И в эту осень ждал я, когда около моего дома на рябине покажутся первые снегири, и готовился сказать им, как и раньше, те же самые слова.
Ягод на рябинах к этой осени поспело много. Правда, ягоды успели немного порастаскать проворные в набегах дрозды-рябинники, но все равно часть урожая осталась и для красногрудых гостей с севера.
А осень в этом году выдалась дождливой, теплой, затяжной. И даже в октябре в лесу нет-нет да и попадались грибы. А потому я частенько заглядывал в знакомые грибные места и, бывало, находил грибов то на суп, а то и на хорошую сковороду. Вот однажды во время такого грибного похода, тихо шагая по лесной тропке и внимательно посматривая по сторонам, не видно ли где подосиновика или, на худой случай, гриба-свинухи, и услышал я странные для осеннего леса звуки.
Сначала в лесу раздавались лишь негромкие голоса синичек-гаичек, что хлопотливой стайкой осматривали ельник. Но тут за голосами гаичек разобрал я тихие, мелодичные звуки, будто кто-то негромко наигрывал на флейте-невидимке.
"Фью-фью", - чуть грустно раздалось с вершины березы. "Фью-фью", точно такой же задумчивый и немного грустный голосок лесной флейты отозвался с вершины осины. И снова тишина, только сосредоточенные писки синичек чуть оживляли лес. И тут опять: "фью-фью, фью-фью", но уже совсем в другой стороне...
Неожиданная мысль пришла мне в голову: "Снегири! Конечно, снегири!" Но когда же они прибыли к нам? И почему до сих пор не показались около рябин?
Долго и осторожно бродил я в тот день по лесу и под вечер еще раз услышал голос тихой лесной флейты, а следом увидел и снегирей...
Их было немного - всего четыре птицы. И вели они себя в лесу спокойно, уверенно и никуда не торопились - словом, мало походили на птиц-гостей.
На следующий день еще до восхода солнца я был около рябин. Если снегири прибыли к нам, то уже сегодня они должны были разыскать рябины. Я прождал своих желанных гостей до самого вечера, но так и не дождался.
Не появились снегири возле рябин и на следующий день. И тут взяло меня сомнение: а почему это снегири так рано прилетели к нам с севера? Вечером я внимательно слушал радио и точно узнал, что там, на севере, откуда, судя по всему, должны были начинаться все снегириные путешествия, было так же тепло, как и у нас.
Нет, здесь что-то не совсем так. Не могли снегири, эти птицы-снегурки, которые получили свое имя за то, что появляются возле наших домов, когда выпадает снег, прибыть намного раньше положенного срока.
Я внимательно просмотрел все книги о птицах, которые были у меня, и обозвал себя настоящим дураком... Ну как я мог забыть, что снегири гнездятся не только на севере, - эти птицы гнездятся везде, где есть еловый лес. Значит, и в нашем лесу живут, строят гнезда и выводят птенцов такие же снегири, живут, как все снегири, тихо, незаметно - вот и не встречаем мы их в летнее время. Значит, именно таких, наших, местных снегирей и видел я в лесу. В лесу еще не было снега, в лесу еще корм был, и снегирям пока совсем не обязательно покидать свой лес и вылетать к рябинам. Вот начнется зима, и птицы выберутся из леса, прилетят под самое окно и тихими, немного грустными голосами расскажут тебе, что зима уже наступила...
С вечера пошел легкий снежок. Он шел сначала редко, потом стал сильней и сильней, и к утру в саду по ветвям деревьев лежали белые легкие полоски и ленточки первого пушистого снега.
Утро первого снега, как и всегда, было очень тихое, настороженное. И даже воробьи, что ночевали под крышей сарая, с опаской поглядывали на явившуюся вдруг зиму и будто побаивались подавать голос.
И тут в этой утренней тишине рядом с гроздьями рябины заметил я спокойную красногрудую птичку, а следом услышал и ее негромкий призывный посвист...
"Фью-фью", - раздалось в моем саду. "Фью-фью", - отозвалось из соседнего сада. Я остановился, прислушался, пригляделся, и стало мне, как всегда в первый день зимы, весело, радостно от того, что под окнами моего дома появился долгожданный зимний гость, красавец снегирь.
И особенно радостно было мне в этот день еще и потому, что первым прилетел ко мне с известием о зиме наш, местный, как скажут, свой снегирь, своя птица, всю весну и все лето жившая совсем неподалеку.
Ну а когда же появятся снегири-гости, что гнездились в этом году в далеких северных лесах? А им черед еще не наступил. Эти птицы-гости появятся попозже, когда там, на севере, подойдет к концу запас ягод рябины.
ЩЕГЛЫ
Кто из вас не знает яркую, нарядную птичку, которая за свой видный, щегольской наряд получила очень точное имя: щегол - щеголь, мол.
