сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее. А мы все сидели и сидели, обдумывая великие планы на будущее и предлагая новые идеи. Перерыв. Я встала и вышла из-под укрытия. Сверху покапывало. Вода падала на мою одежду, какое-то время оставалась полноценной каплей, а после полностью впитывалась в материю, оставляя на своем месте мокрый след и приковывая ткань все ближе к моему телу. Я улыбнулась тому некогда забытому ощущению свободы от внешней составляющей моей жизни. Эта беззаботность и желание не быть обремененной городом. Я прошла несколько шагов. Ноги медленно погружались в грязь при каждом следующем движении. Я стояла босиком по середине большого леса и размазывала грязь по ступням. Холодок шел вместе с землей по ногам, но он был приятен. Забытое детство, когда мы могли бегать босиком по траве, не думая, что надо бы обуваться.
Подняв голову наверх, я поймала лицом капли майского дождя и, сорвавшись с места, помчалась к лагерю по траве, земле, песку, лужам, оврагам и дороге. Я бежала и понимала, что это то самое место, тот самый момент, когда мы все едины, когда между нами нет разницы, а я все больше и больше сливаюсь с природой, стараясь быть как можно ближе.
В движении сила растет и набирает мощь.
©Вергилий М. Публий
Я открыла глаза. По палатке все капало, нескончаемо, уже очень долго. Казалось, что это не прекратится никогда, что это будет продолжаться целую вечность. Стащив с себя спальник, я пожалела об этом. Холод пробрался под одежду и прикоснулся к моему некогда теплому и мягкому телу, сейчас же оно все покрылось мурашками. Я вздрогнула. Но выбора особого нет, все равно придется вставать, как бы мне не хотелось еще немного понежиться в своей кровати на земле.
Пять утра. На улице полный дубак. Терма, рубашка, кофта, анарака, дождевик, а на ногах несколько штанов, носков и сапоги. Шапка помогала несильно, а дождь с порывами ветра срывал капюшон дождевика и мой головной убор довольно быстро намок и превратился в бесполезный кусок ткани.
– Собираем палатки!
Грязно. Мокро. Все ото всюду течет и разливается в полноводные реки на суше. Руки затвердевают и уже не чувствуют ничего, до чего могут докоснуться. Все вокруг в грязи, в каких-то веточках и прочих прелестях природы.
Я взглянула на С.. На его лице не было ни малейшего отвращения, он просто молча делал свою работу, стараясь при этом приободрить мимо идущих. Я отвернулась и постаралась настроиться на положительный лад, хотя это было довольно непросто. Дождь то усиливался, то еле капал, но отвратительная сырость преследовала нас.
Загрузились. Рафт, байда, рафт, байда.
– Гребем! – кричу я, а сама стараюсь разглядеть хоть что-то, что было бы впереди меня в этот момент. Глаза закрывались от воды, которая была повсюду: внизу, вверху и витала в воздухе. Мощный порыв. Я очнулась от холодного потока, который занес капельки мне под шиворот. Надо грести. Я пыталась увидеть хоть какие-нибудь опознавательные знаки: людей, берег, деревья, большие камни. Но плотная стена проливного дождя позволяла мне довольствоваться лишь лицом моего напарника сзади, который, стиснув зубы, просто тихо греб, стараясь не жаловаться и не причитать, ведь это бессмысленно сейчас. Всем плохо.
Ранее утро. 7 утра. 9 градусов в конце июня и шквалистый ветер, который относит твою лодку постоянно назад и складывается ощущение, что вы не гребете вовсе.
– С! – крикнула я, но в ответ получила лишь сильный рев ветра, попавшего в трубу из деревьев.
Скорее бы доплыть, скорее бы. Мы сможем. Лишь это звучало в голове. Лишь эти слова заставляли двигаться вперед и понимание того, что если бросишь, что если бросишь весло, то ничего не станет, никто тебя на руках не донесет до теплой постели, никто не вскипятит чайник, никто не скажет ласковые слова. Сейчас есть только ты. Только в твоих руках сейчас вся эта ситуация, и необходимо бороться, чтобы в будущем стало лучше.
Я выжала перчатки, стряхнула с плаща образовавшуюся лужу и, взяв весло, сделала сильный гребок.
Слабый духом человек противится испытанию, сильный идёт навстречу этому испытанию. Но никому не дано избежать его.
©Чингиз Т. Айтматов
Что можно считать сильным человеком? Какой он? Это тот, который плачет, но делает и идет напролом, несмотря на какие-то свои неудачи, проблемы, сложности. Он может немного поныть, посетовать на свою жизнь, но все же в определенный момент он соберется и пойдет покорять вершины. Или же это человек, который не плачет, но и ничего не делает. Он живет абсолютно спокойной жизнью, без каких-либо потрясений. Каждый день похож один на другой. Стабильность, но стабильность, которая не является самой лучшей, от нее не увеличится количество счастья, от нее не прибавится зарплата, и не вырастут умнее дети. Зато этому человеку не за что переживать и он не плачет. Или же сильный тип личности этот тот, который не рыдает, не нервничает, но при этом реально делает, движется в своем направлении. Он абсолютно спокоен внутренне и наружно, его ничего не тревожит, он ни о чем не волнуется, но при этом дела идут в гору, и он качественно ими управляет.
Что считать силой? Каков он показатель? Все вокруг говорят об этом, но никто никогда не задумывался дать четкое определение. Может быть, это потому что его нет. Для каждого это свое чувство, свое понятие, свое неприкосновенное определение, которое он после приравнивает к себе и к другим людям. Что для себя я считаю силой? Честно, я не могу определиться с чем-то конкретным. Это меняется в зависимости от времени, обстоятельств. Но в любой сложной ситуации я говорю себе, что «Я – сильная», чтобы это не значило. У меня появляются силы идти дальше и не сдаваться до победного. Ведь кроме себя самого, тебе помочь порой и некому. И надо быть к этому готовым.
Сказка – это то золото, что блестит огоньком в детских глазках.
©Ганс К. Андерсен
– Тихо!
Мы замерли, как будто перестали дышать вовсе. И лишь издали доносились разговоры ребят, которые также были еле слышны, они старались не спугнуть тишину. Быстрый жест рукой, и мы поползли, пошли, начали передивигаться к сияющему впереди костру. Медленные, мягкие движения. Мы скользили по земле, опираясь то на три, то на четыре конечности. Тише. Еще тише.
Звук лая собак, испуганные возгласы ребят и хрипучий голос предводителя:
– Мы пришли за вами, – он скрипел как старые качели на давно покинутой детской площадке, навевая ужас и давая понять, что здесь нет места шуткам.
– Орда! За мной!
Услышали мы зов и повиновались. Десятки темных тварей с жутким шуршанием, скрежетом, визгом и наперевес с мечами и копьями
