— Баратынский! — возгласил картежный аферист и раскрыл книжку.
— Это же моя! — воскликнул Славка. — Клянусь, Васька, это моя!
— Да брось ты! — пытался урезонить его друг. — Мало ли одинаковых книг на свете!
— Это моя, моя! — твердил упрямо Славка. — Я знаю, что моя!
Мариамка и Муза глядели на них с удивлением.
Когда ты с ней, мечты твоей неясной
Неясною владычицей она:
Не мыслишь ты — и только лишь прекрасной
Присутствием душа твоя полна.
Бредешь ли ты дорогою возвратной,
С ней разлучась, в пустынный угол твой —
Ты полон весь мечтою необъятной,
Ты полон весь таинственной тоской…
— доносилось с веранды.
Человек, называвший себя «микробиологом Сережей», отнюдь не был, как вы уже догадались, личностью безупречно честной. Когда-то он учился в вузе, но бросил его. Знания, полученные там, давно позабылись, зато остались амбиция, сознание интеллектуального превосходства, непомерно развившиеся в последние годы. Конечно, выходя сейчас на сцену, он не мог не понимать, что есть риск быть узнанным, однако страсть производить эффект, желание выделяться были столь велики, что он ничего не мог с собой поделать. К тому же, сделав своей профессией книжное и картежное жульничество, сам себя жуликом «микробиолог» отнюдь не считал: «Дураков учат». А книжка Баратынского оказалась в его руках случайно — на ее месте могла быть и любая другая.
— Идем отсюда, Васька! — Славка передернулся. — Идем скорей!
Жулик читал прекрасные стихи, и ему одобрительно внимали. Стихи, которые еще недавно были для Славки откровением, потрясали, звучали здесь, в парке, назойливо и равнодушно. А может быть, так казалось оттого, что он знал, кто их читает.
И Славка подумал: до чего беззащитны стихи! Да и не только стихи — музыка, вообще искусство. Любой может обратить его себе в пользу, даже негодяй. Ему было противно, стыдно почему-то перед Мариамкой.
— Пойдем, Васька! — повторил он. — Ну его, этого подонка…
Но у друга были совсем иные настроения.
— Нет, ты погоди! — горячо шептал Васька. — Надо же с этим делом разобраться в конце-то концов…
— Чего вы шепчетесь? — спросила Мариамка.
— Видишь мужика, что стихи читает? Так вот, он один из тех жуликов, что у нас деньги в поезде выманили. Ну, в карты обыграли — помнишь, я тебе говорил? Ты сегодня иди домой одна, а мы тут… есть дела, понимаешь?
— Драться будете?
— Там посмотрим.
— У вас сегодня, я вижу, свои дела, ребята, и вам будет не до нас? — вдруг обернулась Муза и с тоской поглядела на Ваську. Ваське стало жалко ее.
— Ничего, Муз… Ты скажи хоть на всякий случай, где тебя искать-то…
В это время «микробиолог» стал спускаться с веранды, и Васька, не дождавшись ответа, ринулся к нему, расталкивая зрителей.
— Скажите ему, что я живу в санатории «Черноморец», сто четвертая палата, — не глядя на Славку с Мариамкой, сказала Муза, попрощалась торопливо и ушла. За ней ушла Мариамка, а Славка стал проталкиваться в том же направлении, в котором исчез друг.
Но Васька сам двигался ему навстречу. Вид у него был растерянный.
— Они там, — глухо сказал Васька, кивая в сторону большого платана, возле которого обозначалась в полутьме немногочисленная группка людей. — Все трое.
— Трое? Почему трое? — удивился Славка. Но, подумав немного, качнул головой: — Понял. Я понял.
Они пошли к платану. Там Стасик и «микробиолог Сережа» о чем-то разговаривали с подошедшими к ним зрителями, а «шахтер Шура» степенно покуривал и время от времени отпускал короткие реплики типа: «Да-да!», «Ну, это не стоит и объяснять!»
— А я ведь видел этих друзей, — сказал Славка. — Возле Стасикова дома. Тогда думал — обознался, а тут вон что… Нет, это одна шайка, Васька!
— Очень может быть… Но надо разобраться сначала. Нельзя про человека так сразу сказать, что он гад. Может, он случайно в их компанию затесался?
— Ну, ладно! Чего тут рассуждать — надо идти и требовать деньги. Пошли!
— Иди, требуй! А они отопрутся — вот тебе и все. Это же жулики! И нас еще обсмеют.
— Пускай! А мы скажем, что в милицию на них заявим!
— Ладно тебе, Славка. С чем в милицию-то пойдешь? Давай все-таки разберемся сначала. Стасик их знает, вот у него завтра и спросим. Так будет вернее. Зачем горячку пороть?
Славка подумал и согласился.
