— Эй, малыш! — внезапно послышался чей-то голос.
Ник от испуга чуть не упал вниз.
Прямо над ним, у кроны, сидел маленький толстячок в красном длинном колпаке. В руках у него была желтая игрушечная жестяная лейка.
— Здравствуйте, — робко ответил Ник. — А вы… кто?
— Я? — удивился незнакомец и добродушно улыбнулся. — Я Дождь.
— Ой! — обрадовался Ник. — Не может быть!
— Как не может быть?! — обиделся человечек и начал ворчать себе под нос: — Всегда так… Работаешь не покладая рук — и ещё не верят. Тоже мне!.. Вот возьму и заболею, и тогда живите как хотите. Что мне, больше всех нужно? — И рассерженно крикнул: — А у меня насморк и ревматизм, если хочешь знать! Всё время с водой работаю, это тебе не шутка!
— Я вас не хотел обидеть, дедушка Дождь! — затараторил Ник. — Я…
— Не хотел, — проворчал Дождь. — Все вы не хотели. Тут тоже один не хотел. Кружил внизу на велосипеде и ружьём грозил. Слезай, говорит, а то как хлопну! Это кого — хлопну? Меня? Я его так хлопнул — за месяц не опомнится. Пришлось на него две бочки ледяной воды вылить! — И гордо закончил: — Еле удрал от меня, только спицы засверкали. Ну да ничего, ангина ему обеспечена. Плюс грипп.
Дождь захохотал. А из лейки у него заструилась на землю вода, и казалось, нет ей конца — внизу уже побежал ручеёк.
— А вы летать не умеете? — спросил Ник, с восхищением уставившись на необыкновенную лейку.
— То есть как не умею?! — обиделся Дождь и прыгнул вниз.
Ник вскрикнул, испугавшись, что тот может разбиться. Но Дождь вдруг резко взмыл вверх и снова скрылся в густой кроне.
— Ну как? — спросил он, высунув голову из листвы.
— Здорово! — Ник чуть было не захлопал в ладоши, но вовремя вспомнил, что может упасть. — А как вы научились летать?
— Я не учился, — важно сказал Дождь. — Я такой от рождения.
— Правда? — удивился Ник.
— Ага, — сказал Дождь. — В нашем роду все летали.
— А у вас мотор, да?
— Всё может быть, — ответил Дождь. — Сейчас проверим.
Он сделал круг над рощей, склонив голову набок и прислушиваясь.
— Нет, — сказал Дождь, опустившись рядом с Ником и ощупывая себя со всех сторон. — Как это ни странно, но мотора нет.
— Угощайтесь. — Ник протянул Дождю гроздь бананов.
— Спасибо, — ответил Дождь. — Один, так и быть, возьму. Из вежливости.
Он очистил банан и с наслаждением зачавкал.
— Вкусно. Очень. Давно не ел. Занят. Как всегда.
— А разве… вы не бананы рвали, когда я вас увидел? — спросил Ник.
— Вот ещё! — промычал Дождь. — За большими делами забываешь о малых. Понятно?
— Нет, — откровенно ответил Ник.
— Не работает у тебя голова. Нет, не работает, — с глубоким сожалением заметил Дождь, оторвал от грозди ещё один банан и снова сказал: — Из вежливости.
— Ну а всё-таки?
— Если хочешь знать, — объяснил Дождь, — я две недели поливал леса и поля. Это и есть большие дела, ясно?
— Ага.
— А вот сегодня поливаю всё, что забыл. Ну, цветок там какой. Банан вот этот, к примеру. — Дождь снова протянул руку к грозди. — Видишь сухой. Листья его заслонили.
Дождь побрызгал на банан из лейки, тут же оторвал его, очистил и отправил в рот.
— Это и есть малые дела. Вот. Теперь дошло?
— Дошло, — засмеялся Ник.
— То-то. — Дождь оторвал от грозди ещё два банана. — Из веж… Посмотрел на Ника и тоже засмеялся. — За знакомство! — И вдруг насторожённо спросил: — А ты не жадный?
— Ни капельки.
— Чудесно! — обрадовался Дождь. — Тогда я возьму ещё парочку. Нет, троечку!
— А как же вам удаётся из такой маленькой лейки весь остров поливать? — спросил Ник.
— А у тебя голова работает! — удивился Дождь.
Он зажужжал и опустился на землю.
— Смотри. — Он наклонил лейку, и сразу зажурчала вода, орошая крохотный цветок.
— А если выше… — И Дождь поднялся на метр над землёй.
Струя воды из лейки уже орошала небольшой пятачок земли.
— Ещё выше… — Дождь взлетел на несколько метров.
Струи из лейки захватывали уже гораздо больший участок.
— Понял! — обрадованно вскрикнул Ник. — Чем выше вы поднимаетесь…
— Тем большую площадь я поливаю, — подхватил Дождь.
