- Ой, полегче! Ты здесь не один! - предупредил его Мудрик, потому что кот одним ударом хвоста вышиб у него из рук книгу. Черныш в ответ подцепил когтем гнома за шиворот и, ощерившись, процедил сквозь зубы:
- А ты кто такой?
- Сам видишь... - ответил Мудрик. - И не вздумай срывать злость на нас!
- А вот и вздумаю!.. - пригрозил кот.
- Пусти! - повелительно сказал гном. - Мы такие же узники, как и ты.
- Но меня-то за что? За что меня сюда упрятали? - вопил кот, в отчаянии заглядывая в леток. - Сколько себя помню, все меня уважали и ласкали. Никаких пакостей я людям не делал... Эй ты, малявка! Слышишь, что тебе говорят?
- Слышу. И не кричи так, пожалуйста. А то уши лопнут.
- И пускай лопнут! Хорошо тебе, если знаешь, за что сидишь... Эй, на по-омощь! Лю-юди! - выводил Черныш.
Вопил он, однако, не теряя достоинства. В его завываниях слышалась нотка горечи, и, как всякий хороший певец, Черныш завершил свою арию душераздирающим воплем:
- По-моги-ите! Не вино-вен я...
- Браво! - захлопал в ладоши Мудрик. - Брависсимо!
- Тебе-то хорошо, - снова сказал кот. - Видать, знаешь, за что сюда попал.
- Если тебе от этого станет легче, - ответил ученый, - я могу сказать, в чем можно тебя обвинить...
- Неужели... - не то удивился, не то пригрозил кот.
- Говоришь, любили тебя, ласкали... - стал объяснять Мудрик, заслонив собой сомлевшую от страха мышку. - Спрячь-ка для начала когти и скажи, уважаемый, любил ли ты сам хоть кого-нибудь?
- Люби-ил... - нетвердо протянул кот.
- Правда?.. Всех людей и животных побольше себя ты делил на полезных и бесполезных. А всех, кто тебя меньше, - на съедобных и несъедобных. Разве не так?
- Сейчас я тебе отвечу, отве-ечу... - пообещал кот и поточил о раму когти.
- Наловчился мурлыкать, - продолжал Мудрик, - да ластиться, чтобы хозяйка налила тебе молока или чтоб Микас почесал за ухом. А если кто брал тебя за лапу, она казалась такой мягонькой, даже мягче хвоста.
- Мне приходилось втягивать когти! - крикнул Черныш. - Я любил людей и буду любить - только б меня выпустили!
- Только б выпустили да молоком угостили... А вылакаешь мисочку - хвост трубой, и любви конец. Мурлычащий моторчик выключен - и все.
Тут Черныш даже рассмеялся - очень уж точно Мудрик его описал.
- А вот пес - он действительно любит. Сытый или голодный, бьешь его или гладишь - пес лицемерить не станет и тебя не предаст.
- Он - раб! Холуй! Ничтожество! - злобно ворчал кот.
- Сомневаюсь... - покачал головой Мудрик. - Это твоя дружба больше смахивает на угодничество. Только не сердись, пожалуйста... Можно и так сказать: твоя ласка - это плата человеку за кров и еду.
- Какая плата?! - с возмущением крикнул Черныш. - А мышей кто ловит?! Когти ему не понравились... А что бы я без них делал?
- А чем тебе мыши не угодили?! - не выдержав, пискнула мышь. Что тебе эти бедняжки сделали?..
- А-а! - обрадовался кот. - Тут и мыши есть!.. Ну-ка, выходи, выходи, голубушка, покажись...
- Не трогай ее, - сказал Мудрик. - Я убедительно тебя прошу!
- Как это - не трогай? Целый день не евши - и не трогай...
- Да пойми же, мы все здесь - узники. Если начнем друг друга пожирать...
- А может, попробуем, а?.. Вы тут, как погляжу, орехами лакомились, а меня чем угостите?
- Если нас кормят, значит, принесут чего-нибудь и тебе, - старался успокоить его Мудрик. - Будь добр, потерпи хоть до утра.
- А может, меня и пустили сюда... добрые люди... зная, что я проголодался, а?..
- Тогда скажи на милость, почему они меня здесь заперли? - спросил ученый. - Ведь не похоже, что я гожусь тебе на обед или даже на ужин...
- Да, не очень... - согласился Черныш, оценив взглядом Мудрика. - Для начала достаточно и мыши.
- Не спеши, - не уступал гном, - потерпи до утра, выспись как следует.
- Да я же голоден, черт возьми! Понял? А тут еще мышь - как мне заснуть?
- Я тебе сказку расскажу... И договоримся так: если завтра тебя не покормят - так и быть - хоть обоих ешь!
- Ладно. А о чем сказка?
- О двух королях.
- О королях... - разочарованно сказал Черныш. - Королей скоро совсем не останется, а коты были и будут. Расскажи лучше о котах.
- Будет в сказке и кот, будет! - пообещал Мудрик.
Вздохнул, отложил книгу и, не спеша, принялся рассказывать.
- Жил-был однажды в некоем государстве король. Было у него кресло, которое все называли троном, железная шапка, которую все называли короной, черная лошадь, которую все называли вороным конем, рыжая борода и все такое прочее.
- А бороду как называли? - спросил Черныш.
