устроился работать на стройку сторожем, ночью он один оставался и мог подкладывать под турбины взрывчатку…хотя, как бы он её выкопал у всех на виду?
– И разговаривал Дед с Дроздом не про взрывчатку, – вставила Галя. – Нет, они точно клад искали.
– Какая теперь разница, есть клад или нет? Нам его уже не найти, – вздохнул Юра.
Галя задумчиво посмотрела на брата.
– Будем думать, вдруг что-нибудь придумаем. И ещё, я написала письмо в милицию Волгограда с просьбой найти родных погибшего Николая.
– Будут они нашими делами заниматься, – усмехнулся Юрка.
– Будут, я же попросила дядю Володю, чтобы он на словах объяснил им, кто такой Коля и почему мы хотим найти его родных.
– Это ты правильно придумала, – похвалил её Юра. – А клад на то и клад, чтобы его не могли быстро найти. Найдём когда-нибудь, куда он от нас денется.
В начале августа Василий Петрович привел к бабе Уле пожилую седую женщину – мать погибшего Николая. Обе старушки полдня пробыли у братской могилы, а потом к дому бабы Ули потянулись бывшие партизаны, кто знал Николая и кто не знал, но хорошо помнил то страшное время.
Но самые интересные события произошли в самом начале сентября. Галя и Василиса хотели пойти в лесок за грибами. По дороге Галя посмотрела на дуб, который, не смотря на все происшествия, шелестел листвой. Девочки решили посмотреть на то место, где были зарыты снаряды. Они поднялась наверх. Яма оказалась такой большой, что Галя не смогла бы такую выкопать за неделю, не то, что за одну ночь. А потом, сама не зная почему, она пошла бродить по кладбищу, изучая надписи на могилах. Василиса же осталась у дуба собирать желуди. Начал накрапывать дождик, и Галя уже подумывала пойти домой, когда заметила почерневший крест и заросшую могилу. Могилка находилась между двух высоких сосен. Оглянувшись, девочка увидела третью сосну. Она подошла к кресту и прочитала: Жолудев Борис Харитонович, 1939-1944.
У Гали даже дыхание перехватило. Она некоторое время тупо смотрела на надпись, потом развернулась и побежала к дубу. Василиса долго не могла понять, что же говорит подруга. Галка схватила её за руку и потащила на кладбище.
Дома бабушка Люба со своей ближайшей подружкой бабой Фросей пила чай, когда девочки, мокрые от дождя, ввалились в дом.
– Бабушка, кто такой был Жолудев Борис Харитонович? – с порога спросила она.
– Бориска? Это младший сынок Харитона, – ответила баба Фрося.
– А кто такой Харитон?
– Харитон старостой был при немцах, потом сгинул куда-то со всей своей семьей. На кладбище могилка есть Борискина, но вот когда он помер, и как его хоронили, бабы не знают, – пояснила баба Фрося.
Галя подошла к телефону и позвонила Юрке. Он сам взял трубку.
– Алло, это квартира Гришаковых, – хриплым голосом ответил мальчик, явно подражая отцу.
– Юрка, я нашла клад, – зашептала Галя в трубку.
А на следующее утро кладбище оцепили солдаты. Но пронырливая детвора сумела пробраться и спрятаться в кустах. Могилу раскапывали очень осторожно. Наконец лопата ударилась о крышку гроба. Его вытащили с большими предосторожностями. Открыв крышку, все удивленно смотрели внутрь. Гроб был пуст, если не считать большого длинного ящика и укрепленного на нем приспособления, которое тревожно замигало, едва открыли крышку.
– Вот черт! – выругался один из военных. – Все в укрытие!
Остался только один парень, который присел над гробом. Вдруг Вовка выскочил из кустов и подошёл к военному.
– Ты как здесь оказался? Быстро уходи! – приказал тот.
– Спокойно! Первый – желтый, второй – красный, третий – синий. А символы: первый – крест, второй – листик какой-то, третий я не помню.
– Так, хорошо, а теперь уходи.
Вовка снова присоединился к друзьям. Через пять минут военный встал, оглянулся и улыбнулся. К нему сейчас же подбежало несколько человек, среди них дети узнали Максима Николаевича.
– Максим Николаевич, это наш клад? – спросила Галя, не выходя, на всякий случай, из кустов.
– Чего теперь-то прячетесь? Выходите, кладоискатели! – засмеялся Максим Николаевич.
Дети вышли из своего укрытия и подошли к гробу. Длинный ящик уже вытащили, но ещё не открыли. Кто-то положил руку на Галино плечо, она оглянулась и узнала Загорулько. Он похудел, но глаза его смотрели весело и задорно.
– Привет, кладоискатели! – улыбнулся Михаил.
– Здравствуйте, – нестройно ответили ребята.
– Что, интересно?
– Очень! – Галя подалась вперед, но Михаил придержал её.
– Не торопись, Галя. Всему своё время.
Наконец ящик открыли, и вздох разочарования прокатился среди детей. В ящике не было ни золота, ни бриллиантов. А только свернутые рулоны. Когда развернули один из них, дети увидели портрет какого-то вельможи.
Это были картины. Увидев их, какой-то седой мужчина даже прослезился. «Они, это они!» – шептал он, дрожащими руками хватал всех подряд и просил не трогать шедевры, чтобы не испортить. Живописью никто из детей не интересовался. И никакие похвалы, и ценные подарки не могли уменьшить их разочарования.
– Не надо унывать, ребята, зато у нас было отличное приключение и нам в школе многие завидуют, – успокаивал девочек Вова Северцев, и они вынуждены были с ним согласиться.
– И всё же жаль, что там не было драгоценностей, – вздохнула Василиса.
Галя вдруг выбежала из комнаты и через минуту вернулась со свертком в руке.
– Вот, Юрка просил отдать подарок тёте Зине на день рождения от нас всех, – Галя развернула сверток, и все увидели белые сверкающие бусы и такие же серьги.
Василиса только ахнула, а Вовка посмотрел на бусы холодно и даже с презрением. Он не мог понять, почему это женщины не могут обходиться без этих безделушек.
– Они же, наверное, очень дорогие! – прошептала Василиса.
– Наверное. Мне кажется, твоей маме они понравятся, – сказала Галя Василисе.
– Понравятся! Как ты думаешь, а мне мама даст их поносить? – тихо спросила Василиса.
– Вот девчонки, странные существа, вам бы только побрякушки таскать! – возмутился Вовка.
Галя и Василиса посмотрели на него и вдруг засмеялись. Вовка покрутил у себя около виска пальцем, потом махнул на них рукой и тоже засмеялся.
