От Москвы до Берлина - Лев Абрамович Кассиль

Снег идет. Падают с неба белые пушинки. Только что-то уж очень большие они. Все больше и больше делаются хлопья. Каждый как облачко стал. И под каждым облачком человек качается. Вот уже землю ногами достает. Стал на землю. Шагнул…

Что за люди? Кто с неба пешком? Парашютисты.

Высоко над тем местом, где засели фашисты, пронеслись большие наши самолеты. В самолетах — бойцы с лыжами. Все в белых халатах. Сзади и спереди белые сумки-ранцы. Высмотрели наши летчики подходящее место далеко позади фашистов. Открыли дверцы самолетов — за дверцами пусто. Только ветер гуляет да облака мимо пролетают. Землю внизу еле видно. Прыгай!

Бросились смельчаки вниз головой один за другим. И сразу за спиной у каждого белый шелк вырвался. Ветер выхватил парашюты из ранцев, расправил, развернул, словно зонтики, — и медленно плывут, качаются в небе парашютисты. Снежинки летят кругом, и парашюты вместе со снежинками опускаются на землю.

Сразу за дело! Быстро! На лыжи! В бой! Ставь пулемет!

Заметались фашисты. Не сразу поняли, откуда за спиной у них советские бойцы взялись. С неба, что ли, свалились?

С неба!

Есть такая сказка. Как выходили на берег из моря тридцать три богатыря… А сейчас не сказку услышишь. Расскажу, что вправду было.

Захватили фашисты один город наш на морском берегу. Прорвались они в этот город с суши. А с моря к нему не подступишься: острые камни у берега — разобьет волна корабль.

«Нет таких смельчаков на свете, чтобы с моря к нам сюда явились! — решили фашисты. — Ни в одной сказке еще таких богатырей не придумали!»

В сказке не придумали, а в Советской армии есть такие богатыри. И не тридцать три их, а в тридцать тысяч раз больше! Морская пехота.

Ранним утром появился на море советский корабль. Близко к берегу подходить не стал. Но спустили с корабля шлюпки-лодки. Сели на шлюпки наши бойцы и тихо поплыли к берегу.

Прошли лодки между камнями, стали пробираться между минами. А дальше уже и лодке ходу нет. Прыгнули бойцы в холодные волны. Вода по грудь. Руки над головой, чтобы не попала соленая вода на оружие. Граната в одной руке, винтовка — в другой. Зашатала наших бойцов морская волна. Загремели фашистские пушки. Но устояли наши богатыри. Сквозь огонь прошли — не дрогнули. Через волны пробились — и ружей не замочили. Вылезли на берег, кинулись к городу. А на подмогу им наши самолеты прилетели. Не пришлось в то утро фашистам выспаться. Выгнали их из города. И подняли богатыри над городом красный флаг.

Собирались в одном селе генералы на совет. А фашисты перед этим все село пожгли. Осталась цела только одна изба: не успели ее враги спалить.

Пришла в село наша армия. Выбили вон фашистов. Устроили в избе походный штаб.

Положили штабные командиры на стол свои карты. Поставили телефон. Провода во все стороны протянули. И радиостанцию наладили. Чтоб можно было отсюда приказы давать, войсками командовать.

Приспело время наступать на врага.

К этому дню давно уже готовились.

К вечеру приехали в село генералы. Устроили военный совет. Как лучше наступать на противника, с какой стороны ударить, где пушки поставить, где конницу пустить, а куда танки. Всё рассчитали по минутам и часы сверили. В Москву главному командованию о том, что задумано, доложили.

Пошли по телефонным проводам приказы. И по радио — тайные сигналы. Тире-тире. Точка… То-то-то… Ти-ти-ти…

Помчались в полки верховые с секретными пакетами.

Артиллеристам тайный приказ: чтобы ночью из всех своих пушек ударили.

Летчикам секретный приказ: чтобы в нужный час бомбы на фашистов бросили.

Пехоте приказ: чтоб грянула к утру на врага.

Танкистам: чтобы моторы проверили, горючим заправились, снарядами орудия зарядили.

Кавалеристам приказ: чтоб с вечера коней хорошо покормили для похода.

Докторам и санитарам приказ: чтобы лекарства и бинты для раненых готовили.

Поварам и походным кухням приказ: чтоб щи бойцам пожирнее сварили.

До самой ночи засиделись генералы на военном совете.

Потом встал старший генерал, взглянул на часы:

— Пора. Приказываю начать наступление! В добрый час!

И ударили в тот час наши пушки. Полетели с бомбами ночные самолеты.

А чуть свет загудела земля под танками, поднялась из окопов пехота. Пошли полки в атаку.

Двинулся весь фронт в наступление.

Словно тысяча коней за лесом заржала. Будто десять тысяч труб сразу затрубили. То заговорила наша «катюша».

Прозвали ее так наши бойцы. Знали «катюшу» по имени во всем мире. Но не многие видели ее своими глазами на войне. Она ото всех пряталась.

Кто из врагов хоть раз глянул на «катюшу», тот ослеп. Кто из фашистов голос ее близко слышал, навсегда оглох. А кто из них с «катюшей» в бою встретился, от того и костей не собрали.

Как услышат, бывало, фашисты, что «катюша» близко, попрячутся куда попало: «Ой, ой, „катюша“! Капут!»

Значит, конец их пришел — спасайся!

Охнет, заговорит «катюша» своим неслыханным голосом. Словно тысяча коней заржет. Будто десять тысяч труб сразу затрубят. И гудят в небе тугие огненные струны. Целой стаей летят каленые снаряды. За каждым — хвост из огня. Рухнули на землю, рвутся, шипят, молнией брызжут, дымом кроют.

Вот она какая, «катюша»!

Придумали «катюшу» советские инженеры, чтобы неповадно было врагу на нашу землю лезть. И только наши верные гвардейцы, храбрые из храбрых, знали, как действует «катюша» — гвардейский миномет.

Теперь-то уж все знают: это ракетами «катюша» стреляла. Сейчас у нас уже не отдельные машины «катюши», а целые ракетные войска. Самые грозные для врагов.

Не гром ударил — «ура» загремело.

Не молния блеснула — штыки засверкали. Пошла в бой наша пехота.

Главное войско, без него победы нет.

Самолет бросит бомбы — улетит.

Танк дорогу проложит и уйдет.

А пехота всем завладеет, каждый дом отобьет, из-под куста врага выгонит, под землей его достанет.

Велика сила у советского солдата. А храбрости и умения еще больше. Один на один против танка выходит с гранатой.

На все руки мастер. Где штыком врага не достанет, там пулей не промахнется.

Оружие бережет, лопату уважает.

В бою смерти не боится.

В походе отдыха не просит.

Солнце жарит, пыль — идет пехота.

Мороз трещит, снег — идет пехота.

Дождь льет, грязь — идет пехота.