- Говори, купец, - улыбнулся Олег. Он был доволен, так как понимал, что первое сражение за Киев выиграно сейчас благодаря его ораторскому искусству.
В глубине души Олег побаивался веча, как побаивались его все новгородские князья. Попробуй возмутить неосторожным словом эту голытьбу, и рухнет она тебе на голову, как обвал каменный! И Перун не поможет - костей не соберешь!
Глаза Олега, такие же большие и серые, как у племянника Игоря, вдохновенно поблескивали. Мыслями своими тридцатилетний князь уже был далеко на полуденной украине Руси.
- Говори, говори же, купец!
- Братие! - крикнул купец, оборачиваясь лицом к вечу и вновь кланяясь. - Мы, купеческое племя, верой и правдой служим Великому Новгороду. Ныне собрал я караван лодий с товарами новгородскими. А плыть нам далече, до самых греков. Как подумаю, что придется плыть нам мимо славного русского града Киева, сердце сжимается. Стоит славный русский град Киев на горе, над самым Днепром славутичем. А засели на той горе не русские князья, а злыдни, змеи подколодные! Туда плывешь - плати куны, обратно плывешь - опять плати! А то и вовсе отымут товары дружинники Аскольда и Дира, а людей наших перебьют! Хуже хазар, кои тоже с нас выкуп берут, когда мы лодии наши через пороги днепровские перетаскиваем в степях полуденных! Доколе же будет такое, братие? Иди, княже, на Киев, перебей змей подколодных! Освободи землю нашу от хазаринов!
- На Киев! - загремело вече.
- Смерть татям!
Олег поднял руку:
- Спасибо, братие, за доверие. Повелел мне Перун идти на Киев, объединить полуночные и полуденные украины воедино! Построим мы на границах наших города и острожки, и не будет нам страшен никакой враг! Будет у нас одна великая Русь от Русского моря до Ледовитого окияна!
- Слава князю русскому Олегу! - закричал восторженно боярин Путята, наливаясь краской и закатывая глаза. - Слава Руси Великой!
- Сла-ава-а!.. - дружно откликнулось вече.
Сотни шапок полетели в воздух.
Вечник торопливо черкал железцем по берестяному свитку.
ШАГИ ЗА ДВЕРЬЮ
Наконец-то Игорь и Таня остались одни! В отведенной для них светелке стояли две лавки с перинами, от которых исходил пряный запах мяты. Воры. С бревенчатого потолка на пуховые перины спускались легкие пологи из розового заморского шелка. Отбрось полог, ляг на такую постель и небось утонешь в ласкающей тело мягкой неге.
Стемнело. На потолке дрожали красноватые отблески - то в граде и в предградье жгли новгородцы боевые костры, пили мед и ол во славу Олега, за его победы в полуденной Руси. Сквозь открытые окна доносились неясные крики и пьяные песни.
Неслышно в комнату скользнула старая холопка со свечой в руке, зажгла светильник на круглом столе, шепнула у порога:
- Да не потревожат чуры ваш сон! - и так же неслышно исчезла.
- Как я устала! - сказала Таня, садясь на лавку у окна.
Игорь не ответил. Приподняв полог, он разглядывал пуховую постель, ткнул в перину пальцем и недовольно поморщился.
- Как странно, - вдруг сказал он, - мы с тобой знаем, что ждет впереди и князя Олега, и князя Игоря...
- Удивительно, что и я именно об этом сейчас подумала, - оживилась она, - мы могли бы предсказать им судьбу! Олег станет киевским князем, будет много воева ми Руси и поб еждать, а умрет от того, что его ужалит змея... Помнишь?
"...Так вот, где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!"
Из мертвой главы гробовая змея
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
- А помнишь, какая смерть ждет моего тезку?
- Князя Игоря? Кажется, после Олега он тоже станет киевским князем...
- И с ним расправятся те самые древляне, которые прислали сейчас в Новгород гонцов просить защиты от Аскольда и Дира. Но Игорь забудет об этих гонцах. Ты помнишь, что с ним случится?
- Да, да, Игорь придет со своей дружиной в древлянскую землю собирать дань. А когда уйдет, ему покажется, что собрал мало, и вернется к древлянам за новой данью...
- И тогда древляне перебьют дружину Игоря, а его самого привяжут к двум согнутым деревьям. Потом отпустят согнутые стволы, и они разорвут князя Игоря на части!
- Бррр! - вырвалось у Тани. - Ужасно!
Игорь хотел что-то сказать, но вдруг застыл с открытым ртом, потому что они оба отчетливо услышали за дверью какое-то движение.
- Танька, - шепнул он, - нас подслушивают!
Прежде чем она успела ответить, Игорь скакнул к порогу и распахнул дверь. В темном проходе, как тень, метнулось темное платно волхва Фарлафа и скрылось за поворотом.
