— Куда?
— Туда куда пойдешь ты.
— А куда я пойду?
— Ты пойдешь к Утке, — решила Сорока.
— К Утке? — разочарованно протянула Белочка. — Я не хочу идти к Утке. Можно я сегодня попрыгаю.
— Нельзя, надо идти.
— Ну почему идти к Утке можно, а прыгать к ней нельзя.
— Потому что мы собирались идти. Прыгать я не могу. Хватит уже, однажды допрыгалась, — и Сорока выразительно посмотрела на свой хвост, в котором не хватало одного пера.
Белочка поняла, что Сороку догнали далекие воспоминания.
— Тогда ты будешь лететь, а я буду прыгать с ветки на ветку, с елки на елку.
— Если ты будешь прыгать, а я лететь, тогда не получится, что мы идем вместе.
Белочка призадумалась, действительно так вместе не получается.
— Хорошо согласна, пойдем к Утке.
— Что бы ты без меня делала? — сочувственно покачала головой Сорока.
Белочка призадумалась:
— Я бы попрыгала, побегала, покрутилась…. - стала вспоминать она свои развлечения.
— Я спрашиваю про дело!
Белочка пожала плечами, дел у неё не было.
— Ничего бы не делала, — ответила она.
— Вот, вот, а как же пряник? Вот мой бы пряник никуда бы не исчез, сказала Сорока, и выразительно похлопала по своим карманам.
Тут Белочка впервые честно согласилась. У Сороки действительно пряник не мог исчезнуть, потому что она никогда не занимается такими глупостями как зарядка.
Они пошли по песчаной дорожке. На обочине, слева стоял указатель со словом «Утка». Дорожка сначала шла прямо, потом, повинуясь следующему указателю, повернула направо. Затем немного прямо, направо, много прямо, затем под стволом упавшего дерева, и, наконец, скрылась за поворотом направо.
— Утка, — прочитала Белочка, и оступившись упала в дорожную ямку. Ямку была заполнена водой.
— Осторожнее, — сказала Сорока, помогла подружке подняться и чуть не угодила в следующую колдобину. — Под ноги надо смотреть.
Так глядя под ноги, иногда на указатели, они пошли по дорожке прямо, затем повернули направо, потом чуть-чуть прямо, направо, прямо, проползли под упавшим стволом дерева. Повинуясь капризам песчаной дорожки, Белочка с Сорокой терпеливо топали по ней.
Неизвестно сколько бы продолжалось это путешествие, но наступил момент, когда Сорока застряла под очередным поваленным стволом. Распластавшись под ним, она задумчиво изрекла;
— Застряла, это все от правокружения, оно у меня недавно началось… Как мне хочется повернуть налево!
Белочка стала дергать её за правое крыло, пытаясь вытащить спутницу. Наконец она устала и медленно опустилась рядом с застрявшей Сорокой.
— Как ты думаешь, скоро они кончатся? — спросила Сорока у Белочки.
— Кто? — не поняла Белочка.
— Да повороты.
— Не знаю. Лучше бы кончились эти поваленные деревья. Как ты умудрилась застрять. Под другими-то проходила свободно.
— Те были выше, — заерзала Сорока, пытаясь освободиться. Застряла она прочно. Подергавшись немного, Сорока положила голову на крыло и задумалась:
— Интересно где мы сейчас?
Белочка огляделась. Справа от неё стоял роскошный яркий дом. На лужайке около большой печи на двух стульях сидела Утка и обмахивала себя подолом фартука.
Белочка не поверила своим глазам. Она так удивилась, словно увидела не Утку, а восьмое чудо света. Белочка затрясла Сороку.
— Утка.
— Сама вижу, что Утка, — спокойно сказала Сорока. — Интересно, откуда она здесь взялась?
Утка, заметив, что на неё смотрят, приподнялась со стульев, и, переваливаясь, заковыляла к гостям.
— Наконец-то вы пришли. Давайте быстрее, а то пироги стынут, — Она приподняла бревно, помогая Сороке выбраться.
Сорока же решила сразу приступить к делу;
— А как насчет пряника?
— Пряники тоже напекла, — ковыляя к дому, радушно ответила Утка
— Нет, я насчет пряника Белочки, розового пряника?
— И розовый есть, и голубой, и в полоску, и в клеточку. Выбирай любой, ешь на здоровье! — указала Утка на стол, уставленный пирогами, кренделями, пряниками, печеньем.
Сорока решила уточнить:
— Вы не брали розовый пряник у Белочки.
— А зачем? Мне свои девать некуда. Угощайтесь, угощайтесь! — подвинула она два кресла к столу. — Специально для вас напекла.
— А как вы узнали, что мы придем?
— Так вы уже почитай полдня вокруг моего дома бродите.
Белочка засмеялась:
— Шутите!
— Нисколько. Раз двадцать под бревном проползали. Думали, не замечу?
