– Нет, сэр, – ответил я, – но вообще-то у меня дома перебывало много животных.
– Ха! – В его голосе прозвучало презрение. – Морские свинки, кролики, золотые рыбки и прочее. Ну здесь-то вас ждет кое-что посерьезнее.
Меня подмывало сказать ему, что я держал куда более экзотических животных, чем кролики, морские свинки и золотые рыбки, но я чувствовал, что с этим лучше повременить.
– Сейчас я передам вас Филу Бейтсу, – гремел капитан, полируя лысину ладонью. – Он у нас старший служитель. Он вас устроит. Не знаю точно, куда вас определят, но в какой-нибудь секции найдется местечко.
– Большое спасибо, – сказал я.
Поднявшись, Бил заковылял к двери, и я двинулся за ним. Это было все равно что следовать за мастодонтом. Выйдя на дорожку, на хрустящий гравий, капитан остановился и посмотрел по сторонам, прислушиваясь.
– Фил! – внезапно проревел он. – Фил! Ты где?
Голос его был так могуч и свиреп, что красовавшийся поблизости павлин испуганно поглядел на капитана, сложил хвост и пустился наутек.
– Фил! – снова пророкотал капитан Бил. – Фил!
Откуда-то издалека долетел мало мелодичный свист.
Капитан наклонил голову набок.
– Это он, окаянный! Что же он не идет?
В эту самую минуту Фил Бейтс, продолжая насвистывать, не спеша обогнул угол дирекции. Я увидел высокого, статного человека с загорелым добрым лицом.
– Вы меня звали, капитан? – осведомился он.
– Да, звал. Вот, познакомься с Даррелом.
– А-а, – улыбнулся мне Фил. – Добро пожаловать в Уипснейд.
– Ну, так я вас оставлю, Даррел, – сказал капитан Бил. – Фил о вас позаботится. Э-э... походите, осмотритесь и так далее.
Он щелкнул подтяжками, словно бичом, кивнул мне широкой блестящей лысиной и затопал обратно в свой кабинет.
Фил проводил спину капитана ласковой улыбкой и повернулся ко мне.
– Ну что ж, – сказал он, – первым делом надо устроить вам берлогу. Я тут говорил с Чарлзом Бейли, он у нас слонами занимается... Похоже, для вас найдется местечко в его доме. Пошли, потолкуем с ним.
Мы зашагали по широкой главной аллее; куда ни погляди, всюду павлины рисовались блестящими хвостами, а в кустарнике рдели золотые фазаны, словно вышедшие из дешевой ювелирной лавчонки. Фил весело и монотонно насвистывал про себя. Эта его вечная привычка свистеть, не заботясь о мелодичности, позволяла, как я потом убедился, легко определить, в какой части территории он находится.
Тем временем мы подошли к огромным и безобразным цементным коробкам, которые, как выяснилось, составляли слоновник. За коробками стоял сарайчик, а в нем сидели служители, занятые чаепитием.
– Э-э... Чарли, – извиняющимся тоном позвал Фил, – можно тебя на минутку?
Из сарайчика вышел коренастый лысый мужчина с задумчивыми и робкими голубыми глазами.
– Гм... Чарли, познакомься... э-э... Как вас по имени? – повернулся ко мне Фил.
– Джерри, – ответил я.
– Знакомься – это Джерри.
– Здравствуйте, Джерри, – сказал Чарли, улыбаясь так, словно всю жизнь искал случая познакомиться со мной.
– Ну как, найдется для него местечко в твоем коттедже? – спросил Фил.
Чарли продолжал приветливо улыбаться.
– Конечно, найдется. Я уже говорил с миссис Бейли, она вроде бы не против. Может быть, Джерри сразу же пойдет и познакомится с ней?
– Что ж, неплохая мысль, – сказал Фил.
– Тогда до скорого, дружище, – подытожил Чарли.
Фил вывел меня через главные ворота на большой пустырь.
– Вот, – показал он рукой, – идите по этой тропе до первого коттеджа слева. Заблудиться невозможно.
Я зашагал через пустырь; в пестрящих свежими почками кустах утесника мелькали украшенные красными и желтыми пятнышками пить-пили-питькающие щеглы. На бугре стоял коттедж. Я отворил калитку, прошел через цветущий садик и постучался в парадную дверь. Кругом царили мир и покой; над цветами дремотно жужжали пчелы; где-то удовлетворенно ворковал вяхирь; вдалеке лаяла собака.
Дверь отворилась, и я увидел миссис Бейли – очень милую ясноглазую женщину с аккуратной прической, в чистейшем переднике. Своей подтянутостью и чистотой она напоминала больничную сестру-хозяйку.
– Что вам угодно? – осторожно осведомилась она.
– Доброе утро, – поздоровался я. – Вы-миссис Бейли?
– Да, это я.
– Понимаете, Чарли направил меня к вам. Меня зовут Джерри Даррел. Я здесь новенький.
– Ах, да-да. – Она поправила прическу и разгладила передник. – Ну конечно, конечно. Входите.
Миссис Бейли провела меня через маленький холл в комнату, где стояли большая плита, тщательно вымытый стол и видавшие виды удобные кресла.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала она. – Хотите чашечку чая?