- Только бороду и называли по-настоящему бородой, а все прочее... Но не в этом суть. Король был злющий, сердился, что трон скрипит, бесился, что корона тяжела, гневался, что конь великоват, а сам он маловат... Пока вскарабкаешься в седло, где-то что-то непременно хрустнет... Поэтому король завел телегу, которую, конечно, велел называть каретой, нанял кучера и, поглаживая бороду, стал разъезжать по своему королевству.
- А кот где? - спросил Черныш.
- Кот впереди, - пообещал Мудрик и сделал знак мышке, чтоб та продолжала свою работу.
- Собрался как-то король в гости. Дело было летом, на дорогах - пыль столбом. Король ворчал, потому что от пыли побелели корона, борода и все такое прочее. Вдруг лошадь понесла, кучер закричал: "Тпру, тпру!", но та мчалась вскачь, пока телега не задела за государственный столб и не опрокинулась. Самодержец шмякнулся в канаву, корона куда-то укатилась. Кучер кое-как поставил опять на колеса опрокинутую телегу и трясется - ноги дрожат, руки дрожат и все такое прочее...
"Ах ты, такой-сякой да этакий! - крикнул король, отобрав у кучера кнут. - Коня удержать не можешь!.."
"Да понесла, ваше величество... Какая-то муха залетела ей в ухо..."
Но король не слушал оправданий. Отхлестал кнутом кучера, велел выпрячь коня, самому встать в оглобли и везти себя домой - в мятой короне да с лохматой бородой в гости ведь не явишься. И пока кучер тащил, король кричал: "Ну-у!" и знай щелкал кнутом у него над головой.
Под вечер усталый кучер пришел к себе домой. Смотрит: миска с кашей под подушкой, а жена расстелила на столе шелковый платок, побросала в утюг горячих углей и гладит наряды. Увидев мужа, утюг - в сторону, на стол - кашу, ложку и все такое прочее: "Милости просим, муженек, угощайся".
Кучер положил на подоконник трубку, попробовал, а каша-то подгорела! Не шкварками, не ячменным зерном, а паленой шерстью отдает...
"Это еще что? - говорит кучер. - Свинья и то такое жрать не станет".
"Не сердись, - просит жена. - Куры в огород забрались, пока их выгнала, каша и пригорела. Думала, ты не разберешь".
"Ах, вот как? Не разберу!.." - Кучер выбросил миску с кашей в окошко, поддел ногой стул, стул опрокинул горшок, горшок разбился, а хозяйка выбежала во двор за тряпкой, чтоб вытереть разлившееся молоко.
Кот облизнулся и снова спросил:
- А кот где? Где кот, спрашиваю?
- Сейчас, сейчас! - ответил Мудрик и продолжал рассказ. - Кучер схватил с подоконника трубку, не знаю, нарочно или нечаянно сыпанул на платок искры, выругался по-извозчичьи и повалился на кровать спать.
Хозяйка между тем смотрит: у изгороди кашу пес уплетает. Думал бедняга - ему за верную службу такой вкусный обед выдали, потому, завидев хозяйку, подбежал к ней и хотел лизнуть, если не в щеку, то хоть в локоть.
"Пошел!" - крикнула на него хозяйка да еще ногой поддала.
Пес, заскулив, перекувырнулся и, поджав хвост, улепетнул под куст смородины. А там как раз отдыхал петух, до самого гребня утонув в пыли.
"Вон! Тут мое место!" - пролаял пес и цапнул петуха за хвост. Тот, кукарекнув, бросился в сторону, но три самых красивых его пера так и остались в собачьей пасти.
"Как я в таком виде курам покажусь?" - заохал петух, бочком пробираясь вдоль забора и боясь на открытое место выйти... И тут он видит...
- Кот! - догадался Черныш.
- Он самый, кот! - ответил Мудрик. - Добрый кот. Сидит, настроение чудесное, только что сытно отобедал, аккуратно усы расчесал. Сидит и улыбается, думает, что бы это приятное петуху сказать. А тот как заорет:
"И ты еще надо мной издеваешься!" - Да как долбанет клювом кота, тот едва не ослеп, бедняжка.
Кот ужас до чего рассердился, хорошенько наточил когти об опрокинутую корзину и решил: "Ну погоди!.. Раз он со мной так, пойду сейчас и, кого ни встречу, задеру. Курицу - так курицу, свинью - так свинью, и все такое прочее..." Идет по двору, идет по полю и знай рыскает глазами, кого бы задрать, на ком бы злость сорвать...
У самого леса, в зарослях вереска, шуршит мышь-полевка: сама такая серенькая, а по спине - коричневая полоска. Кот присел, подкрался поближе и увидел еще троих мышат, таких юных и неопытных, что они пищали от восторга при виде каждого цветка и букашки.
Кот еще плотнее прижался к земле и ждет, чтоб мышонок вылез из вереска на мох, а то о колючий вереск еще глаза себе выколешь да усы поломаешь.
- Что правда, то правда! - со знанием дела сказал Черныш.
- Вскоре на серебристый мох с жужжанием опустился шмель, усталый, сладко пахнущий медом. "Ух ты!" - завизжал мышонок и бросился посмотреть на шмеля вблизи. Кот - прыг-скок, цап-царап! - и мышонок готов!.. Придушил и оставил на съедение муравьям или воронам. Сам-то он был только зол, а не голоден, и собирался еще задушить зайчонка, куропатку и все такое прочее...