И вправду, щегол - настоящий щеголь в своей белой сорочке и в светло-коричневом фраке. А ярко-желтая полоска на каждом крыле, а ярко-красная маскарадная масочка, из-под которой по бокам выглядывают широкими полосками белые, будто накрахмаленные щеки - уголки воротничка... Да, удивительно красива все-таки эта птичка.
Но многим ли из вас приходилось видеть другого щегла, не празднично разнаряженного, не красующегося своей щегольской одеждой, а занятого трудной, тяжелой работой, когда в гнезде у него подрастают ненасытные птенцы?
Увидишь такого, летнего щегла, что копошится возле лесной дорожки, и не сразу признаешь в нем нарядного красавца. Вроде все на нем то же самое: и модный фрак, и кокетливая сорочка, и полоски на крыльях те же, желтые, и даже маскарадная масочка вроде бы та же самая, но не тот это щегол-щеголь - будто весь его наряд потускнел, повыгорел на летнем солнце, полинял под весенними и летними дождями.
Встретил я этим летом двух таких занятых, торопливых птичек и не сразу поверил, что к зиме, к первому снегу снова вспыхнут яркими красками их одежды, что успеют эти птички за лето и выкормить птенцов, и сменить старое, потускневшее перо на новое, праздничное.
Эта пара щеглов жила в лесу неподалеку от лесной сторожки, где я часто бывал. Каждый день с утра пораньше прилетали птички к самому крыльцу и что-то выискивали для себя и своих птенцов здесь, возле домика лесника.
Репейник, который эти птицы очень любят, еще не вызрел, еще не подсохли репейные головки, не налились в этих головках семена, и щеглов больше интересовали густые заросли низкорослой травы возле сторожки, где во множестве водились самые разные насекомые. Набрав полные клювы корма, птицы одна за другой улетали в лес, чтобы скоро вернуться и снова приняться за поиск пищи для птенцов.
У избушки щеглы крутились не очень долго. Прошло чуть больше недели, и они куда-то исчезли, и только один раз удалось мне встретиться с ними рядом со взрослыми птицами были теперь молодые щеглята.
И щеглята в летнюю пору не могли похвастаться своими нарядами - так себе, средние по одежде птички, к тому же у молодых щеглов не было еще и маскарадной масочки.
Где уж кочевали-путешествовали мои щеглы до глубокой осени, я не знал. Но чем ближе подбирались холода, тем чаще и чаще посматривал я на высокие головки репейника, тем нетерпеливее ждал встречи с щеглами здесь, возле колючего бурьяна.
Бурьян в этом году рос высоко и густо, предвещая глубокие снега. Есть такая народная примета: к глубоким снегам бурьян будто бы вырастает очень высоким. Пока не знал я, какой будет грядущая зима, но только первый же снег пошел так густо и так плотно ложился на землю, что к утру от недавней стены бурьяна остались лишь самые вершинки, торчавшие из сугробов.
Снег не перестал и утром. Он шел так же густо и тяжело, как и ночью, и, казалось, не собирался останавливаться вообще. В такой слепой снег вряд ли какая птица отважится выбраться из лесной чащи на открытое место, думал я и, разумеется, никак не ожидал встретить своих щеглов именно в это утро...
За домашними хлопотами, за работой забыл я поглядывать в окно, а когда вышел на крыльцо, чтобы занести в избушку дрова для печи, то от неожиданности остановился - прямо передо мной, там, где еще вчера поднимался стеной бурьян, а теперь громоздились мокрые сугробы, за слепым, мутным снегом появилось что-то необычно яркое, веселое, радостное...
Я пригляделся. На головках репейника, трепеща крылышками, повисли щеглы, целая стайка празднично разнаряженных щегольских птиц. Через снег в тусклом свете сырого хмурого утра вовсю горели ярко-белые манишки и ярко-коричневые фраки птичек, мелькали горящие желтым светом полоски на крыльях, красные масочки и белые щечки-воротнички.
Птички будто нарочно приоделись для первого дня зимы, для первого зимнего визита ко мне и теперь, не обращая внимания на снег и непогоду, весело пировали на репейниках, которые я сохранил специально для них.
СТАРАЯ БЕРЕЗА
Напротив моего окна стоит большая и уже старая береза. Она высоко поднимается над крышей дома, и я могу видеть ее вершину, сухую, давно потерявшую ветви, лишь тогда, когда выхожу на крыльцо.
У этой березы своя судьба и своя история... Когда-то здесь не было никакого дома, а был лес, была березовая роща. Потом пришли люди, спилили деревья, поставили на этом месте рубленую избу-пятистенок, а рядом с избой оставили одно-единственное дерево, вот эту самую березу напротив моего окна.
