покосившиеся стены. Алекс остался лежать на месте.
А потом услышал голос Ясена:
– Алекс…
У Алекса уже не было сил, чтобы удивляться. Он медленно повернул голову, ожидая увидеть в руке русского пистолет. Это нечестно. Он столько пережил, а теперь умрёт, когда помощь уже спешит? Но у Ясена не было пистолета. Он полулежал, опираясь на стол. Он был весь в крови, а глаза, постепенно терявшие цвет, выглядели очень странно. Кожа Ясена была ещё бледнее обычного, и, когда его голова откинулась назад, Алекс впервые увидел длинный шрам у него на шее. Совершенно прямой, словно нарисованный по линейке.
– Пожалуйста… – тихо проговорил Ясен.
Алексу этого хотелось меньше всего на свете, но он всё же с трудом дополз до Ясена по разгромленному салону. Он отлично понимал, что Крэй сейчас мёртв, а самолёт никуда не улетел только потому, что Ясен отказался убить его и Сабину.
– Что с Крэем? – спросил Ясен.
– Уехал на тележке, – ответил Алекс.
– Мёртв?
– Мертвее не бывает.
Ясен кивнул, словно обрадовавшись новости.
– Я знал, что работать на него – ошибка, – проговорил он. – Я знал.
Он с трудом вдохнул, прикрыв глаза.
– Я должен тебе кое-что сказать, Алекс, – сказал он. Как ни странно, говорил он спокойным тоном, словно это просто тихая дружеская беседа. Алекс не мог не восхищаться его самоконтролем. Ему, скорее всего, осталось жить лишь несколько минут.
А потом Ясен снова заговорил – и жизнь Алекса изменилась навсегда.
– Я не мог тебя убить, – сказал он. – Я бы ни за что тебя не убил. Потому что, видишь ли, Алекс… я знал твоего отца.
– Что?
Несмотря на усталость, несмотря на боль, Алекс задрожал.
– Мы с твоим отцом… – Ясен судорожно вдохнул. – Мы работали вместе.
– Он работал с тобой?
– Да.
– То есть… он был шпионом?
– Не шпионом, нет, Алекс. Он был убийцей. Как я. Самым лучшим. Лучшим во всём мире. Я познакомился с ним в девятнадцать лет. Он многому меня научил…
– Нет!
Алекс не верил ни единому слову. Он никогда не видел отца, ничего о нём не знал. Но то, что говорил Ясен, не могло быть правдой. Это какой-то ужасный обман.
Сирены приближались. Должно быть, первые машины уже были на месте. Снаружи слышались крики.
– Не верю! – закричал Алекс. – Отец не был убийцей! Он просто не мог!
– Я говорю тебе правду. Ты должен знать.
– Он работал на МИ-6?
– Нет. – По губам Ясена пробежала тень грустной улыбки. – МИ-6 объявило на него охоту. Они убили его. Попытались убить нас обоих. В последнюю минуту я сбежал, но он… – Ясен сглотнул: – Они убили твоего отца, Алекс.
– Нет!
– Зачем мне тебе лгать?
Ясен с трудом протянул руку и коснулся руки Алекса. Это был первый за всё время физический контакт между ними.
– Твой отец… это он сделал.
Ясен провёл пальцем по шраму на шее, но говорить было всё труднее. Он не мог объяснить.
– Он спас мне жизнь. Можно сказать, я любил его. И тебя тоже, Алекс. Ты так похож на него. Я рад, что ты сейчас здесь, со мной.
Он замолчал, его лицо исказила гримаса боли. Но даже умирая, он всё же заставил себя договорить:
– Если не веришь мне, поезжай в Венецию. Найди Скорпию. И вместе с ней найдёшь свою судьбу…
Ясен закрыл глаза, и Алекс понял, что он никогда их уже не откроет.
Сабина в комнате связи нашла нужную кнопку и нажала её. Первый «Минитмен» в космосе разлетелся на тысячи осколков – яркий, беззвучный взрыв. Через несколько секунд за ним последовали и другие ракеты.
Борт номер один окружили со всех сторон. К нему подъехал целый флот машин, и два грузовика поливали его водопадами белой пены.
Но Алекс ничего этого не видел. Он лежал рядом с Ясеном, его глаза закрылись. Он даже обрадовался, что теряет сознание.
Лебеди на самом деле никуда не собирались улетать. Они медленно кружили под лучами солнца и иногда совали клювы под воду – в поисках ряски, насекомых, чего придётся. Алекс уже полчаса наблюдал за ними как загипнотизированный. Интересно, каково это – быть лебедем? Как им удаётся сохранять перья такими белыми?
Он сидел на скамейке возле Темзы, рядом с Ричмондом. Именно там, за Ричмондским мостом, река наконец расставалась с Лондоном. Глянув вниз по течению, Алекс увидел поля и леса, просто невероятно зелёные, распластавшиеся под жарким английским солнцем.
По береговой дорожке шла няня, толкая перед собой коляску. Она увидела Алекса, и, хотя выражение её лица не изменилось, она сильнее сжала ручку коляски и зашагала чуть быстрее. Алекс понимал, что выглядит ужасно – как на одном из тех плакатов, что вывешивает местная полиция. Алекс Райдер, четырнадцать лет, нужны приёмные родители. Сражение с Дамьеном Крэем оставило свой след. Но на этот раз – не только синяки и царапины. Они заживут, как и другие раньше. На этот раз вся его жизнь вывернулась наизнанку.
Он не мог перестать думать о Ясене Григоровиче. Прошло уже две недели, но он по-прежнему просыпался среди ночи, вспоминая последние мгновения, проведённые на Борту номер один. Его отец был наёмным убийцей, и его устранили те самые люди, которые сейчас контролируют его жизнь. Это не может быть правдой. Ясен, наверное, просто солгал, попытался напоследок нанести Алексу душевную рану, чтобы отомстить ему за всё, что произошло. Алексу очень хотелось в это верить. Но он смотрел в глаза умирающему и не видел в них фальши, лишь странную нежность – и желание наконец рассказать правду.
«Поезжай в Венецию. Найди Скорпию. И вместе с ней найдёшь свою судьбу…»
Алексу казалось, что у него есть лишь одна судьба: вечно слушать ложь и манипуляции взрослых, которым на него наплевать. Нужно ли ему ехать в Венецию? Как найти эту Скорпию? Скорпия – это вообще человек или место какое-то? Алекс смотрел на лебедей – о, если бы они могли ответить на все эти вопросы! Но они лишь лениво скользили по воде, не обращая на него внимания.
На скамейку упала тень. Алекс поднял голову, и в животе у него всё сжалось. Перед ним стояла миссис Джонс. Агент МИ-6 была одета в серые шёлковые брюки и пиджак того же цвета, доходивший до колен, почти как пальто. В лацкане пиджака была серебряная брошь-булавка, но никаких других украшений она не носила. Как странно видеть её здесь, при свете солнца. Он не хотел видеть её. Она и Алан Блант были последними, кого вообще хотелось видеть Алексу.
– Можно к тебе присоединиться? – спросила она.
– Вы уже это сделали, – ответил
