Ознакомительная версия.
– Ты еще сходи в местную ФСБ и попроси разрешения на операцию – поддержал Пинько Гурский.
– Наверное, вы правы! Загребут нас российские спецслужбы и в лучшем случае, передадут в какую-нибудь профильную клинику – вздохнул Сергей Васильевич.
– Так что, рванем? – я вытер руки, чтобы сделать грязную работу чистыми руками.
«Отставить!» – раздался рядом с нами чей-то вежливый голос, который, тем не менее, заставил нас прекратить споры.
Мы разом обернулись и обомлели! В старом армейском плаще с полным грибов лукошком, на поляне стоял… сам Вадим Вадимович.
Это было слишком невероятно! Сам Вадим Вадимович! Я не мог припомнить, был ли кто-нибудь главнее его по должности в этом государстве.
«Как-то мне не верится, что он тут вот так просто ходит и собирает грибочки!» – Пинько был удивлен не менее.
«А где его охрана!» – Гурский пристально всматривался в близлежащий кустарник, тщетно пытаясь рассмотреть там людей в камуфляже.
Тем временем, Вадим Вадимович вежливо отобрал у меня из рук адскую машинку и передал ее назад. За его спиной внезапно и словно из ниоткуда возник его дублер, так хорошо знакомый нам по многолетним телевизионным репортажам.
«Вот это да!» – восхищенно присвистнул Гурский, дивясь такому фантастически слаженному взаимодействию, на грани яви и волшебства.
– Кто обеспечивает прикрытие операции? ГРУ, ФСБ? – деловито поинтересовался Казимирович, едва оправившись от неожиданного явления таких высокопоставленных особ.
– Хотите сухофруктов? – Вадим Вадимович протянул нам пакетик с курагой, игнорируя вопрос Марата.
– Мытая? – спросил Раскаталин и тут же осекся, понимая нелепость своего вопроса.
Вадим Вадимович не ответил и на этот вопрос, достав из кармана плаща плоскую коробочку.
– Угощайтесь ребята, это вареные перепелиные яйца, они весьма полезны для организма – забрав у застывшего в немой позе Раскаталина курагу, он протянул нам коробку.
– Спасибо! – мы разобрали по яичку, а Гурскому досталось целых два.
Тем временем, помощник Вадима Вадимовича незаметно скрылся из вида, но спустя минуту он промелькнул возле расщелины, в которую я лично заталкивал пластид. Если мне только не померещилось, то он добавил туда еще полкило.
«Есть вещи, которые необходимо делать исключительно самому! – Вадим Вадимович с серьезным видом кивнул в сторону противоположного края поляны, где опять мелькнула тень его помощника.
– Вы не любите перепелиные яйца? – удивился Вадим Вадимович, видя, что никто из нас так и угостился этим лакомством.
– Возьмем с собой на память – замялся Гурский, припрятав яйца для своей Маргоши.
– Эх, знал бы, что вас встречу, взял бы больше! – вздохнул Вадим Вадимович.
– В пещере появился какой-то дядя Сэм – внезапно насторожился Пинько, плотнее прижимая к уху наушник.
– Дайте послушать, Марат Казимирович! – с лица Вадима Вадимовича вмиг слетела доброжелательная улыбка. Затем она снова появилась на его лице, но эта была уже улыбка охотника, или, в крайнем случае, рыбака, заманившего в свои сети крупную рыбку.
– Как тебе это нравится, Миша? – он протянул наушники своему помощнику, который опять незаметно появился за его спиной.
– Хреново! Надо срочно вызывать Евпатора – озадаченно пробормотал Миша.
– Мы не можем полагаться на случай, я думаю, что Евпатор не потянет – Вадим Вадимович вернул наушники Марату.
«Тихон?» – спросил помощник и вопросительно посмотрел на своего шефа.
«Тихон» – согласно кивнул Вадим Вадимович, и Миша, запахнув свой плащ, буквально растворился у нас на глазах.
– Научились разлагать тела на атомы? – понимающе подмигнул Гурский.
– Это нам ни к чему – ответил Вадим Вадимович, доставая из своего бездонного кармана пакет с грецкими орешками.
– Ничего себе! – Гурский еле успел подвинуться, так как рядом с ним возник образ седого как лунь старичка.
– Как там старый Айз Бан? – задал он странный вопрос, поочередно заглядывая каждому из нас в глаза. Поняв, что мы не в теме, старик повернулся к Вадиму Вадимовичу. А тот лишь перевел свой взгляд на вход в пещеру.
«Птичка в клетке?» – улыбнулся Тихон и, не раздумывая, направил свои стопы в ее сторону.
«Вы полагали, что сейчас с неба появится рота спецназа? – вновь по-доброму, улыбнулся Вадим Вадимович, наблюдая, как тщедушный старичок непринужденно проникает в пещеру, легкими движениями руки, раздвигая многотонные горные пласты.
