Он все ещё никак не мог разглядеть в толпе Андрея, и злился все больше и больше. То ли на него, то ли на себя, то ли на помощника мэра - не понятно.
Снова грянул марш. В руках первого помощника мэра мелькнули ножницы, он щелкнул ими в воздухе, затем перерезал красную ленточку, преграждавшую вход в магазин. К этому моменту высокие гости как-то незаметно переместились к столу с шампанским и фирменными сладостями, откуда послышались хлопки откупориваемых бутылок и чьи-то жидкие аплодисменты.
Все это время Серега старательно не выпускал из поля зрения своего знакомца в кремовых ботинках, благо следить за его долговязой фигурой было проще, чем за остальными. Но длинный вел себя исключительно неприметно, прилично - держался как можно ближе к первому помощнику мэра, и при этом напряженно, ненатурально улыбался во весь рот. Помощник мэра уже что-то говорил, повернувшись к телевизионной камере, и стоял с Майклом чуть ли не в обнимку.
Наверное, нахваливал его, как главного устроителя праздника - сверху было не слышно. Мих-Мих, набычив голову, о чем-то строго беседовал со своим бородатым, коротеньким коммерческим директором. Тонкого по-прежнему нигде не было видно.
Серега поймал себя на мысли, что следить за перемещением всех этих людей чем-то напоминало игру в шашки или шахматы. С высокой точки обзора было видно, что в отличие от детской массовки, взрослые участники презентации передвигались по площадке в словно в каком-то особом, запрограммированном ритме, по четким траекториям, разговаривая не с кем попало, а соблюдая свои правила. Расчерченной на ровные квадраты асфальт, где только что проходил конкурс детского рисунка, ещё больше подчеркивал сходство с шахматной доской.
Вот, например, коммерческий директор, как шахматный конь, сделал ход буковой "г", и снова смешался с толпой детей. Серега увидел, как "пират" остановился возле маленького мальчика, и что-то прошептал ему на ухо.
Интересно, да это же был тот самый неприкаянный Никита, который грустил во дворе, и не кидался вместе с другими камнями.
Впрочем, сейчас малыш выглядел более бодро. Кивнув в ответ "пирату", он бодрой походкой вприпрыжку направился к столу, где стоял поднос с призовыми пирожными, выбрал самое большое - Серега непроизвольно проглотил слюнки...
Хоть он и сказал Андрею, что в жизни не будет ходить в магазин "Сладости от "Малыша и Карлсона", но сейчас, пожалуй, попробовал бы что-нибудь с того стола. Чтобы убедиться, что там нет ничего вкусного.
По крайней мере, сейчас, забыв обо всем на свете, Серега уставился на Никиту с пирожным в руке, и ждал, когда же тут откусит кремовую верхушку.
Но тут случилось нечто неожиданное - вместо того, чтобы поднести лакомый кусочек ко рту, мальчик вдруг размахнулся, и с прицелом бросил пирожное прямо в помощника мэра, а затем второе - в рыжего толстяка.
- Карлсон, не хулигань! - крикнул толстяк. - Я так тоже могу!
И в свою очередь тоже запустил пирожным в толпу почетных гостей.
Что тут началось! Такое ощущение, что это были условленные знаки к наступлению, потому что расталкивая друг друга, и другие дети стали хватать с подносов пирожные и швырять их во взрослых, почему-то чаще всего целясь в помощника мэра и его сопровождающих.
Буквально через минуту бедные почетные гости, включая помощника мэра, были сплошь покрыты отметинами из разноцветного крема, и от неожиданности сбились в плотную кучку, в которую было ещё удобнее целиться.
- Дети! Что вы делаете, дети! Ш-ш-ш! Не шалите! Не озоруйте! принялась махать руками на разбушевавшихся "карлсонов" Тамара Федоровна, пытаясь прикрыть грудью своего директора. Но она была такого маленького роста, что своим героизмом вредила Мих-Миху ещё больше, потому что те рассыпчатые снаряды, которые могли бы попасть куда-нибудь в область живота, летели ему в лицо, и на волосах директора была уже видна небольшая шапочка из бизе.
- Это все ты, ты устроил! - прокричал Мих-Мих, тыча толстым пальцем в Майкла.
- Я тут не причем! Дети, сейчас же прекратите хулиганство, о кей? бегал по площадке совершенно растерянный Майкл. - Что вы делаете? Этого же нет в сценарии!
Но его тоже никто не слушал. Мало того, стоило Майклу открыть рот, как на него тут же с новой силой метко обрушивался целый град кондитерских изделий. По крайней мере костюм рекламного деятеля, давно уже был не белоснежным, а напоминал попугайскую раскраску.
