уже нёсся прочь. Водитель низко склонился над рулём, а его подельник положил кожаную сумочку себе на колени и прижал рукой. Они пересекали площадь по диагонали, направляясь к Алексу и Тому. Буквально несколько секунд назад на площади было полно народу, но сейчас она вдруг совершенно опустела, и уже никто не преграждал им путь.
– Алекс! – закричал Том.
– Осторожнее, – предупредил Алекс. Он задумался, не встать ли у «Веспы» на пути, но эта идея была безнадёжной: водитель легко сможет от него увернуться, а если вдруг решит не уворачиваться, Алекс действительно пролежит всю следующую четверть в больнице. Мопед уже разогнался до двадцати миль в час, его одноцилиндровый четырёхтактный двигатель легко выдерживал груз из двух воров. Нет, Алекс не станет преграждать им путь.
Он огляделся, ища взглядом что-нибудь, что можно бросить. Сетка? Ведро воды? Но сеток рядом не было, а фонтан слишком далеко. Хотя бы вёдра есть…
Мопед был метрах в двадцати от него и стремительно приближался. Алекс подбежал к ближайшему лотку с цветами, схватил оттуда ведро, вытряхнул из него засушенные цветы и насыпал в него семян из мешка, стоявшего у соседнего лотка. Владельцы обоих лотков что-то громко кричали, но он не обращал на них внимания. Резко развернувшись, Алекс взмахнул ведром и осыпал семенами «Веспу», которая как раз неслась мимо. Том смотрел на происходящее сначала с изумлением, потом разочарованно. Если Алекс думал, что куча семян собьёт воров с мопеда, то ошибался. Они даже не замедлили ход.
Но его план состоял в другом.
На площади собрались две, а то и три сотни голубей, и все они увидели (или услышали), как из ведра сыплются семена. Два седока оказались полностью покрыты ими – семена завалились в складки одежды, под воротники, в ботинки. Небольшая кучка скопилась возле паха водителя, немного семян попали в сумку мисс Бедфордшир, немного – в волосы водителя.
Для голубей двое воров внезапно превратились в обед на колёсах. Вихрь из серых перьев спикировал на мопед, казалось, сразу со всех сторон. Одна из птиц вдруг вцепилась водителю в лицо и начала колотить его клювом по макушке в поисках семян. Другой голубь клевал его в шею, третий – между ног, в самое чувствительное место. Сразу два голубя уселись на шею пассажира, третий повис на рубашке, четвёртый попытался влезть в украденную сумочку. А затем налетели новые. Вокруг мопеда, хлопая крыльями и толкаясь, собралось не меньше двадцати голубей, настоящее облако перьев, когтей и – слишком уж возбуждёнными оказались птицы – комочков белого помёта.
Водитель ничего не видел впереди. Одной рукой он пытался удерживать руль, другой схватился за лицо. Мопед развернулся на сто восемьдесят градусов и снова, ещё быстрее прежнего, понёсся на них. Алекс стоял, готовый в любой момент отпрыгнуть в сторону. Казалось, что его вот-вот переедут, но тут мопед снова резко повернул и полетел к фонтану; двух седоков было едва видно за крутящимся облаком перьев. Переднее колесо врезалось в ступеньку фонтана, и мопед свалился на землю. Обоих воров подбросило в воздух, птицы тут же разлетелись врассыпную. За несколько мгновений до того, как плюхнуться в воду, пассажир мотоцикла вскрикнул и выпустил сумочку. Она взлетела по широкой дуге, словно в замедленном повторе. Алекс сделал два шага и поймал ее.
А потом всё закончилось. Два вора лежали бесформенной кучей, наполовину погружённые в холодную воду. «Веспа», перекошенная и сломанная, валялась на земле. Два полицейских, которые выбежали на площадь, когда уже было практически слишком поздно, спешили к ним. Владельцы лотков смеялись и аплодировали. Том уставился на Алекса; тот подошел к мисс Бедфордшир и вернул ей сумочку.
– По-моему, это ваше, – сказал он.
– Алекс… – У мисс Бедфордшир даже слов не было. – Как?..
– Научили на психотерапии, – ответил Алекс, потом отвернулся и ушёл обратно к другу.
– А это здание называется Палаццо Контарини дель Боволо, – объявил мистер Грэй. – «Боволо» – венецианское слово, которое означает раковину улитки, и, как вы видите, эта прекрасная лестница действительно немного похожа на раковину.
Том Харрис с трудом подавил зевок.
– Если я увижу хоть ещё один дворец, музей или канал, – пробормотал он, – то кинусь под первый же автобус.
– В Венеции нет автобусов, – напомнил ему Алекс.
– Тогда под водный автобус, или как его там. А если он меня не собьёт, может быть, мне повезёт, и я просто утону.
Том вздохнул.
– Знаешь, в чём проблема этого места? Оно всё выглядит как музей. Офигенно крутой музей. Мне кажется, что я уже полжизни тут хожу.
– Мы завтра уезжаем.
– И вовремя, Алекс.
Алекс не смог заставить себя согласился. Он никогда не бывал в городе, подобном Венеции – но, с другой стороны, в мире и нет другого города, ей подобного, где узкие улочки и тёмные каналы плотно связаны друг с другом сложным, потрясающим узлом. Каждое здание словно соревновалось со всеми соседними, кто богаче украшен. Короткая прогулка могла перенести через четыре века, каждый угол вёл ко всё новому сюрпризу. Этим сюрпризом мог оказаться рынок на берегу канала, где на столах лежали огромные куски мяса, а на мостовую капала рыбья кровь. Или церковь, окружённая водой со всех четырёх сторон, словно плывя. Или большая гостиница, или маленький ресторанчик. Даже магазины были произведением искусства: в их витринах виднелись экзотические маски, стеклянные вазы ярких цветов, засушенные макароны, антиквариат. Да, этот город действительно был музеем – но живым музеем.
С другой стороны, Алекс понимал и Тома. За четыре дня даже он сам уже был сыт по горло. Хватит уже статуй, хватит церквей и мозаик. Хватит толп туристов под палящим сентябрьским солнцем. Как и Том, он уже чувствовал себя откровенно варёным.
А как же Скорпия?
Проблема была в том, что Алекс вообще не представлял, что́ значат последние слова Ясена Григоровича. Может быть, Скорпия – это человек? Алекс заглянул в телефонную книгу и нашел целых четырнадцать абонентов по фамилии Скорпиа, живущих в Венеции и её окрестностях. Может быть, это компания? Или вообще здание, которое так называется? Скуоле – специальные дома, которые строят для бедняков. «Ла-Скала» – оперный театр в Милане. Но вот Скорпия… В Венеции не было ни улиц, названных в ее честь, ни даже указателей, которые помогли бы понять, где она находится.
Лишь сейчас, ближе к концу поездки, Алекс начал понимать, что поиски были безнадежны с самого начала. Если Ясен действительно сказал ему правду, он сам и Джон Райдер были наёмными убийцами. Они работали