Утром, придя на овощебазу, друзья первым делом разыскали Стасика. Поздоровались с ним, и Славка спросил шофера:
— Стасик, Васька ведь говорил тебе насчет книжки? Ну, той, которую ты у него купил? Дело в том, что она моя, вернее… ну, в общем, она мне очень нужна. Ты не уступил бы ее обратно?
— Книжка, книжка… — Тот почесал затылок. — Что ж, мне бы не жалко, я бы пожалуйста. Только я ведь ее, ребята, подарил одному человеку.
Парни переглянулись.
— Кажется, мы знаем, кому ты ее подарил, — сказал Славка. — Мужчине, который вчера читал стихи с веранды в парке, да?
— Верно! — Стасик хлопнул себя по колену. — Значит, были там? Молодцы, хвалю! А с этим мужиком я вас познакомлю, хотите? Отличный мужик! И очень интересный.
— Примерно представляем… — вздохнул Васька. — У нас к тебе, Стасик, есть разговор. Очень серьезный. Ты говорил тогда, что он может состояться, — ну вот, если хочешь.
— Так в чем дело, господи! Давайте поговорим, конечно! Только вы тут, вижу, в какие-то мудрости ударились — чур, без них, а? По-деловому, спокойно, на взаимное понимание.
Славка хотел что-то сказать, но Васька опередил его:
— Договорились! Вечером у тебя дома!
— Всегда к вашим услугам! — поклонился Стасик. — Так поедете сегодня со мной? А то я соскучился!
— Конечно, Стасик! — поспешил заверить его Васька. — Скажемся Махнюку и поедем с тобой. Славка, лезь в кабину!
Однако Славка остался на месте.
— Нет, Стасик, я не поеду с тобой, — сказал он. — Я сегодня лучше здесь останусь. Знаешь, нездоровится все еще что-то… голова болит и вообще…
Вечером Васька, раньше кончивший работу, зашел в склад, где Славка таскал ящики, и скомандовал:
— Ладно, хорош тебе тут! Теперь купаться, загорать, порубаем малость, и — к Стасику.
Славка поднял на него глаза, чуть скривился.
— Знаешь, я не советовал бы тебе к нему ходить. Лично я так уж точно — пас. Что с ним разговаривать? Разве не видишь, что это мразь? Не понял вчера, какая у него компания? Они ему книжки где-то достают, возят сюда, а он ими спекулирует.
— Ну мы же не знаем это точно! И потом, ведь договорились вчера — сначала все выяснить, а потом уж решать.
— Чего решать, когда и так все понятно. Надо идти и заявить куда следует — там разберутся и с ним, и с его друзьями.
— Нет, я так не могу, — сказал Васька. — Может, человек и ни при чем, а мы…
— Ну, ты как хочешь, а я все равно не пойду. Мне противно с ним разговаривать.
— Дело хозяйское. Пока!..
Не заходя в прокатный пункт, Васька выполнил все намеченные мероприятия: искупался, позагорал, поел в столовке и в девятом часу появился у Стасика.
Тот, видно, только что принял ванну: волосы были еще мокрые. Ваську он встретил радостно, сразу провел в комнату, усадил там в глубокое кожаное кресло, включил магнитофон.
Сам убежал на кухню, зазвенел там рюмками.
— А почему один? — спросил он оттуда. — Где Вячеслав?
— Да… своими делами занимается… — размягчено ответил Васька.
Снова слушали музыку, угощались всякими деликатесами, и снова Ваське было хорошо. Чтобы не огорчать Стасика, он все оттягивал момент, когда будет рассказывать про жуликов. Но время шло, и наконец он, преодолев охватившее его благодушие, сказал:
— Слушай, Стасик! Это… как бы тебе сказать… Ну, в общем, те мужики, которые были с тобой в парке…
— Чего?
— Да жулики они, вот в чем дело. Ты их остерегайся. Это они нас по дороге в карты надули.
— Не ошибаешься? — взгляд у Стасика был внимательный, хоть и удивленный.
— Да ты что! Я их всю жизнь не забуду. Точно, точно они.
— Так. И ты, значит, решил меня… предупредить, что ли?
— Ну да, а как же?
— М-м-м… — лицо Стасика сделалось задумчивым: похоже, он не знал, как реагировать. — Так это они с вами такую шутку сыграли? Безобразие, действительно… Мальчишки в первый раз едут на юг — и вот… Тебе еще повезло, что я их знаю. Сколько-то мы с них все равно вытянем, на билет хотя бы.
— На билет! Вот еще! Нам подачек не надо! Пускай все наши деньги отдают.
— Насчет денег мы сейчас с тобой выясним. Но ты вот в чем пойми меня правильно: я ведь общаюсь с этими ребятами тоже не потому, что они так уж мне нравятся. Чисто деловые отношения.
— Отношения? С жуликами-то?
