сбоку затарахтел пулемет. Громкое безудержное завывание проникло в уши. Что-то сломалось и зазвенело, не давая слышать четкие команды, отдаваемые командиром группы. Крик и выстрелы. Снова крик. Вдруг кто-то дернул за ногу. М. развернулась посмотреть.
Немного сзади лежал С., показывая жестами, что надо отступать. Девушка кивнула головой. Парень побежал. Через несколько метров упал. Она следом. Встать тяжело, земля не отпускает, с помощью рук она поднялась настолько быстро, как могла. Разворот назад бегом. Прикрытие. Стрельба. Ноги подворачиваются в неровной земле, задевая что-то по пути. Наконец, они не выдерживают, и все тело обрушивается вниз. Грудь почувствовала жесткий автомат под собой, а по спине сверху придавил тяжелый рюкзак. Кепка съехала вбок, не давая до конца осмотреться вокруг. М. развернулась на 180 и снова выстрелила. Что-то кольнуло в ноге, но сейчас об этом некогда думать.
«Сколько бы раз нас уже убили на войне?» Мелькнула мысль у нее в голове. И от этого стало немного не по себе.
Кто-то бросил вперед шашку. М. пригнулась ближе к земле инстинктивно, достав лицом до вытоптанной травы.
– …на рубеж…– долетали отрывки фраз до ушей, – … перебежками… УРА….пошли!
И громкие возгласы «Ура» раздались со всех сторон. Ребята поднимались и бежали, выставив вперед свое оружие, падая и снова вставая, переводя дыхание снова кричали. Раскатистое «УРА» слышалось в округе. И яркое пламя виднелось в глазах у тех бойцов, что идут в атаку с этим словом на устах, забыв о страхе и проблемах и видя лишь цель впереди, которая должна быть достигнута.
Детство кончается, когда чужие слёзы становятся для тебя невыносимей, чем собственные.
©Филип Рот
Яркие краски. Почти нет света. Все мелькает в глазах, не давая что-то четко рассмотреть вокруг. Орущая музыка, которая пробивается в уши и затыкает их для других звуков. Она отдается в голове и поглощает тебя, ты купаешься в ней, как в теплом море, которое порой ласкает, а иногда и сильно сбивает с ног очередной набежавшей волной. Толпа людей, окружающая тебя, весело дрыгает ногами и руками. Подпрыгивая и хохоча, превращается в осьминожек, у которых есть свой особой неповторимый и непонятный для других танец. Потные тела соприкасаются с твоим, они липнут к коже, но в этом нет чего-то очень неприятного, наоборот, ты чувствуешь близость со всем этим пространством и атмосферой, еще больше погружаясь вглубь.
Но что-то мешает насладиться и поймать эту эйфорию, забыться и раствориться. Ты плаваешь на доске по гребню волны, стараясь не падать с нее и не окунаться с головой под воду, чтобы внешние звуки были заглушены. Глаза быстро бегают по залу, отлавливая, как сканер детей в этой гуще непонятных существ. Раз лицо, оно улыбается. Вон второе, немного напряжено, но сам ребенок танцует и выглядит довольным. Третье. Что-то взгрустнулось. Ты начинаешь пробираться к нему, чтобы завлечь и пригласить в эту бездну кайфа и наслаждения.
И так из раза в раз. Повсюду царит хаос, но ты настороже. Музыка бьется в мысли, но ты закрываешь от нее дверь, оставляя лишь маленькую щелку, чтобы можно было подслушивать.
Ты вспоминаешь, каково это было ребенком. Когда ты маленький жался к забору, боясь танцевать под это, а старшие зажигали вовсю. Когда ты опасался поднять руки и повернуться не в такт, это казалось чем-то страшным и неправильным, поэтому оставался лишь один вариант – стоять и с грустью наблюдать за всеми.
Вот ты уже старше. Твое тело более поворотливо, ты вливаешься в круги танцующих, они порой тебя отталкивают, но иногда принимают, и ты повторяешь все движения, чтобы набраться опыта и понять, что же это такое – дискотека.
Проходит еще пара лет. И ты уже звезда, на которую все смотрят, тебе завидуют и аплодируют. Ты не видишь границ, их не существует, они остались лишь у того маленького испуганного ребенка. Тебе абсолютно все равно, что подумают другие, как они это воспримут. Есть только музыка, впитывающаяся в кожу и ты. Ощущение полета и левитации. Тело извивается, не чувствуя усталости, и лишь жажда иногда может прервать этот процесс.
И вот теперь ты лишь слегка пританцовываешь, отслеживая перемещение, настроение и поведение каждого присутствующего ребенка. И видишь тех же нерешительных, робких малышей, которым был когда-то и ты сам.
Ни один из закатов никогда не будет похож на другие, потому что краски неба многоцветны и уникальны.
©Сергей Лукьяненко
– М., обернись! – крикнул С..
Девушка оторвалась от телефона, на который фотографировала очередное красивое здание и повернулась на его слова. Яркое солнце ее ослепило. Оно вспышкой ударило по глазам, но вскоре стало ласковее и сбавило свой пыл. Они стояли на небольшом возвышении, прямо под ними был земляной спуск к дороге, по которой ехали машины, не замечая того божественного, что могли увидеть сейчас они.
Солнце обдавало все вокруг своими прощальными лучами, грея, но, не обжигая, светив, но, не затмевая остальное. Оно опускалось за реку, которая простиралась до горизонта и лишь там уже виднелись мелкие деревца, чернея на фоне голубого бескрайнего моря воды. Поверхность ловила лучи и притягивала к себе, устраивая гонку бликов и солнечных зайчиков, которые бегали наперегонки, перескакивая с одного гребня волны на другой. Они спешили обогнать кого-то и добраться до берега первыми, но их все отбрасывало и отбрасывало назад, но они вновь возобновляли свои старания.
М. подняла камеру, чтобы запечатлеть это в электронной памяти, но С. мягко опустил ее руку.
– Не надо, смотри так, пускай это останется только у нас в голове.
Они присели на траву, а солнце все также медленно садилось, чтобы завтра взойти и продолжить светить всем, кто этого желает.
Скорее. Скорее. Оно уже заходит! Надо успеть!
Девушка бежала по площади, наблюдая, как последние лучики скрываются за высокими зданиями. Она на ходу смотрела на часы. Закат только через 15 минут. Надо успеть. Раз поворот. Тупик. Второй. Что-то мелькнуло. Да. Оно! М. устремилась туда. Еще один. Она выбежала на берег и волна света накрыла ее целиком. Она смеялась и смотрела вперед, не веря, что ей это удалось.
– Вот оно, – прошептала она, хотя ее никто не мог услышать.
Светило садилось за дальней берег, расходясь радугой по небу. Оранжевый, желтый, фиолетовый, синий… А сзади уже наступают звезды, готовые воцариться здесь на ночь. М. повернула голову. Хотя С. здесь не было, но ей показалось, что он стоит совсем рядом и, кивнув ей головой с доброю улыбкой, растворился в наступавшем сумраке. Как тогда она стояла у реки, смотря на закат, наслаждаясь этим зрелищем, как тогда он был мысленно рядом с ней.
Розовизна нахлынула на город, будто мы все надели розовые очки. Белые здания перекрасились в другой
