пробыл там дольше, я превратился бы в единорога уже навсегда. Среди них было несколько человек… вернее, несколько единорогов, которые раньше были людьми.
Софи пристально смотрела на Тома, явно собираясь что-то сказать, но никак не решалась. Он встревоженно нахмурился, зная, что от таксы можно ждать чего угодно. Софи тоже нахмурилась и прошептала:
– Я должна это спросить. Ты ел траву? – От одной только мысли об этом ее передернуло.
Лотти и ее папа звонко расхохотались, а Гораций презрительно щелкнул клювом, явно давая понять, что он думает об умственных способностях Софи.
Софи смотрела на них с искренним недоумением:
– Что вы смеетесь? Это важный вопрос! Есть траву! Брр. Какой ужас.
– Это была очень хорошая трава, Софи, – сказал Лоттин папа. – Вкусная, сочная. И всегда свежая. Там была одна поляна, трава на ней напоминала по вкусу… шоколад.
Софи кивнула.
– Как-то не верится, но ладно, допустим. Жалко, ты не привез с собой этой травы. Лотти ест слишком много шоколада. Наверное, ей пошла бы на пользу трава со вкусом шоколада.
Лотти опять рассмеялась:
– Ты ешь его в десять раз больше, а я в шесть раз крупнее тебя!
– Вот именно, – кивнула Софи. – И у меня нет прыщей, Лотти, ma belle [2].
– Ты еще вернешься туда. – Голос Горация был очень тихим, но его услышали все.
– Не могу, – сказал папа, глядя на свои руки, словно ему было неловко произносить это вслух при дочери и Горации. – Я бы вернулся к ним, если бы мог… но потом я бы вернулся домой, Лотти, честно слово. Но если по правде, я просто не знаю, где их искать. – Он устало покачал головой. – Я не помню, где эта долина. Все как будто в тумане. Я вообще плохо помню дорогу домой. Даже теперь, когда память вернулась.
Огромные глаза Горация горели желтым огнем:
– Ты вернешься. Я знаю. Вы все вернетесь туда.
Лотти поежилась. Это прозвучало как пророчество. Как будто Гораций действительно знал. Могут ли фениксы предсказывать будущее? Гораций никогда не говорил, что он это умеет. Впрочем, он не говорил и что он феникс.
Гораций медленно моргнул и застенчиво взглянул на тарелку Тома.
– У тебя чем намазаны тосты? Дрожжевой пастой? – спросил он с явной надеждой в голосе. – Мне надо хорошо питаться и набираться сил.
Серый ноябрьский понедельник в Нитербридже был настолько далек от индийских джунглей, насколько это вообще возможно. Утро выдалось туманным, но это был скучный и какой-то унылый английский туман, а не влажная дымка далеких тропических лесов.
Как обычно, по пути в школу Лотти встретилась на мосту со своей одноклассницей и лучшей подругой Руби. Как оказалось, Руби тоже была не в настроении.
– Главное – пережить этот утренник, – сердито пробормотала она. – Я вообще ненавижу все эти школьные сборища, а тут еще это дурацкое выступление…
Лотти резко остановилась посреди улицы, и на нее едва не налетела шедшая сзади женщина с коляской. Сидящий в коляске малыш весело рассмеялся, поэтому его мама не стала ничего говорить Лотти, а лишь раздраженно вздохнула.
– Ты забыла?! – удивилась Руби. – Так, давай-ка рассказывай, что с тобой приключилось за выходные. Мы же всю прошлую неделю только и делали, что плевались по поводу этого выступления.
Лотти улыбнулась:
– Значит, и хорошо, что я о нем совершенно забыла. Извини. Мы с папой говорили о том, что с ним случилось, когда он был в джунглях. Раньше все как-то не было подходящего времени, чтобы его расспросить.
Руби вздохнула:
– Даже если бы я сбежала с цирком или меня бы похитили инопланетяне, все равно у тебя выходные прошли интереснее. Так нечестно! – Руби нахмурилась, но она улыбалась. – И как, все хорошо? В смысле, ты не расстроилась из-за того, что он рассказал?
Лотти на секунду задумалась, глядя себе под ноги:
– Нет. Наверное, нет. То есть все это странно, но теперь хотя бы понятно, что с ним произошло. Правда, он мало что помнит.
– Слушай, а ты не сможешь меня быстренько заколдовать после этого выступления, чтобы я его сразу забыла? – с надеждой спросила Руби. – Очень не хочется помнить себя в роли танцующего далматинца. Или, может быть, у тебя есть какое-то зелье, чтобы меня стошнило? И тогда мне вообще не придется выступать.
Лотти хихикнула.
– Ты не забыла свои уши? – спросила она, и Руби поморщилась:
– Хотела забыть. Но миссис Тейлор заставила бы меня звонить маме, чтобы она срочно их привезла. А ты знаешь, как моя мама не любит, когда ей звонят и отрывают от работы.
В этом году благотворительным школьным утренником занимался Лоттин класс. На классном собрании они решили, что будут собирать средства для местного приюта для животных, располагающегося в соседнем городке Сэндфорд. Лотти нравилась мысль о том, чтобы помочь животным, но очень не нравилось, что главной ответственной за организацию мероприятия назначили Зару Мартин, великую и ужасную.
Зара терпеть не могла Руби, и это было взаимно. Они невзлюбили друг друга еще с детского сада. А уж Лотти Зара ненавидела лютой ненавистью и постоянно над ней издевалась. Однажды Лотти не выдержала и наложила на Зару чары, чтобы весь класс увидел, какая Зара на самом деле противная и как она делает людям гадости. Потом Лотти заставила всех забыть, что именно они видели, но с тех пор отношение одноклассников к Заре начало меняться. Не то чтобы ее перестали бояться, но боялись уже не так сильно, как раньше.
Но миссис Тейлор, как и все остальные учителя, считала Зару примерной девочкой и с радостью поручила организацию утренника такой ответственной, заинтересованной ученице. Она не знала, что Зара заинтересована только в том, чтобы унизить всех, кто ей не нравится. В результате почти всем девочкам в классе достались роли танцующих щенков. К счастью для Лотти, миссис Тейлор решила, что у нее звучный голос, и поэтому она не будет участвовать в танце, где Зара назначила ей самую обидную роль – бульдога, – а будет читать текст о сэндфордском приюте для животных.
После короткого приступа паники и судорожных поисков по всем тетрадкам Лотти убедилась, что листочки с речью так и лежат у нее в сумке, куда она их засунула в пятницу и благополучно про них забыла.
– Уф, а я уж испугалась, что их посеяла. – Лотти тяжело вздохнула. – Жалко, что Ариадна такая строгая и всегда говорит, что магию можно использовать только для добрых дел. И из лучших побуждений. А как было бы здорово наколдовать дым прямо