Наконец, и высокие гости очнулись после первоначального шока, и решили не участвовать дальше в безобразии, в которое вдруг превратилось мероприятие общегородского значения. Тесной стайкой, он спешно удалялись с места презентации, и помощник мэра находился теперь не во главе, а в центре клина, защищенный от сладкой бомбежки чужими спинами.
К этому времени на площадке перед магазином к тому же начался ужасный визг, потому что охранники то и дело пытались схватить то одного, то другого мальчишку, а дети вырывались и визжали. Чтобы хоть немного заглушить крики, оркестр снова заиграл веселую мелодию, но это уже не могло спасти положения, а наоборот, выглядело, как дополнительное издевательство над спасающимися бегством городскими начальникам.
- Перестаньте снимать! Не надо! Что вы делаете? Валя! Лена! - метался теперь Майкл перед телевизионными камерами. - Наша договоренность о репортажах и скрытой рекламе отменяется.
- При чем тут реклама? Отличный скандал! - ответила за всех Валя, и в голосе её слышалось нескрываемое счастье. - У нас в городе такое раз в сто лет случается.
Тем временем обнаглевшие дети, чувствуя свою полную безнаказанность, все сильнее входили в раж. Серега теперь чуть не плакал от обиды, что находится не там, не внизу. Хулиганов собралось так много, что всех переловить и приструнить физически было невозможно, и они превратились в неуправляемую, весело гомонящую толпу.
И впрямь - что с ними можно было сделать? Вызвать милицию? Начать ответное сражение? Что?
Неожиданно Серега увидел Майкла, который крепко держал Андрея.
- Я поймал его! Это все он! Вот кто зачинщик! - громко прокричал Майка. - Он сам говорил про "Золотой эльф", это происки конкурентов!
Тонкий извивался, как мог в руках рекламного деятеля, но видно было, что Майкл держал его крепко и был намерен хотя бы на нем расквитаться за свой позор. Теперь его даже не волновали включенные видеокамеры, щелчки фотоаппаратов, хотя обнаглевшие журналисты тыкались объективами чуть ли не в его перепачканное до невозможности лицо. Ситуация принимала критический оборот.
- Тонкий, держись! - громко прокричал Серега, и, зажмурившись, прыгнул на строительную платформу этажом ниже.
Он успел разглядеть, что на ней была установлена лебедка с большим крючком на конце, а значит имелась возможность спуститься вниз за считанные секунды. Ведь пока он будет опускаться вниз по ступенькам, и сумеет оббежать дом, может произойти все, что угодно. По крайней мере, Тонкого точно могут куда-нибудь уже уволочь!
Но почему-то подъемное устройство сработало вовсе не так, как предполагал Серега. Он повис, вцепившись обеими руками в крючок, но вместо того, чтобы начать опускаться вниз, трос качнулся резко в сторону.
Болтая в воздухе ногами, Серега начал раскачиваться над толпой, которая тут же заметно притихла. Все головы были теперь повернуты вверх.
Наверняка, если бы на его месте был Андрей, он бы тут же разобрался в действии загадочного механизма, но Серега совершенно не соображал в технике, и даже под пытками не смог бы объяснить, почему система сработала совсем не так, как он предполагал.
- Ой, мама родная! - кричал Серега, раскачиваясь над праздничной толпой, всеми этими флажками, шариками, ленточками. - По-мо-ги-те!
- Держись, Толстый! - прокричал снизу Андрей, вырвался из рук Майкла, и побежал во двор реставрируемого дома.
По крайней мере, теперь, то широко открывая, то снова зажмуривая глаза, Серега видел, что Майкл стоит один. И ещё почувствовал. что постепенно каким-то образом начинает снижаться. Правда, опять-таки не понятно почему - Андрей ещё никак не мог добраться до платформы, разве что на крыльях.
Снизу до Сереги доносились вполне сочувственные реплики:
- Держись крепче!
- Не дрыгай ногами!
- Ой, смотрите, да ведь к нам настоящий Карлсон прилетел!
Теперь за его полетом следила сотня глаз.
Серега осмелел, и хотел даже крикнуть сверху: "Поздравляю всех с новым местом для культурного досуга! Физкульт-привет!", но на всякий случай решил все же экономить силы.
Должно быть, оттого что вес смотрели наверх, никто не обратил поначалу внимание, что трос и поднимался так туго потому, что на другом конце был каким-то образом соединен с корытом с цементом. И только когда тяжелая бадья начала медленно подниматься вверх, Серега медленно пошел на посадку. Наверное, это приспособление служило подъему на верхотуру всевозможных тяжестей, и действовало по принципу противовеса, кое-кто его заметил, и поспешил в сторону.