- Так я и думал, - закрывая дверь, сказал Игорь, - этот противный волхв не хочет оставить нас в покое! Мне еще днем показалось, что он нас выслеживает... Давай-ка поставим к двери этот стол... на всякий случай...
Они забаррикадировали дверь, но лечь так и не решились.
Светильник слабо потрескивал на столе. Вокруг бледного огонька роем вились мотыльки и мошки и падали с опаленными крыльями на драгоценную скатерть, вытканную золотыми нитями. Огонек колыхался, и поэтому в углах комнаты, за прозрачными пологами постелей, словно живые, двигались косые тени.
- Я хочу домой! - жалобно прошептала Таня.
- А как это сделать? - пожал он плечами.
- Я не знаю...
- Я тоже не знаю.
- Давай позовем фею Мечту...
- Тес! - приложил он палец к губам. - Я опять слышу шаги!
Шаги на этот раз были отчетливыми и громкими. Возле двери шаги смолкли, и они услышали бодрый голос юного князя:
- Вы спите, братие?
- Нет, не спим! - обрадовалась Таня, отодвигая стол. - Заходи, княже!
Он переступил порог и, взглянув на перины, с усмешкой сказал Игорю:
- Не ведомо мне было, тезка, что тебя почивать устроили на женском ложе!
- Я и сам не люблю таких постелей, - покраснел Игорь.
- Князь Олег учит спать меня, как воина: на голой лавке или на траве, подложив руку под голову, - продолжал князь. - А то еще учит на коне спать, в седле, как спят воины в походе.
- В седле он спать не пробовал, княже, а дома спит на твердом матраце, - вступилась за брата Таня.
- Вельми хороший вечер ныне, - сказал князь Игорь. - Пошли гулять, братие! Поглядим, как пируют воины.
- Пошли! - быстро согласилась Таня. Ей так не хотелось оставаться в светелке, что она сразу позабыла о своей усталости.
Князь Игорь внимательно посмотрел на тезку и вдруг рассмеялся:
- Друже, мы с тобой равного росту... Давай для потехи наши платно поменяем!
- Как? - не понял гость.
- Я твои ноговицы надену... А ты мое княжеское платно на свои череса наденешь!
Они быстро переоделись, и Таня всплеснула руками.
- Слушай, Игорь, - сказала она брату, - князь как две капли воды стал похож на Петьку Воробьева!
Ее брат оглядел себя. Он был доволен княжеским нарядом, особенно ему нравились мягкие, чуть поскрипывающие сапоги из красного сафьяна.
И в эту минуту все трое услышали за дверью чьи-то тихие, крадущиеся шаги.
НОВГОРОДСКАЯ НОЧЬ
- Чуры! - дрожащими губами прошептал князь. - Спаси мя, Перун!
- Нет, это не чуры, княже, - сказал Игорь и рванул дверь. И так же, как в прошлый раз, в темноту терема скользнула тень волхва.
- Кто там еси? - передохнув, спросил сжавшийся у двери князь.
- Фарлаф, - чуть усмехнувшись, ответила Таня, которую начал забавлять испуг князя.
- Быть того не может, - озабоченно покачал он головой. - Главный волхв в сей вечер должен просить победу на Перуновой горе для войска новгородского.
- Но мы его ясно видели, княже!
- Быть того не может, - упрямо твердил он, - то чур пришел в образе Фарлафа!
Увидев улыбки на лицах гостей, князь, по-видимому, застыдился своей трусости, выпрямился, выпятил грудь.
- Вельми большого вреда чуры не делают, ибо они суть духи домашнего очага, - уже спокойно пояснил он и прибавил, виновато улыбаясь: - Да ведь все едино - духи! Холод череса и сердце пробирает!
- А ведь никаких духов нет на свете, княже, - сказала Таня.
- Не молви такого! - вскрикнул князь. - Язык отсохнет!
- Выдумки все это, княже!
- Танька! - сердито буркнул по-княжески одетый брат. - Неужели ты не понимаешь, что спорить бесполезно?! Не забывай, что сейчас девятый век!
Князь ничего не понял из сказанного тезкой, да его это, должно быть, сейчас и не интересовало.
- Бери светильник, - сказал он Тане, - и ступай наперед нас, благо ты чуров не боишься. Я за тобой ступать буду, а ты, друже, за мной, - обернулся князь к Игорю. - Так мы и выйдем на дворище...
С ранних лет он привык повелевать и даже сейчас говорил с гостями, едва ли не как со слугами.
Со стороны их шествие выглядело вельми комично. По темным переходам и скрипучим лестницам княжеского терема медленно, словно слепые, двигались трое. Впереди Таня вытягивала руку с дрожащим огоньком светильника. За ней, затаив дыхание и настороженно прислушиваясь, ступал на цыпочках князь Игорь. Одной рукой он держался за Танин воротник, а другую руку отбросил назад, судорожно вцепившись в княжеское платно на чересах своего тезки.
