Нюра, также как и его бабушка, лежала вся бледная на кровати ( калитку им открыла соседка бабы Нюры, она была у неё дома и ухаживала за больной подругой). Причина подобной хвори была аналогична, что и у бабушки Саши, только баба Нюра искала не собачку, а внука, но финал был такой же. Известие о том, что с внуком её теперь всё будет хорошо, просто сотворил чудеса, она готова была плясать от счастья, до этого, чуть ли не умирала с горя, что не уследила за мальцом. Оставив её на соседку, Саша с друзьями пошёл к Григорию Ивановичу. Саше надо было задать ему некоторые вопросы.
Как и у бабы Нюры, у Григория Ивановича были дома соседи- Никитичи. Оба были давно пенсионного возраста, как и почти все в их деревне и оба (муж и жена), ухаживали за чуть ли не умирающим Григорием Ивановичем. Видя его состояние, Луна даже испугалась за его жизнь и предложила ему, чтобы она сходила к дороге и вызвала скорую. Но тот лишь отрицательно помотал головой.
Неча тебе девка по лесу шастать, тута нынче всякое случиться может, али не слыхала про нашу напасть? –спросил пенсионер.
– Да мы уже с этой напастью сталкивались, и ещё пройдём как-нибудь дедушка,– уверила старика Луна. Главное чтобы вы поправились.
– Нет! Категорически отрезал тот. Я это заслужил и не смей никуда ходить и рисковать ради меня! Я должен был лучше смотреть за поляной, ведь знал же, что так может случиться…
– Что случиться,– встрял Саша. Может вы мне наконец расскажите про эту проклятую поляну, и почему вы так её охраняли?!
Григорий Иванович поморщился, как от зубной боли и нехотя начал свой рассказ:
– Всё началось лет 70 назад. Жила тогда недалеко от нашей деревеньки ведьма одна в лесу. Там, на той поляне у речки, где были холодные камни. В землянке жила, ты эту землянку наверное видел.
– Видел,– подтвердил Саша. Только она раньше больше на холмик походила, а теперь это уже землянка, даже вход в неё открыт.
– Верно, открыт,– простонал старик. Так вот, была эта ведьма сначала не сильно вредная. Так, пакостила по мелочи: ворожила, наговоры делала, привороты да отвороты. Всё, как у прочих ведьм. Да только мало ей этого показалась, стала она на крови колдовать. А для этого ей кровь была нужна. Стала она со своих клиентов плату кровью просить. Не человечью, животных, но кровью. Это многих отпугивало. Народу у нас в деревеньке всегда не много проживало. Все, кто хотел сходить к ведьме за чем-то, давно сходил, а прочие не желали, да ещё и кровь ей тащить, грех то какой! Короче- иссяк поток желающих, и крови тоже. А она к ней уже пристрастилась, ей для ритуалов всё надо. Самой ей дичь лесную никак не поймать, не умеет. И стала она в деревеньку нашу тайком пробираться, да кровь у животных выпускать (в бутылку свою сливала). Животные от этого хиреть стали, а какие мелкие, так и просто дохнуть. Надоел такой беспредел жителям. Стали они на неё яриться, некоторые даже побить пытались, но она вёрткая, всё время ускользала, на угрозы и ругань только посмеивалась и приговаривала: брала кровь и брать буду, всегда буду, и никак вы меня не остановите! Наконец, помер любимый жеребец старосты. На шее у коня тот нашёл надрезы где вены и догадался- почему так рано животинка издохла. Осерчал тогда люто он, собрал всю деревеньку и стали они все ведьму заочно судить, да и приговорили к смерти. Но помнили слова ведьмы, что она обещала всегда кровь у нас брать и испугались, как бы и после казни подобное не делала. Послали в соседнюю деревню за тамошним колдуном. Сильный был колдун, говорят, знал много что. Заплатили ему не мало, всей деревней на оплату скидывались! И попросили помочь ведьму обезвредить. Колдун сказал, что казнить её не проблема, проблема так сделать, чтобы кровь больше не пила. А для этого так поступите: засыпьте её землянку землёй и камешками всю покройте, а я,– говорит, над теми камешками поколдую, они эту ведьму задержат и не выпустят. Только, говорит, смотрите, камешки те не трогайте, пусть всегда там лежат. Мы согласились. Погребли мы эту колдовку заживо, камней сверху накидали много: и на землянку и на поляну где землянка стояла. Колдун там поворожил немного, и камни после его слов стали холодными. В руки брать очень холодно, как лёд берёшь. И не растёт на той поляне с тех тор ни травинки! Как мёртвая земля стала. Прошло много лет, староста, пока жив был, присматривал за той поляной, а как помирать стал, детям повелел тоже делать, а те своим детям. Я внук того старосты. Прочая моя родня в город подалась, не захотели больше в деревне жить, а мне пришлось тут остаться, да за поляной следить. Пока молод был, хорошо следил! Да и в зрелых летах тоже не плохо, сам небось помнишь, как я тебя малого с той поляны гонял! Да только годы уже не те.. Месяц назад захворал я сильно, да не уследил за ребятнёй, что строительством на той проклятой поляне занялась. Крепость им, вишь, понадобилась! Вот после того, как перетаскали на ту крепость много камней с той поляны, землянка то и открылась и эта упыриха вылезла.
– А отчего вы дедушка так сильно заболели?– спросила Луна.
– Как жеж отчего? Как я мог спокойно смотреть на то что в моей деревне делается?! Я же старостой тут всегда был, да и отцу с матерью перед смертью клялся за поляной следить и о деревне заботиться. А тут такая напасть приключилась… Вначале я на ту поляну пошел посмотреть что случилось, да мальчонку пропавшего поискать- Сережу, слышали ли наверное?
– Да,– подтвердил Саша. Нам рассказывали о том, что с ним случилось.
– Так это я того мальчишку нашёл- в овраге, около речки. А когда я его на руки взял, чтобы до дороги донести, да скорую вызвать, эта упыриха на меня и напала. Я тогда на время отключился, но ничего, оклемался скоро, крепкий ещё тогда был. Потом встал и опять потащил мальца к дороге. Еле шёл, сам весь шатался. Но добрёл и врачей вызвал. Сережу когда в больницу забрали, меня там тоже малость подержали, но я потом сам сбёг: не мог я спокойно там лежать, когда в моей деревне такая беда приключилась! Как добрался до дому, сразу на ту поляну пошёл, ну, думаю,
