свои обязанности и раздавить его, как червяка, но это не входило в его миссию.
– Елизар! – раздался душераздирающий крик его девушки.
Кулаки девушки сжались, а глаза яростно горели. Кристина смотрела на Баала без единой капли страха. Ненависть и злость вытеснили то что он видел до этого. «Она что совсем не напугана горой мышц, которая повалила её парня, как тряпичную куклу? Смелая или глупая?» – подумал он.
Девушка уже хотела было броситься на Баала, когда он жестом остановил её и низком басом прогудел:
– Если ты сделаешь хоть шаг, я убью его прежде, чем ты успеешь глазом моргнуть. Стой, где стоишь, – блефовал Баал.
Конечно же он не собирался его убивать. У него было другое поручение.
– Зачем ты с ним так? – её голос дрожал, но она изо всех сил пыталась спрятать свой страх.
– Он знает причину, если захочет, то расскажет тебе. Я пришёл лишь предупредить.
– Предупредить о чем?
– Он знает о чем, Кристина.
Когда Баал назвал имя девушки, её глаза округлились от удивления. Она будто кричала «откуда ты знаешь моё имя?». Конечно же Баал знал её имя. И не только имя. Он был осведомлён о ней и её семье и об их знакомстве с Елизаром. Баал знал о ней все.
Баал бесшумно опустился на одно колено рядом с Елизаром и, приблизившись к уху, самодовольно шепнул:
– Как думаешь, каковы у вас шансы против Теней?
Хоть Елизар и лежал поверженный на земле, Баал знал, что тот его слышит и прекрасно осознаёт, что происходит вокруг него. Он знал, что Елизар понял его предупреждение, знал, что тот донесёт его отцу, а его рука и пара ссадин будут живым доказательством серьёзности намерений Теней. Стая Елизара обречена на проигрыш, если снова решится дать отпор Теням. В прошлый раз им повезло. Это было всего лишь везение, спровоцированное доверчивостью покойника Мстислава и эффектом неожиданности. Подобного не повторится.
– Надеюсь, ты будешь лучше подготовлен к следующей нашей встрече.
Выполнив свою миссию, Боец поднялся на ноги и отправился прочь из этого места.
С каждым шагом в мою голову все сильнее и сильнее прокрадывалась мысль, что следующий шаг будет последним, что всего пару метров и мы с Елизаром обессиленные рухнем на тротуар. С каждым шагом, я все больше и больше осознавала, что произошло полчаса назад, что этот вечер чуть было не лишил меня Елизара. Полчаса назад человек, которого я безгранично люблю и обожаю мог навсегда исчезнуть из моей жизни. Это ужасно. Шок от произошедшего проходил и мне становилось все страшнее и страшнее. А что если я не успею, что если я не смогу его донести? Что если через несколько шагов он рухнет замертво от какого-нибудь внутреннего кровоизлияния или сотрясения. Я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой в этом. Я могла набрать друзьям Елизара и попросить их забрать нас, встретить и помочь ему, но этим вечером судьба сыграла с нами злую шутку – телефон Елизара разрядился, а свой я оставила вместе с рюкзаком у его лучшей подруги Светы подзарядиться. Это была большая глупость. Сейчас я лишь могла надеяться, что встречу кого-нибудь на этой пустынной, окутанной туманом улице, чтобы попросить помощи, но, как назло, город будто вымер, оставив нас наедине.
Елизар дышал, что-то бубнил время от времени и даже мог волочить свои ноги, это успокаивало меня, но все же мне приходилось служить ему живым костылём, помогая продвигаться вперёд, помогая преодолевать метр за метром. Я предлагала ему пойти в больницу, которая находилась намного ближе дома Светы, предлагала постучаться в какое-либо окно и попросить помощи, но он резко и грубо дал мне понять, что я не должна ничего предпринимать без его разрешения и должна словно мул тянуть его к его друзьям. Уж не знаю, чем таким они могут помочь ему, не знаю, что плохого в том, чтобы дойти до больницы и попросить помощи у специалистов…
– Прости меня, – сорвались слабые, еле различимые слова с губ Елизара.
– Не проси прощения, я не пострадала, – как можно доброжелательнее сказала я.
– Я же вижу, как тебе тяжело. Но мы действительно должны идти к Свете и больше никуда.
Невольно я приподняла голову и посмотрела на его разбитое лицо. Из сломанного носа некогда текла ручьём кровь, сейчас, к счастью, кровотечение прекратилось и лишь тёмное пятно, сползающее по губам к подбородку, пару раз небрежно размазанное рукавом курки, напоминало об этом. Правый глаз заплыл синяком, уголок правой брови немного съехал с обычного места, будто бумажный, обнажая то, что скрыто под кожей… Больше я не могла этого видеть. Что же сотворил тот тип с моим Елизаром?! Что могло побудить того незнакомца так безжалостно напасть на Елизара? Каким же можно быть зверем, чтобы так искалечить человека. Уму не постижимо.
Когда шок начал покидать меня, я почувствовала стыд за мою беспомощность, за моё бездействие.
Трусиха. Это слово множество раз вспыхивало в моем сознании, словно молнии во время майской грозы, каждый раз заставляя вспоминать моё оцепенение, когда незнакомец одним лишь движением обездвижил Елизара. Я была парализована страхом, как какая-то овечка, наблюдающая как овец её родного стада одну за другой раздирают. Неужели в тот момент инстинкт самосохранения заставил меня пренебречь жизнью Елизара ради самой себя? В любом случае, если бы тот незнакомец имел на меня какие-то виды, мне все равно не удалось бы спастись, я могла бы только принять бой и хотя бы попытаться спасти саму себя, не становясь жертвой, убегающей от хищника, который лишь играет со мной. Я должна была попытаться что-то сделать. Сейчас я могу всячески себя оправдывать, но итог один – я ничего не сделала.
– Прекрати себя ругать, – сказал Елизар, будто прочитав мои мысли.
– Я не ругаю, – солгала я, борясь с отдышкой.
– Ты всю дорогу молчишь и, зная тебя, мне не составляет труда предположить, что ты себя коришь за что-то. Я бы конечно предположил, что ты возненавидела меня после того, как меня вырубили за секунду и испытываешь ко мне отвращение, как обычный человек, но ты не обычная Кристина. Ты совсем не обычная.
– Ты что пьян? – неконтролируемо вырвалось у меня.
– О, шутишь, я рад этому, – усмехнулся криво Елизар. – Хочешь немного отдохнуть?
– Нет, пока не хочу, – солгала я, втайне желая грохнуться и больше не вставать.
– Спасибо, что помогаешь мне.
– Если ты ещё раз поблагодаришь меня за эту чушь, я добавлю тебе ещё одного фонаря.
И что, черт меня дери, я несу!? Иногда меня