— Но ведь для того, чтобы оросить весь остров, — недоверчиво сказал Ник, — надо подняться, вероятно, метров на сто…
— Скажешь тоже! — проворчал Дождь. — Бери выше…
— Сто двадцать?! — ахнул Ник.
— Не-а. — Дождь стремительно мотнул головой и хихикнул.
— Сто двадцать пять?
— Не-а…
— Сто тридцать?
— А говоришь, не жадный, — шмыгнул носом Дождь. — Нет чтоб метров по двести прибавлять, так он по пятку, по пятку.
— Так высоко? — Ник даже зажмурился.
— Да, не низко, — не без гордости сказал Дождь. — Ух и холодно же там!
Он съел ещё один банан, что-то недовольно ворча, и сказал:
— Ну, ладно. Пока. Спешу. Дел уйма!
— Уже… — разочарованно протянул Ник. — Так скоро? Заходите к нам сегодня вечером в гости. Кофе будем пить. — И таинственно понизил голос: А у отца и вино есть. Специально для самых важных гостей.
Дождь напыжился:
— Ну, если для важных, тогда жди. — Он подпрыгнул и полетел над рощей.
— Крайняя хижина к лесу, — крикнул вдогонку Ник.
— Чудесно, — отозвался Дождь. — Чудесно!
12.00 — двухмоторный самолёт, принадлежащий акционерной компании «Ананас», сделал круг над городом и взял курс на северо-восток. Внизу расстилалось море. На борту самолёта был только один пассажир — сеньор Буль Бурес.
12.20 — под самолётом протянулось чужое извилистое побережье в паутине железных дорог и автострад.
13.20 — самолёт приземлился на военном аэродроме огромного города. Это была столица Белой страны.
13.40 — специальный вертолёт доставил сеньора Буль Буреса на плоскую крышу резиденции Тайфуна.
13.42 — сеньор Буль Бурес спустился на лифте с шестидесятого этажа на двадцатый.
13.42–14.30 — томительное ожидание в приёмной.
Яростные звонки двенадцати телефонов — вежливые ответы шести накрашенных секретарш:
— Да… Да… Тайфун занят — на Юге чрезвычайное положение. Туда прорвались посторонние северные ветры! Позвоните через полчаса.
— Нет… Нет… Тайфун занят — в стране Андкордии военный переворот, необходимо принять срочные меры. Позвоните через час.
— Так… Так… Но Тайфун занят — на Севере, в двухстах милях от нашего аэродрома, обнаружены следы снежного человека, который бродит там без специального разрешения! Позвоните через полтора часа.
— Алло… Алло… Тайфун занят… На Синем архипелаге ужасное наводнение? Пострадало десять миллионов человек?.. Ждёте помощи?.. Не волнуйтесь, Тайфун о вас помнит. Позвоните через месяц. А лучше — через два.
— Ну… Ну… Тайфун же занят — он формирует кабинет министров Тигровой республики! Позвоните вечером.
— Хорошо… Хорошо… К сожалению, Тайфун занят — в Труфании землетрясение!.. Ах, это Главный Министр Труфании?.. Что?.. Народ волнуется? Не волнуйтесь! Тайфун уже направил к вашим берегам наш могучий и доблестный военный флот. Вы будете потрясены!.. Что? Уже потрясены? То-то же! Знай наших!
14.30–15.00 — трое широкоплечих телохранителей Тайфуна обыскивали сеньора Буль Буреса с ног до головы. Из оружия была найдена только зубочистка, которую тут же спрятали в сейф и опечатали.
15.00 — узкая дверь из кованой стали распахнулась, и вспыхнуло световое табло: «Входите».
Буль Бурес одёрнул пиджак и вошёл в огромный кабинет с широченными окнами, забранными никелированной решёткой.
За широким дубовым столом восседал всемогущий Тайфун. Его огромное брюхо вздымалось так высоко, что казалось, сидит странное безголовое существо. Для чего здесь стоял стол, было совершенно непонятно. Тайфун при всём желании не смог бы до него дотянуться. Столом ему служило собственное брюхо, на котором стояло двадцать телефонов, десять бутылок минеральной воды и мраморная подставка с тяжёлой авторучкой.
Сеньор Буль Бурес встал на цыпочки. За гигантским брюхом Тайфуна скрывалась лысая голова с оттопыренными ушами.
Тайфун так шумно дышал, что казалось: в комнате работают десятки мощных вентиляторов. От его свистящего дыхания покачивалась люстра. Лёгкие плетёные кресла скользили по паркету, словно живые.
— Добрый день, господин Тайфун. — Сеньор Буль Бурес наклонился вперёд, чтобы не упасть. При каждом выдохе Тайфуна ему приходилось наклоняться вперёд, при каждом вдохе — откачиваться назад.
— Привет, — буркнул Тайфун.
Поток воздуха резко отбросил Буль Буреса к стене, прямо в кресло.
— Я уже всё знаю, — важно заявил Тайфун и вздохнул.
— Мы надеемся на вашу помощь, — почтительно произнёс Буль Бурес, заскользив на кресле к столу.
