- Дело в том, что мы хотели бы устроиться на работу в вашу фирму, и пришли поговорить на эту тему с руководством, - заявил Тонкий с достоинством, и даже сделав в сторону "кобры" Тамары Федоровны легкий, изящный поклон.
А потом присел на краешек стула, как деловой человек, положив ногу на ногу, а на коленку - свой блокнот в переплете из натуральной кожи.
Старушка поглядела на него совершенно непонимающими глазами.
- Что-что? - прошипела она. - Чего-чего? На какую ещё работу?
- На обыкновенную. В вашу фирму. У нас имеются интересные предложения, которые хотелось бы обсудить на уровне руководства.
Серега посмотрел на друга с восхищением.
Надо же, и где он только успел нахвататься таких умных слов?
Не иначе, как у своего папочки.
Старушка беспомощно оглянулась вокруг, словно призывая, чтобы и стены, и все книжные полки, и комнатные цветы, тоже услышали такую несусветную чушь, и разделили её недоумение.
Но потом наткнулась взглядом на спину молодого человека, который по-прежнему твердил в трубку свое "О, кей!", и снова уставилась на Андрея.
- Все шутите, шутники-бездельники? Людей от дел отвлекаете? Потом, потом, мне сейчас некогда, - наконец, махнула она в сторону мальчишек слабой рукой. - А то я уже и забыла, что должна сделать.
- Я нисколько не шучу, - строго сдвинул брови Тонкий.
- Сколько же вам лет, мальчики? - спросила секретарша жалобно. - Не пойму - чего, чего вы вообще от меня хотите?
- Двенадцать. Почти. Но не в этом дело, - твердо ответил Андрей.
- Чушь, чушь, мне сейчас некогда, - снова прошептала старушка, сверкнув металлическим зубом.
Серега нисколько не удивился, если бы узнал, что этот зуб у неё ядовитый, специально, чтобы кого-нибудь прокусывать.
- ...Дело в том, Тамара Федоровна, - заговорил Андрей в своей спокойной и несколько занудной манере - он почти всегда так разговаривал со взрослыми, и особенно с учителями.
Терпеливо, как с дурачками.
- ...Дело в том, что мы хотели бы вам предложить совместное сотрудничество в сфере рекламных услуг. Сейчас многие фирмы используют детей в рекламных целях, а фирме с вашим названием это особенно нужно. Например, во время презентации. У вас ведь как раз на днях будет проходить презентация магазина. Мы, например, могли бы раздавать конфеты, или помогать в проведении других акций - причем, за достаточно скромное вознаграждение. Да мало ли... Сейчас в любой приличной фирме без детей ни один праздник не обходится, а мы в этом деле уже - специалисты, имеем хороший опыт. В свое время мы помогали в проведении презентаций и рекламных компаний таким крупным фирмам, как "Леда", "Максимум", "Сентябрь"...
Андрей для убедительности даже заглянул в блокнот.
Хотя Серега знал, что у него там ничего такого точно не написано.
Его друг врал, врал безбожно - но при этом как высокопрофессионально и убедительно - заслушаться можно!
- Погоди, погоди, но откуда ты знаешь мое имя? - перебила его вдруг старушка на полуслове.
- На двери написано. Это же азбука - обращаться к взрослым по имени-отчеству. У меня на имена хорошая память, Тамара Федоровна.
Андрей теперь подавлял сопротивление "противника" имиджем воспитанного пай-мальчика, и, надо сказать, с неплохим результатом.
Тамара Федоровна заметно смягчилась, и уже глядела все-таки не такой змеюкой.
Удивительно все же, как безотказно действует на взрослых вдохновенное вранье!
- Скажи, кто тебя сюда направил, мальчик? Может быть, я знакома с твоими родителями? Но что-то я тебя не помню. Честно говоря, у меня с памятью как раз не очень...
- Нет, Тамара Федоровна, мы сами. Сейчас такое время, что нужно самим зарабатывать себе на учебники, на пирожки, и ещё родителям помогать...
- Ой! - вдруг испуганно выдохнула секретарша.
Потому что пока Андрей давил теперь на жалость, дверь директорского кабинета открылась, и оттуда быстро вышел, почти что выскочил длинный и худой мужчина в костюме кремового цвета и таких же ботинках.
Он проскочил через приемную так стремительно, ни на кого не глядя, что никто из мальчишек не успел толком разглядеть его внешности. Серега растерянным взглядом лишь проводил до двери знакомые ботинки.
- Ой, - повторила секретарша. - Но к Михаилу Михайловичу все равно по таким вопросам нельзя. Майкл Васильевич, это ведь по вашу душу, вы с ними и разбирайтесь, если хотите. А хозяин сегодня никого не велел к нему пока пускать.
Молодой человек наконец-то положил телефонную трубку, обернулся, и тут же одарил присутствующих лучезарным взглядом.
