- Ах! Солнце! Чудесно! Прелестно! - радостно выкрикивал восклицательный.
- Ваше величество, солнце, - шепнула Запятая Глаголу. - Спросите невежду...
- Хорошо, - согласился Глагол и махнул рукой. На черной доске исчезло слово "собака" и появилось слово "со..нце".
- Какая буква пропущена? - спросил Вопросительный.
Я прочел еще раз: "Со..нце". По-моему, тут ничего не пропущено. Просто ловушка! А я в нее не попадусь! Если все буквы на месте, зачем же вставлять лишние? Что было, когда я об этом сказал! Запятая хохотала как сумасшедшая. Восклицательный плакал и ломал ручки. Глагол хмурился все больше и больше. Луч солнца скрылся. В зале стало темно и очень холодно.
- Ах! Увы! Ох! Солнце! Умираю! - вопил Восклицательный.
- Где солнце? Где тепло? Где свет? - беспрерывно, как заведенный, спрашивал Вопросительный.
- Мальчишка рассердил солнце! - гневно гремел Глагол.
- Я замерзаю, - плакал Кузя и прижимался ко мне.
- Отвечай, как пишется слово "солнце"! - приказал Глагол.
В самом деле, как пишется слово "солнце"? Зоя Филипповна всегда советовала нам изменять слово так, чтобы все сомнительные и скрытые буквы вылезали наружу. Быть может, попробовать? И я начал выкрикивать: "Солнце! Солнышко! Солнечный!" Ага! Вылезла буква "л". Я схватил мел и быстро вписал ее. В эту же минуту солнце снова заглянуло в зал. Стало светло, тепло и очень весело. В первый раз я понял, как сильно люблю солнце.
- Да здравствует солнце через букву "л"! - весело запел я.
- Ура! Солнце! Свет! Радость! Жизнь! - кричал Восклицательный.
Я завертелся на одной ножке и тоже стал выкрикивать:
Солнышку веселому
Школьный наш привет!
Нам без солнца милого
Просто жизни нет.
- Замолчать! - рявкнул Глагол.
Я так и замер на одной ножке. Веселье сразу пропало. Даже стало как-то неприятно и страшновато.
- Прибывший к нам ученик четвертого класса Виктор Перестукин, - сурово говорил старик, - обнаружил редкое, безобразное невежество. Проявил презрение и нелюбовь к родному языку. За это он будет сурово наказан. Я удаляюсь для вынесения приговора. Заключить Перестукина в квадратные скобки!
Глагол ушел. Запятая побежала за ним и все время приговаривала на ходу:
- Никакой пощады! Только никакой пощады, ваше величество!
Человечки принесли большие железные скобки и поставили их слева и справа от меня.
- Все это очень плохо, хозяин, - серьезно сказал Кузя и стал махать хвостом. Он всегда так делал, когда бывал чемнибудь недоволен. - Нельзя ли улизнуть отсюда?
- Это было бы очень здорово, - ответил я, - но ты же видишь, что я арестован, заключен в скобки и нас сто- рожат. Кроме того, и мяч лежит неподвижно. - Бедный! Несчастный! - застонал Восклицатель- ный. - Ох! Ой! Увы! Увы! Увы!
- Тебе страшно, мальчик? - спросил Вопросительный.
Вот чудаки! Почему мне должно быть страшно? Почему меня нужно жалеть? - Не надо злить сильных, - сказал Кузя. - Одна моя знакомая кошка по имени Киса имела привычку злить цепного пса. Каких только гадостей она ему не говорила! И вот однажды пес сорвался с цепи и навсегда отучил ее от этой привычки.
Добрые знаки волновались все больше и больше. Вос- клицательный твердил, что я не понимаю опасности, кото- рая надо мной нависла. Вопросительный задал мне кучу вопросов и под конец поинтересовался, нет ли у меня ка- кой-нибудь просьбы.
Чего бы это попросить? Мы с Кузей посоветовались и решили, что сейчас самое время позавтракать. Знаки объ- яснили мне: я получу все, что пожелаю, если правильно напишу свое желание. Конечно, тут же выскочила доска и повисла передо мной. Чтобы не ошибиться, мы с Кузей обсудили этот вопрос еще раз. Кот не мог придумать ниче- го более вкусного, чем любительская колбаса. Я больше люблю полтавскую. Но в словах "любительская" и "пол- тавская" можно наделать пропасть ошибок. Поэтому я решил попросить просто колбасы. Но есть колбасу без хлеба не очень-то вкусно. И поэтому для начала я написал на доске: "Хлеп". Но никакого хлеба мы с Кузей не увидели.
- Где же ваш хлеб?
- Написано неправильно! - хором ответили знаки.
- Не знать, как пишется такое важное слово! - проворчал кот.
Придется есть колбасу без хлеба. Делать нечего.
Я взял мел и крупно вывел: "Калбаса".
- Неправильно! - закричали знаки.
Я стер и написал: "Калбоса".