– Глядите-ка! Наши американские друзья! – на радостях Гурский отложил в сторону снайперскую винтовку.
– Что будем делать, Казимирович? – Сергей Васильевич узнал и Кита и Робина Гуда. За ними бежал еще один мужик, но на колдуна тот не тянул.
– Эти пускай уходят, остальных рванем – Пинько протирал чистой фланелькой линзы своего старого бинокля.
– Марат Казимирович! Дальше мы сами – Вадим Вадимович кивнул на нашу адскую машинку, которая валялась у него в лукошке…
* * *
То, что произошло после, было надежно сокрыто от нас белесой пеленой, опустившейся то ли на местный ландшафт, то ли на наше сознание.
Спустя некоторое время, мы созерцали развороченный вход в пещеру. Кругом было абсолютно тихо, я слышал лишь биение своего сердца, и это радовало меня.
Друзья постепенно пришли в себя, и мы начали острожное движение в сторону пещеры, из которой почему-то пахло квашеной капустой.
– Что это? – Раскаталин созерцал удивительную композицию в дальнем углу пещеры.
– Вряд ли это творение рук человеческих – я также не мог оторвать взгляда от застывшего водоворота. А точнее, от огромной массы горного хрусталя застывшего в форме водоворота. Огромный конус стеклянной массы начинался на уровне наших глаз и, завихряясь по спирали, уходил куда-то далеко вглубь пещеры. Чистоту породы нарушали какие-то темные вкрапления, придавая замершему вдруг водовороту страшную тайну…
– Меня больше интересует, куда пропал Вадим Вадимович? – Пинько тщательно исследовал каждый угол пещеры.
– А был ли он? – усмехнулся Гурский.
– Что ты этим хочешь сказать, Андрей Дмитриевич? – Марат Казимирович не поленился и заглянул под лавку.
– Это было просто наваждение. Кто же поверит в то, что сам Вадим Вадимович лично, руководил этой операцией! – Гурский попробовал топориком отколоть кусок горного хрусталя, в котором застыл чей-то ботинок.
– Почему же не мог? А ностальгия? – Казимирович чуть не споткнулся о шкуру то ли крупного ежа, то ли дикобраза.
– А яйца! – осенило меня, и я сунул руку в карман.
– Точно! – Казимирович повторил мое движение.
– Пропали! – Раскаталин запустил в карманы сразу обе руки, и мы поняли, что все яйца куда-то исчезли.
– А у меня есть! – Гурский, порывшись, вытащил на свет одно яичко, которое слабо мерцало в пещерном мраке.
– Значит, был-таки Вадим Вадимович! – успокоился Марат Казимирович.
– Таки, был – согласились и мы, с некоторым недоверием провожая перепелиное яичко, которое Гурский бережно перепрятывал в нагрудный карман.
«А ведь Уральские горы, они полны тайн! А вот хочу ли я к ним прикасаться?» с этой мыслью я выбрался из пещеры, созерцая величественную красоту, которую мы, чуть было не потревожили.
– Все, пора домой, а то опять вляпаемся в какую-нибудь историю – словно прочитал мою последнюю мысль Гурский.
«Вот они, голубчики!» – Раскаталин указал на поляну, расположенную на соседней горе, с обрубленной вершиной, куда приземлялся вертолет.
Из вертолета вышел высокий статный генерал и пожал руку Вадиму Вадимовичу. А перед Тихоном и вовсе, упал ниц.
– Странно все это – заметил Раскаталин, не наблюдая в поле зрения, помощника Вадима Вадимовича.
«Извините, грибы забыли» – словно из-под земли вынырнул Миша, забирая корзину, которую они оставили у входа в пещеру.
– И все? – спросили мы у Миши.
– Да, это конец! – он улыбнулся и снова исчез, а буквально через мгновение, Миша промелькнул уже у трапа взлетающей винтокрылой машины…
– Андрейка! Из нашего камня исчезает охералк! – вбежала на кухню не на шутку встревоженная Маргарита Михайловна.
Этого я себе в дурном сне представить не мог. Утром, мы с большим трудом вставили камень на прежнее место и закрепили его свежим раствором.
Композиция с вмурованным камнем, бывшие пустоты которого, сияли самым настоящим охералком, впечатляла. Не знаю, как выглядел этот минерал в своей родной природе, но у нас он смотрелся потрясающе.
Сделав дело, мы решили это скромно отметить, мирно беседуя и вспоминая события прошедших двух месяцев. А именно столько прошло, судя календарю, который висел у Гурского на кухне. Правда, календарь в мобильном телефоне соседа Андрея, Николая Михайловича Петрича, добавлял еще две недели, но это не вязалось с нашими данными. У нас прошло ровно два месяца, а он, прожив в «шкуре» баобаба, очевидно, научился немного управлять этим видом энергии.
Ознакомительная версия.
