже мало. Здесь темно, здесь воняет, здесь полным-полно гоблинов, и мне постоянно приходится быть настороже… Кроме того, если я правильно прочел знаки, очень скоро настанет время, когда никто из нас не будет в безопасности. Тогда даже самой глубокой норы не хватит, чтобы спрятаться от врагов.

— И что?

— И то, что я устал прятаться, — сказал Локи. — Я хочу домой. Я хочу снова увидеть небо. И что важнее, хочу, чтобы Генерал растолковал всем, кто может до сих пор таить на меня злобу, что я официально вернулся на сторону богов.

Он замолчал, лицо его стало задумчивым.

— Грядет война. Я чувствую это, — произнес Локи. — Мне не нужен оракул, чтобы это узнать. Орден вышел на марш, несет Слово всем Срединным мирам. Один это знает. По моим сведениям, последние лет сто он провел, курсируя между этим местом и Краем Света, отслеживая прогресс Ордена, пытаясь узнать, сколько времени у нас осталось. Полагаю, что нисколько. Вот почему нам нужен Шепчущий. Что до меня, — Локи усмехнулся и отставил бутылку, — Мэдди, я ничего не могу поделать. Хаос у меня в крови. Если идет война, я хочу сражаться.

Мэдди долго молчала.

— Ну так скажи ему это, — наконец предложила девочка.

— Что, встретиться с ним наверху? — удивился Локи. — Ты, наверное, выжила из своего жалкого умишка.

— Ты серьезно считаешь, что Одноглазый сам спустится к тебе?

— Ему придется, — возразил Локи. — Если ему нужен оракул. У него он выведает все секреты, планы и стратегии Ордена. Без него ему войну не выиграть. И уж конечно, он не позволит оракулу попасть в руки другой стороны. — Локи усмехнулся. — Так что, видишь, Мэдди, у Одноглазого нет выбора, кроме как принять мои условия. Приведи ко мне Одина, и я дам ему поговорить с Шепчущим. Без этого я, если честно, не поставлю на Генерала, когда сюда явится Орден.

Мэдди нахмурилась. Как-то слишком гладко получается. Она уже испытала на себе обаяние Локи, но его репутация была хорошо известна, а побуждения — на редкость прозрачны. Девочка посмотрела на него и увидела, что Локи наблюдает за ней с опасным блеском в горящих глазах.

— Ну? — спросил он.

— Я тебе не верю, — сообщила Мэдди.

Локи пожал плечами.

— Я привык. Но почему бы и нет? Ты сильна. Ты уже побила меня однажды.

— Дважды, — уточнила Мэдди.

— Какая разница, — сказал он.

Мэдди немного подумала. Она поняла — довольно поздно, — что в действительности имеет мало представления о силах Локи. Конечно, она побила его — или нет? Битва была нечестной. Она застала его врасплох. А может, он позволил ей застать себя врасплох, подумала она. Может, это тоже было частью его плана.

Мысли Мэдди понеслись вскачь. Что она знает о Шепчущем? Локи сказал, что это оракул. Сила Древнего века; старый друг Одноглазого, враг Хаоса. Локи сказал, что Шепчущий ненавидит его, только и делает, что насмехается над ним. Но Одноглазый говорил, что Шепчущий сам придет к ней, и внезапно девочка подумала: а что, если Локи тоже как-то узнал об этом?

Что, если Локи направил ее по ложному пути? Если вовсе не собирался спасать Шепчущего, а лишь пытался удержать его?

Может ли быть такое, что Локи сам поймал Шепчущего в огненную яму, не сумев заставить работать на себя?

В конце концов, огонь — его стихия. Что, если все это — лишь тщательно подстроенная ловушка с целью заманить Одноглазого в Подземный мир, где у Локи были столетия на подготовку к их возможному последнему поединку?

— Ну? — нетерпеливо поторопил Локи.

Что ж, слишком поздно тратить время на вопросы. «Вчерашний эль — всего лишь утренняя моча», — говаривала Полоумная Нэн. Мэдди полагала, это значит, что если кто-то и вытащит ее из передряги, то уж никак не королевская гвардия.

— Ну?

Мэдди вздохнула. В голове ее потихоньку начал складываться план, довольно отчаянный, но ничего другого она не могла придумать за такой короткий срок.

— Хорошо, — сказала Мэдди. — Но сначала ты должен мне показать.

— Что показать?

— Шепчущего.

Следуя за Локи, стараясь не выпускать его из виду, Мэдди вернулась в зал с огненной ямой. Он легко и радостно согласился на требование девочки, но цвета его чуть потускнели, указывая на то, что он вовсе не был доволен. Мэдди знала, что Локи хитер (хитрость — его второе имя), и если он уже заподозрил, что именно она хочет сделать, нет никакой возможности предугадать его реакцию.

Они пробрались на подветренную сторону ямы, укрываясь за уступом скалы, пока гейзер не иссяк. Затем, во время короткого затишья между двумя выбросами, Локи шагнул вперед и встал на краю колодца.

— Держись подальше, — велел он Мэдди. — Это может быть опасно.

Мэдди смотрела на неподвижно стоящего Локи; его цвета пылали неожиданно ярко, а мизинец и безымянный палец на правой руке раздвинулись руной Юр.

По его лицу тек пот, кулаки были сжаты, глаза плотно зажмурены, словно в ожидании болезненного испытания. По крайней мере, сейчас он не притворялся. Девочка чувствовала усилия, которые прилагал Локи, видела дрожь его мышц и напряжение в каждой части его тела, когда он, натянутый как струна, ждал Шепчущего.

Даже когда гейзер начал снова просыпаться и тихий ропот превратился в приглушенный грохот, Локи не пошевелился, он ждал, невзирая на опасность, терпеливо, как рыбак, подстерегающий форель.

Прошли уже две минуты, и Мэдди слышала, как готовится извержение, словно неистовый рев в горле великана.

Потом, почти незаметно, Локи пошевелился.

Если бы Мэдди не смотрела во все глаза, она, возможно, все пропустила бы, поскольку стиль работы Локи очень отличался от ее собственного. Под руководством Одноглазого Мэдди научилась ценить осторожность и аккуратность превыше всего, убеждать руны, а не швырять их, обращаться с ними бережно, словно иначе они могут взорваться.

Но Локи был стремителен. Балансируя, точно канатный плясун, на краю ямы, из которой бил вверх столб пара, он поднял голову и как-то странно и быстро покачал рукой. Одновременно он сменил простое обличье на пламенное — лицо его почти скрыли танцующие языки огня — и осыпал столб рунами, точно пригоршней шутих.