насилую? Зачем я все это делаю? Ведь моя душа принадлежит другому месту, тому, которое я вижу во снах и о котором думаю, когда мне плохо. Зачем я себя обманываю? С.!
Девушка повернулась к нему лицом, в ее глазах виднелись слезы, слезы отчаяния, так давно не появлявшиеся у нее, о которых можно было и позабыть за это время.
Парень подтянул ее к себе и обнял, закрыв плечом уже начинающиеся слезы.
– Я обещаю, что мы скоро там окажемся.
– Честно? – она пробубнила в рукав.
– Да. Не обманывай себя, – и он мягко поцеловал ее в лоб.
Остаться без друзей – самое горшее, после нищеты, несчастье
©Дефо Д.
Смех, а порой ссоры и обиды, хотя я научилась уже не обижаться, ведь это бессмысленно и ставит только тебя в некомфортное положение. И ведь как они мне нужны все, как я по ним скучаю, вспоминая эти долгие встречи, обсуждения, иногда негодования, что все затягивается, а тебе нужно куда-то еще. Но сейчас это все воспринимается с улыбкой и некоей иронией. Мы нужны друг другу, как хотелось бы думать, что они вспоминают обо мне тоже с теми же положительными эмоциями, мечтая скорее увидеть меня и прикоснуться.
Я повернулась к С.. Он все также сидел с книгой за столом, внимательно погрузившись в текст.
– С., скоро мы обратно? – осмелилась спросить я.
Он нехотя оторвался от произведения и поднял на меня глаза.
– Что такое?
– Просто хотела узнать, скоро ли.
– Мы же вроде здесь не так долго, что могло успеть произойти за это время?
Немного помедлив, я отозвалась:
– Я соскучилась.
– По родителям?
– Ну, по ним, конечно, тоже, но по друзьям очень сильно.
– Не каменный век, поговори с ними по скайпу или напиши в вк, – парень снова окунулся в другой мир.
– С! – резко сказала я.
– Так, что еще?
– Наверное, я сама знаю, что так могу сделать, но мне этого не хватает, поэтому и спрашиваю, когда мы сможем вернуться обратно. Дружба, это не просто общение с виртуальными людьми, это взгляды, прикосновения, непередаваемые эмоции, которые нереально передать на таком большом расстоянии. Мне хочется их обнять и рассказать, как прошел день, потом посмеяться и рассердиться. Столько всего, что должно происходить, а у меня этого нет, я не могу это ощутить, разве тебе самому не тяжело без этого?
– Я абсолютно спокойно переживаю подобное.
– Какой кошмар, как же так можно?
– М., мы все разные, кому-то хватает одного человека, в данном случае тебя, чтобы удовлетворить потребность социального общения, для кого-то нужно большее. Но я тебя услышал, подумаю, что с этим можно сделать, а пока давай займемся своими делами, – закончил С. и уже бесповоротно ушел в книгу.
Я подобрала какую-то рукопись с полки и тоже открыла. Смог ли он меня действительно понять или это были лишь отговорки? Но, во всяком случае, обещание было дано, может быть, что-то из этого и выйдет.
Где много любви, там много ошибок. Где нет любви, там все ошибка.
©Томас Фулле
–С., привет, – робко произнесла девушка, подходя как можно тише к парню. – Мне так хочется с тобой поговорить.
– Привет, – как-то не особо радостно отозвался тот.
– Давно не виделись.
– А нужно ли было? Если не разговаривали, значит не было ни стимула, ни желания.
– Я хотела, я пыталась, – голос звучал крайне неуверенно. М. как бы оправдывалась за какие-то проступки, которые она сама не совершала, но чувствовала теперь себя виновной. – Знаешь, я часто о тебе думала, но все как-то иначе. Ты был то один, то другой, никак не могла сложиться общая картинка. Только образы, витающие в небе, да эти глаза и руки. Не знаю, что больше сказать. Ты был, но не было близости и родства, а ты не выказывал также желания со мной увидеться и заговорить. Я же тоже жду первый шаг и не хочу его делать сама. Вроде начала справляться одна. Иногда тяжело, иногда больно, но немного привыкаешь, когда ты даже на меня не смотришь и не поддерживаешь взглядом. Да, С.?
– Зачем же вообще я тебе нужен, если ты так всесильна без меня? Я смотрю, что ты успела побывать и там, и там. Получить награды, добиться призвания. Не буду ли я мешать тебе в твоих грандиозных планах на жизнь?
– Как ты можешь мне мешать в планах, если ты их дополняешь? – девушка смотрела пристально на человека, стоящего перед ней. Она чувствовала правоту и истину в своих словах, но почему то ее что-то смущало даже в собственных мыслях.
– М., ты жила, писала, добивалась. Обернись назад. Все без меня! Твои взгляды лишь изредка пересекались с моими, ты не пыталась подойти и заговорить. Значит я не самое основное звено в твоих целях на будущее, – С. был какой-то обмякший, его уверенность куда-то делать, он стоял рядом с девушкой и рассказывал о своих тревогах, то, чем он привык не делиться с другими, а держать в себе.
М. пошатнулась. Ее передернуло от последних слов.
– Ты меня не слышишь, ты меня не чувствуешь. Это со стороны было так просто, да? А сколько всего стояло позади этих свершений? Сколько поражений, сначала слез, обид, истерик, а после сухое разочарование, страх, негодование. Сколько всего скрывается за такими победами, но как мало видят другие. И ты не видишь, ведь тогда ты был не со мной. Я хотела прийти, спросить, узнать, положить голову на плечо, прижаться. Но боюсь, я каждый раз боюсь, что ты меня оттолкнешь, не захочешь со мной просто даже видеться. Это самое ужасное, что может произойти. А порой я вообще теряю какие-либо эмоции и чувства, оставаясь тенью тех переживаний. И знаешь. Иногда это даже лучше, я не думаю, о каких-то мелочах, о тебе, например, я не представляю прекрасные, но несбыточные сцены в голове, а просто ничего не чувствую. НИЧЕГО. В другой раз меня всю выворачивает от непонимания того, что такое эти чувства, я не могу ощущать, я не могу их осязать, я вообще не понимаю, что это. Обратная сторона безмятежности и спокойствия, – М. отшагнула назад, С. же остался стоять на месте. – И да, это не так просто, как тебе кажется. Это больно, если я, конечно, чувствую в этот момент боль. А если нет, то просто пустота, которая даже тобой не наполняется,– еще шаг назад. – Наверное, ты прав. Действительно, зачем я тебе, зачем ты мне, если у меня и так все выходит. Может быть, было бы с тобой чуть лучше, а может быть, и нет. Я не знаю, ведь я никогда этого не чувствовала. Да, буду страдать, буду унижаться дальше. Терпеть и не сдаваться. Обнимать подушку и целовать мишку. А на следующий день снова вставать и идти в бой.