- Неправильно! - завопили знаки.
Я опять стер и написал: "Колбоса".
- Неправильно! - заорали знаки. Я разозлился и швырнул мел. Они просто издевались надо мной.
- Поели и хлеба, и колбасы, - вздохнул Кузя. - Непонятно, зачем мальчики ходят в школу. Неужели тебя там не научили правильно написать хоть одно съедобное слово?
Одно съедобное слово я, пожалуй, мог бы написать правильно. Я стер "колбасу" и написал "лук". Тотчас же появились Точки и внесли на блюде очищенный лук. Кот обиделся и зафыркал. Он не ел лука. Я его тоже не любил. А есть хотелось ужасно. Мы начали жевать лук. Из глаз потекли слезы.
Вдруг раздался гонг.
- Не плачь! - крикнул Восклицательный. - Еще есть надежда!
- Как ты относишься к Запятой, мальчик? - спросил Вопросительный.
- По мне, она вовсе не нужна, - ответил я откровенно. - Читать можно и без нее. Ведь когда читаешь, то не обращаешь на запятые никакого внимания. А вот когда пишешь и забудешь ее поставить, тебе непременно попадет.
Восклицательный еще больше расстроился и стал охать на все лады.
- А ты знаешь, что запятая может решить судьбу человека? - спросил Вопросительный.
- Хватит рассказывать сказки, я не маленький!
- Мы с хозяином уже давно не котята, - поддержал меня Кузя.
В зал вошли Запятая и несколько Точек, которые несли большой свернутый лист бумаги.
- Это приговор, - объявила Запятая.
Точки развернули лист. Я прочел:
ПРИГОВОР по делу невежды. Виктора Перестукина:
КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ.
- Казнить нельзя! Помиловать! Ура! Помиловать! - радовался Восклицательный. - Казнить нельзя! Ура! Прекрасно! Великодушно! Ура! Чудесно!
- Вы думаете, казнить нельзя? - серьезно спросил Вопросительный. Видно, он сильно сомневался.
О чем они говорят? Кого казнить? Меня? Да какое они имеют право? Нет, нет, это какая-то ошибка!
Но Запятая ехидно посмотрела на меня и сказала:
- Знаки неверно понимают приговор. Казнить тебя надо, помиловать нельзя. Вот так надо и понимать.
- За что казнить? - закричал я. - За что?
- За невежество, лень и незнание родного языка.
- Но ведь тут ясно написано: казнить нельзя.
- Это нечестно! Мы будем жаловаться, - вопил Кузя, хватая запятую за хвостик.
- Ах! Ох! Ужасно! Не переживу! - стонал Восклицательный.
Мне стало страшно. Хорошо же расправились со мной мои учебники! Вот как начались обещанные опасности. Просто не дали человеку оглядеться как следует - и пожалуйста, сразу вынесли смертный приговор. Тут уж хочешь или не хочешь, а справляйся сам. Пожаловаться некому. Здесь никто не защитит. Ни родители, ни учителя. Милиции и суда здесь тоже, конечно, нет. Прямо как в старое время. Что царь захотел, то и делал. Вообще этого царя, его величество Глагол Повелительного Наклонения, следовало бы тоже ликвидировать, как класс. Распоряжается тут всей грамматикой!..
Восклицательный ломал ручки и все время выкрикивал какие-то междометия. Из его глазок катились мелкие слезки Вопросительный приставал к Запятой:
- Неужели вы ничем не можете помочь несчастному мальчику?
Они все-таки были славные ребята, эти знаки!
Запятая немного поломалась, но потом ответила, что я сам мог бы себе помочь, если бы знал, где надо поставить запятую в приговоре.
- Пусть он наконец поймет, какое значение имеет запятая, - важно сказала горбунья. - Запятая даже может спасти человеку жизнь. Вот пусть Перестукин и постарается спасти себя, если он этого хочет.
Конечно, я этого хотел!
Запятая хлопнула в ладошки, и на стене появились огромные часы. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать.
- Пять минут на размышление, - скрипела старуха. - Ровно в двенадцать запятая должна стоять на месте. В двенадцать часов и одну минуту уже будет поздно.
Она сунула мне в руку большой карандаш и сказала:
- Раз!
Часы тут же принялись громко отстукивать и отсчитывать время: "Тик-так, тик-так, тик-так". Вот протекают несколько раз - и минута долой. А их всего пять.
- Вопросы будут? - дрожащим голосом спросил Вопросительный.
- Будут, - обрадовался я. - Куда мне поставить запятую?
- Увы! Решай сам! - заплакал Восклицательный.
Кузя подбежал к нему и стал ласкаться.
- Подскажи, подскажи моему хозяину, где надо поставить эту проклятую запятую, - умолял Кузя. - Подскажи, просят же тебя как человека!
- Подсказать? - завизжала Запятая. - Ни в коем случае! У нас подсказка строго запрещена!
А часы тикали. Я взглянул на них и обомлел: они уже успели отстучать три минуты.
