по-шведски говорит. Я так думаю. Гм.
– У тебя сегодня определенно мысли блуждают, Сэм. С чего ты решил, что папа недавно был в Швеции?
– А он разве не был? Я думал, что был – выступал с речью на этом, как его… Европейском Совете Газа… и Кокса… и Конгресса… Производителей, во!
– Ах, вот ты о чем! Я, наконец, поняла. Нет, он собирался, но вместо него поехал мистер Хорспат. Папа решил, что для него это будет новый полезный опыт.
– Мистер Хорспат?! – Гром чуть со стула не упал.
– Ну да. Он же, в конце концов, заместитель директора. Мистер Хорспат был очень благодарен за такую возможность.
– А он привез оттуда спички для мистера Уиттла?
– Спички?
– Ну, шведские спички. Для сигар мистера Уиттла…
– Но папа не курит. Боже мой, Сэм, ты сегодня как-то странно себя ведешь! При чем тут вообще какие-то спички?
– О! Я… ммм… я их собираю, мисс. Для своего музея. Разные спички.
– Но почему тебя так интересует мистер Хорспат?
– Потому что… потому что он ухаживает за Дейзи Миллер.
– А, понятно. А как же Дик Смит? Тот бедный мальчик с фобией? Он так и не смог до сих пор сделать предложение?
Гром собрал мозги в кучку и с грехом пополам пересказал ей инцидент в мюзик-холле.
– Вот ведь бедняга, – мисс Уиттл тихонько рассмеялась. – И Дейзи тоже. Значит, бананы? О господи. Нет, это и правда вышло не слишком тактично.
Гром подумал, не рассказать ли ей еще любовный секрет от Силача Орландо, но тут время урока подошло к концу и настала пора уходить. В любом случае ему страшно не терпелось добраться поскорее до штаб-квартиры, найти Бенни и остальных и выложить им потрясающие новости про мистера Хорспата.
Что же до самого мистера Хорспата, то сей элегантный и кудрявый джентльмен в этот самый момент стучался в дверь Миллеров. Он был облачен в свой лучший костюм из легкого твида, а на шее у него красовался пурпурный шейный платок, завязанный новомодным узлом и пропущенный через крошечное серебряное колечко. В руках он сжимал преогромную охапку роз.
Миллеры со своей стороны тоже хотели произвести хорошее впечатление на мистера Хорспата – вдруг он предложение Дейзи собрался делать, никогда ведь не знаешь?
Мистера Миллера заставили надеть лучший воскресный костюм, в котором ему сразу же сделалось жарко и егозливо, и велели ему говорить вежливо и не лить чай в блюдечко, чтобы поскорее остыл. От всего этого мистер Миллер порядком рассердился.
– Развели тут суету, – ворчал он. – Чертова суета! А где молодой Дик, я тебя спрашиваю? С чего ты вдруг за этого хлыща сигать собралась?
– Никакой он не хлыщ, папочка, а заместитель директора в Газовой компании. А что касаемо Дика… так тут чем меньше слов, тем лучше, – загадочно выразилась Дейзи, которой все равно больше ничего в голову не пришло.
Когда мистер Хорспат постучал в дверь, миссис Миллер как раз неслась по направлению к накрытому столу с миской свекольного салата в руках.
– Ах, вот и он! Дейзи, дуй сюда. У тебя грязное пятно на щеке! Альберт, режь ветчину потоньше. И чтобы никаких идиотских выходок с огурцом, слышал меня? Умру я с вами! Скорее, Дейзи! Давай, открывай!
Мистер Хорспат вошел, и поручкался со всеми по очереди, и вручил миссис Миллер розы, и потом они все сели за стол, чтобы насладиться плотным ужином, приготовленным в поте лица хозяйкой дома и ее дочерью.
Там были ветчина, и язык, и консервированный лосось из банки, и еще свекольный салат, помидоры, зелень, огурцы, и тонкий хлеб, и масло, и потом земляника и сливки – в довершение, так сказать, банкета.
– Какое великолепное пиршество! – воскликнул мистер Хорспат. – Прям как во дни, давно минувшие.
– В минувшие, енто да, – охотно подхватил тему мистер Миллер. – А вот насчет будущих оно как?
– О! Ха-ха! – сказал мистер Хорспат, выказывая тем самым, что оценил тонкую шутку мистера Миллера. – Очень хорошо, сэр!
Мистеру Миллеру его веселье польстило – приятно все-таки, когда твоим шуткам смеются! – по каковой причине он решил продолжить.
– А что, мистер Хорспат, как скажете – сегодня вечерок был теплый али как?
– Очень теплый, да. Погода просто изумительная.
– А вот когда я в армии служил, – сказал мистер Миллер, – это в Индии, значит, была у нас такая хитрость, которую мы отчебучивали, чтобы вроде как в жаркий день охладиться. Перво-наперво надо…
Тут миссис Миллер крепко пнула его под столом в лодыжку, а Дейзи при этом, не сговариваясь, пнула в другую, но дело в том, что на мистере Миллере в этот момент были его лучшие воскресные ботинки, и они ему так жали, так жали – вот прямо в пальцы впивались, почище клещей! – что пинки ему, можно сказать, принесли долгожданное облегчение. А потому он не смутился и речи свои не прекратил.
– Так вот, перво-наперво надо отрезать славную такую длинную огурцовую кожурину, вот такую, – тут он отрезал одну себе, а другую любезно протянул мистеру Хорспату, – и прилепить ее себе на лоб. Давай-давай, милок, действуй.
Оба достойных джентльмена прилепили себе кожуру куда следовало и уважительно воззрились друг на друга.
– Примечательные охлаждающие свойства у ентого огурца, а? – сказал через некоторое время мистер Миллер.
– Очень прохладные, да, – согласно кивнул мистер Хорспат.
Кожура, разумеется, воспользовалась случаем и как бы невзначай соскользнула ему на нос.
Мистера Хорспата посетило неловкое чувство, что мистер Миллер над ним потешается, хотя выглядел тот при этом непроницаемо и даже торжественно.
Но как бы там ни было, а ужин ни шатко ни валко подошел к концу.
– Дейзи, милочка, сделай одолжение, проводи мистера Хорспата в салон, – сказала миссис Миллер. – Мне с папашей твоим есть чем заняться на кухне.
Брошенный ею на мужа взгляд красноречиво говорил, что сейчас он много чего узнает об огурцах, но мистер Хорспат сделал вид, что ничего не заметил, и вежливо открыл дверь, пропуская Дейзи вперед.
– Сюда, мистер Хорспат, – прощебетала Дейзи, борясь с искушением чвакнуть отца по макушке этим чертовым огурцом.
Всякий раз, как она приводила домой кого-нибудь… славного, мистеру Миллеру непременно надо было устраивать этот свой овощной цирк; гость в итоге сидел весь обвешанный огуречной кожурой и выглядел донельзя глупо. Еще чуть-чуть и она бы расплакалась.
Но мистер Хорспат был такой милый, что, казалось, ничуть не возражал.
– Вот что, Дейзи, – сказал он, когда они двое угнездились на маленьком диванчике. – Давай-ка ты будешь звать меня Берти.
– О, спасибо большое! – пискнула Дейзи и принялась застенчиво теребить лист большой
