продукт своих собственных мыслей. О чем он думает, тем он и становится.
©Махатма Ганди
Иногда мне кажется, что я живу чужой жизнью. Это не мое тело, не мое отражение в зеркале. Я – нечто другое, о чем я не могу рассказать подробнее. Я просто смотрю на себя, не осознавая настоящую ситуацию, действия, которые со мной происходят. Это безумно странно, ведь тебе говорят, к тебе обращаются по имени, на тебя возлагают какую-то ответственность, а ты считаешь, что все это касается кого-то другого, кто может все разрулить и понять, всем все подробно объяснить. А ты не способен на это.
Кто-то скажет, что это детский максимализм, что это чувство пройдет, что не будет этого после. Это исчезнет, как бывшая боязнь темноты и чего-то неизведанного. Причина состоит в возрасте, но стоит ли этому верить?
Когда тебе плохо – прислушайся к природе. Тишина мира успокаивает лучше, чем миллионы ненужных слов.
©Конфуций
Я бежала легким темпом, а вокруг меня была одна природа, ни одного человека не было поблизости, но были деревья, травы и чудесное небо, на которое я смотрела с восхищением. С первого взгляда могло показаться, что передо мной был абсолютно простенький пейзаж. Поле, окаймляющий его лес, и высокое небо цвета лазури. Для меня же открывался совсем другой мир, мир красок и чувств, который меня вдохновлял и давал силы на нечто сложное и непостижимое для моего обычного состояния.
Травинки колыхались на ветру, их волны переходили с одного края на другой, подражая далекому морю, где, возможно, сейчас так же вода была не спокойна. Под лучами солнца, которое кое-где пробивалось из-за облаков, поле приобретало яркую окраску, полосы травы были не похожи друг на друга. Где-то они светились яркой зеленью, где-то превращались в цвет болотных водорослей. Они ложились друг на друга под струей ветра, а после вздымались, тянясь к недостижимому светилу. В некоторых местах проглядывалась желтизна, это маленькие цветочки затерялись в этой толще зелени, а с другой стороны виднелись вкрапления голубизны, как бы отражая небосвод.
Вдоль тропинки тянулись заросли темной хмурой крапивы и белоснежных одуванчиков, парашютики которых ветерок подхватывал в свои руки и нес куда-то вдаль, где им было бы более комфортно. Я задела один из них. Он взбудоражился и недовольно распустил всех своих деток – семечки, которые радуясь свободе, вспорхнули и полетели быстрее от уже надоевшего им пристанища.
Я подняла взгляд выше. Величественные деревья стояли неподвижно, как будто они замерли, для них время остановилось. Ни один листочек не колыхался, и ни одна веточка не собиралась с треском свалиться с высоты. Лес был также разнообразен. Коричневатые в тени ели сурово поглядывали на поле издали, их перекрывали кроны осин и белоствольных берез, которые с радостью оживляли этот пейзаж своей простотой и не изощренностью. Их маленькие детки были не послушны и никак не хотели угомоняться, подбрасывая легкие веточки и опуская их стыдливо вниз. Они баловались и будто смеялись над всем, что происходит вокруг. Блестящие листочки еще ярче горели на солнце, отражая всю красоту здешнего мира.
Безмолвные птицы вспархивали ввысь, кружась над полем по ровному кругу. Они были неотъемлемой частью этих мест. Создания следили за происходящим с высоты, наблюдая за всем и видя все. Они были сварливы, но не злобны и не жадны, понимая, что этот мир принадлежит не только им, но и многим другим, кто также имеет право пользоваться всем и отдавая все. Черные как угольки крылья уносили птиц к облакам, где было их царство, их свобода.
На голубом полотне неба была нарисована новая, не похожая ни на что другое, картина. С одной стороны было изображен шарик персикового мороженого, он медленно таял под уже уходящим на ночлег солнцем, выше него светилось разбрызганное черничное и вишневое лакомства. И сразу за этими необычными изображениями виднелся дневной млечный путь из пушистых облаков, выстроившихся относительно стройной линией.
Светящийся диск клонился к деревьям, он напоминал, что скоро выйдет братец – месяц, который столь же миролюбив и доброжелателен ко всем живущим на Земле, но также строг, если что-то приходится ему не по душе.
Мягкий ветерок обдувал мое лицо и приносил запах этого рая, это был мой рай, моя стихия.
Все на свете взаимосвязано, вот так и дождь связывает друг с другом всех на всей земле, по очереди касаясь каждого…
©Джек Керуак
Первая капля упала на нос. Вторая скользнула по щеке, как непрошенная слеза. Я взглянула на небо. Некогда голубое, оно стало серым, непроницаемым, лишь кое-где размываясь и превращаясь почти в черное. Дождь усиливался. Кап. Кап. Слышался звук разбивающихся сгустков воды о хорошо натянутую кожу байдарки. Я быстро нацепила плащ и уложила его же на колени. Через несколько минут передо мной был целый прудик, который собрался из падающих сверху слезинок в моем самодельном бассейне из дождевика. Я подняла голову наверх и зажмурилась от невидимого солнца. На меня лились безупречно кристальные, чистые, еще не загрязненные выхлопами Земли крупицы рая. Мое лицо уже мокрое. Я провела рукой по нему, размазав этот самый рай. Мокро, а так хорошо после дневного зноя. Где-то впереди маячили люди, рыскавшие в зарослях берега. Крапива, тростник, как они были высоки! Я могла заметить только весла, торчащие из этих зарослей. Они прорубали себе дорогу так, как некогда это делали первопроходцы в непроходимых джунглях. Крапива обжигает тела, но они с еще большей уверенностью двигаются вперед. Она обступает их со всех сторон, заставляя проходить ее, чтобы добраться до цели. Высокая, непролазная, с виду прекрасная, но кусачая. Это ее мир, она захватила его, она здесь властвует и повелевает, говоря, что и кому делать. А рядом с ней выстроились другие, которые тоже хотят почувствовать, что здесь их территория, а не людей, которые вынуждены подчиняться натиску столь суровых противников.
Раз. Два. Влево. Вправо. Весло летает над полем. И крапива гибнет, так до конца и не сумев доказать свою мощь и власть. И скрежет ломающейся травы доносится оттуда. Это звук уходящего, побежденного.
Легкая дымка дождя окутала этот островок. Она покрывает одеялом это место, оберегая всех, кто здесь находится. Она убаюкивает, хотя сейчас не вечер, она позволяет войти в сказку, хотя сейчас не детство. Я вижу ее в дали и ощущаю ее присутствие, но я не могу ее найти рядом, она вездесуща, но невидима. Вот в чем заключается ее таинственность.
Резкий всплеск. Я обернулась на звук. Лишь круги шли по спокойной воде. Рыба. Наверное, им здесь хорошо. Здесь нет заводов, здесь нет фабрик, одна тишина на многие километры вокруг. Они с ней дружат,