Так смотрят счастливчики с рекламных плакатов, которым посчастливилось задаром пожевать жвачку "Орбит без сахара", или в отличие от остальных недотеп выбрать самый правильный, надежный банк.
- О, кей, но меня-то хозяин всегда примет, в порядке исключения, сказал он непринужденно. - В любое время дня и ночи. Директор сказал, что все вопросы, касающиеся презентации магазина, проходят сейчас в фирме под номером один, и разрешил будить его даже среди ночи. Хотя надеюсь, что до этого дело все-таки не дойдет. И прошу вас, милейшая Тамара Федоровна - не называйте меня Майклом Васильевичем. Лучше всего - Майкл, просто Майкл. Или на крайний случай - Михаил Васильевич. А то какая-то получается абракадабра. О, кей?
- Кей, кей, - смущенно кивнула укрощенная, поникшая "кобра". - Ну вот, опять все перезабыла...
Рекламный парень строго посмотрел на старушку, сделал выразительную паузу, и затем обратился к детям:
- Разумеется, милейшая Тамара Федоровна, я с первой же минуты догадался, что эти кадры пришли по мою честь. Просто не мог сразу же отвлечься от важного разговора. Но кое-что я слышал даже спиной. Не знаю, мальчики, кто вас надоумил к нам прийти. Впрочем, это как раз не важно. Неужто сами? Тем лучше, но идея - на все сто...
Андрей удивленно завертел в разные сторону головой. Дело в том, что Майкл произносил эти слова, не обращая внимания на детей, а неотрывно глядя в зеркало, висящее в приемной, и незаметно поправляя на голове и без того безукоризненно гладкую прическу.
- Я только хотел сказать... - начал было Андрей.
Но Майкл властно его перебил, оглянулся, и взглянул куда-то поверх головы:
- Не надо. Вот ты! Да, ты - иди-ка сюда. Ты, мальчик, мне точно можешь пригодиться.
И Майкл достаточно бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Сереги, задумчиво притихшего на мягком диванчике.
Пока Андрей отдувался за двоих, и проводил "первоначальный сбор информации", Серега пытался представить, сколько в пачках могло быть денег, если вообразить, что они состояли сплошь из сторублевых банкнот. А если из стодолларовых?
А из пятисотдолларовых? А тысяча...
Майкл прервал его размышления на самом интересном месте.
- Я? А чего - я? - удивился Сергей.
- Очень, очень даже выигрышная внешность, - воскликнул между тем Майкл с воодушевлением, обращаясь к своему отражению. - На все сто. Обратите внимание, Тамара Федоровна, на этакого толстячка. Перед нами - вылитый Карлсон, только в современном звучании. Карлсон двадцать первого века. В кроссовках и джинсах. Только без пропеллера на спине. Но это мы, если надо будет, устроим.
- Да, Майкл Васильевич, да... - кивала в такт забывчивая старушка.
Но Майкл был теперь так воодушевлен, что не обратил внимание на её оплошность.
- Вот что - ты, мальчик, можешь идти, ты мне точно не понадобишься, властно махнул Майкл в сторону Андрея. - А ты останься, потому что у меня уже появилась одна интересная идея. Я, пожалуй, сразу же загляну с ней к хозяину. И ты, Карлсон, пошли со мной. Все будет о, кей, драгоценная Тамара Федоровна! На все сто.
- Нельзя...Не велел, - слабо засопротивлялась было бедная старушка. Или уже, что ли, можно?
Но Майкл, не глядя больше в её сторону, уже дергал за ручку двери директорского кабинета, подмигивая Сереге, чтобы тот следовал за ним.
Разумеется, Андрея в кабинет директора фирмы "Малыш и Карлсон" никто не приглашал, но он с невозмутимым видом тоже прошмыгнул туда следом за Серегой и пристроился у него за спиной.
Тонкий нисколько не обиделся на Майкла, что тот его "забраковал" для своей идеи.
Для Андрея Майкл тоже был всего лишь источником полезной информации, и только - а кто обижается на какие-то там источники?
Директор фирмы "Малыш и Карлсон" Михаил Михайлович Панченко оказался крупным, пожилым мужчиной с усталым лицом.
Он был чем-то похож на медведя - наверное, могучим телосложением, cкладками на щеках и подбородке, а главное - умным и недобрым выражением маленьких, карих глаз.
Серега сразу так и назвал его про себя: Мих-Мих.
При виде Майкла, да ещё в таким необычном сопровождении, Мих-Мих слегка оживился, но выразил свои чувства только одними глазами - они вдруг сердито сверкнули, как два красноватых уголька.
Пока Майкл тараторил, докладывая начальству последние новости по поводу предстоящей презентации магазина, Мих-Мих не произнес ни слова и ни разу даже не пошевелился. Лишь время от времени шумно вздыхал, и одним пальцем почесывал себе щеку.
