довольно редко. Их назначение — не рвать добычу, а только схватить и не дать вырваться.
Ластоногие, подобно другим морским млекопитающим, — «выводковые», то есть детеныши у них рождаются вполне развитыми. Однако малыш не может сразу идти в воду — шкурка намокнет и звереныш погибнет от переохлаждения. Поэтому мать почти все время держится рядом, чтобы накормить чадо жирным молоком и при необходимости защитить от опасности.
«Целый день лежит тюлень…»
Кольчатая нерпа, распространенная в северных широтах, — многочисленный и самый обычный из настоящих, или безухих, тюленей. Она названа так за особенности окраски; поморы называют его также «акибой». Тело, весящее под 100 килограммов, почти каплевидной формы, выглядит как бы надутым из-за толстого, ровного слоя подкожного жира и короткой, плотно прилегающей шерсти. Эти тюлени, как и многие их родичи — лахтаки, тевяки и другие, — заядлые индивидуалисты. Даже когда они собираются во множестве в ледяном крошеве у берегового припая, то и в этих скоплениях каждый — «сам по себе», не обращает на соседей никакого внимания.
Живя постоянно среди льдов, кольчатая нерпа, как и другие тюлени — обитатели северных вод, приспособилась проделывать во льду отверстия, через которые она дышит или вылезает на лед. Поморы так их и называют: одни отверстия — продухи, другие — лазки. Пока лед тонок, животное легко продавливает его, проваливаясь в воду в любом удобном месте, или пробивает головой при выныривании. По мере того как ледяной панцирь становится толще, тюлень все чаще пользуется двумя-тремя излюбленными местами, следя за тем, чтобы они оставались открытыми даже в самые лютые морозы. Акибы стараются находить для отверстий места поукромнее — среди торосов, под которыми иногда остаются ниши и пустоты, достаточно вместительные для одного зверя. Продух размером невелик, всего 10–15 сантиметров в диаметре — вполне достаточно, чтобы нерпе выставить из воды кончик морды и вдохнуть свежего воздуха. Лазка диаметром побольше, но все равно не слишком велика, только-только тюленю протиснуться. От брызг воды и осколков намерзающего льда по краям отверстия нарастают невысокие стенки — получается небольшой кратер. А когда метели нанесут снега и прикроют лаз сводом, заиндевевшим снизу от дыхания животного, отверстие во льду становится совершенно незаметным издали.
Кольчатая нерпа
Этим «строительные способности» акибы не исчерпываются. На время самки нередко устраивают настоящие «родильные дома» — подснежные логова. Животное находит большой снежный надув где-нибудь между торосами неподалеку от лазки и, если снег достаточно рыхл, просто вклинивается в него, помогая себе лапами. От тепла тюленьего тела снег несколько подтаивает и покрывается тонкой корочкой льда — получается вполне вместительная «гнездовая камера», свод которой столь прочен, что выдерживает вес взрослого человека. Такие логова укрывают маток с тюленятами не только от непогоды, но и от рыщущего во льдах в поисках пищи белого медведя.
Тюлененок большую часть времени проводит во сне. Проснувшись в одиночестве, он через какое-то время начинает искать свою мать, и часто, не дождавшись ее, ползет к лазке и, заглядывая в воду через отверстие во льду, ждет появления кормилицы. Если ожидание становится слишком долгим, белек зовет мать — его крик похож на плач ребенка. Первые несколько недель своей жизни белек совершенно «сухопутен»: его мех быстро намокает, поэтому в воду он начинает уходить только после первой линьки, когда сменяет детский наряд на непромокаемый взрослый.
В отличие от акибы, обыкновенная нерпа размножается на суше. Детеныш ее рождается уже одетым в плотный «взрослый» мех, успев сменить бельковый наряд в утробе матери. И по цвету, и по водозащитным свойствам его меховой покров почти не отличается от взрослого. Поэтому тюленята уже через несколько дней после рождения могут принимать кратковременные водные процедуры в спокойной прибрежной воде. Более того, иногда даже роды происходят не на суше, а на мелководье: это, впрочем, не доставляет никакого удовольствия малышу, и он тут же устремляется на сушу, в чем мать ему всячески помогает.
Для ластоногих морская вода стала такой же родной стихией, как и земная твердь. И тем не менее эти животные не рискнули утратить связь с землей: все они, как мы помним, — полуводные. И только два отряда млекопитающих — китообразные и сирены — полностью перешли к водному образу жизни, претерпев при этом очень серьезные изменения в своем строении, обмене веществ, повадках.
Произошли китообразные около 60 миллионов лет назад от примитивных наземных животных — кондиляртр, отчасти похожих на хищных. Их не так много: всего около 80 видов. Это очень крупные млекопитающие, некоторые из них — самые большие из вообще когда-либо обитавших на Земле животных. Даже у самых мелких представителей отряда длина не меньше метра и весят эти «малыши» около 30 килограммов.
А самые крупные киты в длину превышают 30 метров, весят же — это трудно себе представить — более 150 тонн.
Единственное, чего не смогли сделать китообразные, вернувшись в морскую стихию, — это научиться дышать под водой. Они дышат, как и все млекопитающие, легкими, куда воздух попадает через дыхала — ноздри, расположенные не на конце морды, а на макушке. При нырянии отверстия дыхал накрепко замыкаются особыми кожными складками, а при выныривании животного они первыми показываются на поверхности, оттуда с шумом выбивается струя пара и брызг — знаменитый китовый фонтан, а затем уже появляется спина кита.
Фонтаны китов: 1 — синего; 2 — кашалота; 3 — финвала; 4 — гренландского; 5 — сейвала; 6 — горбатого; 7 — серого
Дыша атмосферным воздухом, эти морские жители не могут находиться под водой очень долго: небольшие дельфины погружаются не более чем на 10–15 минут, а рекорд принадлежит огромному кашалоту, способному находится под водой 2–2,5 часа. За это время он успевает достичь глубины чуть ли не в три километра и вынырнуть обратно без ущерба для здоровья: ведь у китов нет водолазных костюмов, им неоткуда под водой пополнять запас кислорода в легких. Поэтому в отличие от водолазов эти морские жители не страдают кессонной болезнью.
Детеныши у китообразных рождаются крупными (иногда до трети размеров матери), полностью развитыми — ведь они должны сразу же следовать за взрослыми, никакой норки или другого убежища под водой для них нет. Попавшего из утробы матери в воду новорожденного, первые мгновения своей жизни едва ли соображающего, что нужно делать, взрослые подхватывают и выносят на поверхность, чтобы малыш сделал первый