– Большое спасибо, если это не очень хлопотно, – сказал я.
– Какие там хлопоты, – горячо возразила миссис Бейли. – А как насчет кекса или лепешек? У меня есть лепешки. Или, может быть, хотите бутербродов? Я могу сделать бутерброды.
– Да, но я... я вовсе не хочу причинять вам столько хлопот, – произнес я, несколько озадаченный такой неожиданной щедростью.
– Какие там хлопоты, – повторила она. – Знаю я вас, молодых, – всегда есть хотите. И сейчас как раз время вечернего чая. Я на минутку, только чайник поставлю.
Она проворно вышла, очевидно, на кухню, и я услышал звон посуды. Вскоре миссис Бейли вернулась и принялась накрывать на стол. Середину стола заняли огромный кекс, гора лепешек, буханка серого хлеба, кружок ярко-желтого масла и горшочек с клубничным джемом.
– Джем домашний, – объяснила хозяйка, садясь напротив меня. – Через минуту будет чай. Чайник сию секунду вскипит. А вы пока приступайте к еде.
Миссис Бейли одобрительно смотрела, как я мажу себе бутерброд с солидной порцией джема.
– Вот и правильно, – сказала она. – Ну, так по какому делу вы ко мне пришли?
– А разве Чарли не объяснил? – спросил я.
– Объяснил? – Она наклонила голову набок. – Что объяснил?
– Видите ли, он сказал, что у вас, быть может, найдется для меня комната.
– Но я полагала, что все уже решено, – ответила миссис Бейли.
– Как решено? – удивился я.
– Ну конечно. Я сказала Чарли – а я на него вполне полагаюсь, – так вот, сказала я ему, ты, говорю, посмотри на парня, и, если он тебе приглянется, пусть приходит.
– Так я вам очень благодарен, – сказал я. – Чарли мне об этом не говорил.
– Надо же! – воскликнула она. – Надо же! Боюсь, как бы в один прекрасный день он не забыл собственной головы. Я ведь сказала ему, что ничуть не против, лишь бы был почтенный человек.
– Я... не знаю, можно ли назвать меня почтенным человеком, – нерешительно произнес я, – но постараюсь не быть вам в тягость.
– О, вы не будете мне в тягость, – сказала миссис Бейли. – Итак, с этим все ясно. Где ваши вещи?
– В зоопарке, я принесу их потом.
– Прекрасно. Тогда я пойду заварю чай. А вы мажьте себе бутерброды.
– Э-э... Но я хотел бы узнать еще одну вещь.
– Что именно?
– Ну-у... мне надо знать, сколько платить за комнату. Понимаете, жалованье будет небольшое, и я боюсь, что не смогу много платить.
– Ну, знаете, – она погрозила мне пальцем, – я не собираюсь вас грабить. Я представляю себе, какое жалованье вы будете получать, и вовсе не хочу вас грабить. Сколько вы сами предложите?
– Два фунта в неделю вас устроят? – спросил я с надеждой, прикинув, что у меня еще останется фунт и десять шиллингов на сигареты и прочие предметы первой необходимости.
– Два фунта? – ахнула она. – Два фунта? Это слишком много. Я же сказала, что не собираюсь вас грабить.
– Но ведь еда и все такое прочее...
– Верно, но я и не подумаю брать с вас два фунта. Нет-нет, будете платить двадцать пять шиллингов в неделю. Этого вполне достаточно.
– Вы уверены, что уложитесь? – спросил я.
– Конечно, уложимся! Я не допущу, чтобы люди говорили, что миссис Бейли наживается на юнце, который к тому же только-только начинает работать.
– Все равно, по-моему, это слишком мало, – возразил я.
– Как угодно, – сказала она. – Как угодно. Не нравится – ищите другую квартиру.
Она улыбнулась и пододвинула мне кекс и лепешки.
– И не подумаю, если вы будете сами варить клубничный джем, – ответил я. – Лучше здесь останусь.
Миссис Бейли просияла.
– Вот и отлично. У нас есть уютная спаленка Для вас на втором этаже, я сию минуту покажу. Только сперва чай заварю.
За чаем миссис Бейли объяснила, что вообще-то Чарли работал в Лондонском зоопарке, но в войну он вынужден был эвакуироваться со слонами в Уипснейд, и она поехала вместе с ним. Слоны очень привязчивы, и, уж если привыкнут к одному служителю, приходится ему, как правило, до конца жизни работать с ними.
– У нас есть свой домик в Голдерс-Грин, замечательный дом, – продолжала она. – Просто чудесный дом, есть чем гордиться, хоть и не пристало самой об этом говорить. Конечно, и этот коттедж неплохой, вполне комфортабельный, но все-таки я жду не дождусь, когда мы в свой дом вернемся. И потом, вы ведь знаете, какие люди бывают, на них нельзя положиться. Последний раз я поехала проверить, смотрю – приступку словно сто лет никто не мыл, вся черная. Так я чуть не заплакала. Нет, скорей бы к себе вернуться. Хотя вообще-то и здесь, за городом, очень славно жить, ничего не скажешь.