Белочка начала понемногу понимать.
— Так это мы? — и она лапкой нарисовала петлю в воздухе.
Утка, проследив за движением руки, в знак согласия кивнула.
— Не может быть! — сердито воскликнула Сорока, — а почему вы нас не остановили?
— Пироги были не готовы, — пожала крыльями Утка, — Угощайтесь, — и стала наливать чай.
Белочка с удовольствием поела пирогов и крендельков. Сорока объедалась пряниками, печеньем. Потом навалилась на пироги и кренделя. Белочка ела пряники. Когда они наелись, Утка приоткрыла створку печки и вытащила оттуда восточные сладости: чак-чак, луккум и ещё многое других вкусностей, о существовании которых Белочка с Сорокой даже не подозревали.
— Отведайте, гости дорогие, — с любовью угощала их Утка.
Белочка почувствовала, что она немного переела. Вернее, сказав «немного», она покривила душой, переела она изрядно. Но удержаться было просто невозможно. Наблюдая, с каким аппетитом Утка поглощает сладости, Белочка снова принялась ей помогать. В самом деле, все было ОЧЕНЬ вкусно.
Вот Белочка откинулась на спинку стула, поглаживая живот. Кажется все съели. Искоса заглянув в печь, Белочка обрадовалась, что та пуста.
Утка, оглядев гостей, мило улыбнулась:
— А теперь десерт!
Сорока неприлично икнула и выпучила глаза. Она стала похожа на пингвина, у неё так же торчали крылья от живота в разные стороны. Глядя на нее, Белочка поняла, что Сорока совсем не голодна.
— Спасибо, но я больше не могу, — сказала Белочка. Сорока промолчала.
У Утки от огорчения потекли слезы.
— Я так старалась, готовилась! А вы меня обижаете….
Сорока вздохнула, и устало протянула:
— С вами невозможно спорить. Мы согласны, — и она зажала рот Белочке.
— Десерт, десерт! — закрякала Утка, и направилась к дому.
Белочка, укоризненно взглянув на Сороку, попыталась возмутиться. Но Сорока, склонив голову набок, зашептала:
— Успокойся. У неё уже ничего нет, мы все смели.
Подойдя к двери дома, Утка стала с хрустом её выламывать. Петли скрипнули. Дверь оторвалась. Утка величаво поднесла её гостям.
— Эта дверь — чудо кулинарного искусства: слоеное тесто с глазурью из орехов, привезенных с тридцатой мили заброшенного острова! — восхваляла она шедевр кулинарного искусства. — Извольте откушать.
Затем она предложила попробовать королевскую мебель, царское ложе, обсыпанное кокосовой стружкой, глазированные дворцовые стены, сказочную трубу под названием "черный принц в дыму" и многое другое.
Белочка с Сорокой пробовали все. Чтобы не обидеть Утку, они съели её пряничный дом, слоеную мебель, воздушную безе-перину, карамельную посуду. Постепенно они смели казинаки-деревья в саду, вылизали шоколадный забор, схрумкали сухарные стулья со столом, умяли сливочно-молочную скатерть.
Чтобы поскорее со всем покончить, Белочка подползла к печи и стала её ковырять, пытаясь оторвать кусочек. Утка, оглянувшись по сторонам и удовлетворенно крякнув, произнесла:
— Все гости дорогие, пора и честь знать. Печь мне ещё нужна. Ее из теста не вылепишь, — сказала она и отодвинула от себя Сороку, которая пыталась отклюнуть перышко от её крыла.
Белочка с Сорокой распластались на земле. Какое счастье, что не надо больше ничего есть, жевать, облизывать!
Глянув кругом, Белочка поняла, почему они не заметили дом в начале пути. Потому что его просто не было. Пока они кружили вокруг да около, Утка успела всего напечь да приготовить. Она испекла бисквитный дом с вафельной крышей. Сварила карамельные кусты, росшие в шоколадных вазонах, желатиновое озеро с лебедями-эклерами. Весь особняк был произведением кулинарного искусства!
После такого чаепития про пряник не хотелось думать, тем более про розовый.
Уходя, Белочка напомнила Сороке про пряник, но та как-то странно посмотрела на Белочку и пошла в сторону своего гнезда, ковыляя не хуже Утки. Белочке показалось, что Сорока переела, но Белочка тут же откинула эту мысль, потому что Сорока никогда не делает глупостей, тем более таких.
Глава 7
Не хотелось искать пряник, да Медведь заставил
Белочка так вчера наелась, что сегодня не хотела думать о прянике. Ей было плохо, живот болел и постоянно урчал на свою хозяйку, за чревоугодие. Белочка повернулась на правый бок, затем на левый, не помогало. Наконец она решила сходить к Сороке. Ее живот наверняка тоже урчит. Вдвоем не так обидно думать о собственной прожорливости.
