Мужчины уходят. Возвращается Анна Павловна.
Раиса Павловна (не сразу). Ну, а если бы дача была кооперативной?
Анна Павловна. Тогда другое дело. Тогда наследницы имели бы право только на часть паенакопления, а не на саму площадь. Ты бы продала несколько картин или библиотеку, выплатила бы сестрам то, что им положено, а сама бы осталась владеть дачей. Но у вас дача собственная! Этим все сказано.
Раиса Павловна. Что этим сказано?
Анна Павловна. А то, что ее будут делить по частям.
Раиса Павловна (бледнея). Как - по частям?
Анна Павловна. По комнатам! По квадратному метру! Я представляю себе: в вашей теперешней гостиной будет жить Соня со своим Растегаем и детьми. В столовой - Сима со своим сатириком. В кабинете Платона Петровича - Саня со своим аэрофлотом. А ты будешь ютиться с мамой в двух комнатах на втором этаже! Вот тебе и земной рай! Коммунальная квартира в лесу! А потом дети... Ты в окружении чужих детей! Того гляди они еще будут называть тебя бабушкой! Какая ты им бабушка, скажи на милость! Ужас, тихий ужас! (Помолчав.) А как себя ведет противная сторона? Я полагаю, вежливо? Предупредительно? Особенно с Платоном Петровичем. Да? Что ни воскресенье - они у вас? То негаданно, то случайно - мимо ехали, то еще как-нибудь... Вот и сегодня тоже: "Мы не к вам, мы на реку! Разрешите загнать машину за ваши ворота?" Я угадала?
Раиса Павловна (виновато). Ведь не выгонишь! И отец им рад, приглашает заезжать в любое время, оставляет обедать, ужинать.
Анна Павловна. А им только того и надо! И он ничего не видит, ничего не подозревает. Сонин муж - юрист, так что можешь не беспокоиться, у них все уже давно продумано наилучшим образом. Ты с ними эту тему не затрагивала?
Раиса Павловна. Зачем? С какой стати?
Анна Павловна. Ну, хорошо. Что же ты думаешь делать?
Раиса Павловна. Не знаю. Мне кажется, что лучшим выходом из положения было бы, если бы Платон Петрович все-таки отказался от прыжка. Но он не откажется.
Анна Павловна. При всей своей кажущейся мягкости он упрям, как муравей!
Раиса Павловна. Если бы он отказался от своей затеи, у меня была бы по крайней мере возможность со временем, пока он жив и здоров, принять какие-то меры на будущее... Что-нибудь я бы, безусловно, предприняла. Но сейчас... (Задумывается.)
Анна Павловна. Сейчас было бы уже хорошо, если бы он согласился отложить прыжок хотя бы до зимы. Скоро выборы в Академию. Если он пройдет, ты, как вдова академика или члена-корреспондента, могла бы по крайней мере рассчитывать... (Умолкает.)
Слышны громкие голоса. Появляются Софья и Серафима с
мужьями. Сестры развешивают мокрые купальники и
полотенца на спинку скамьи возле веранды. Мужчины
поднимаются на веранду. Растегай ставит радиоприемник на
скамью.
Растегай (держа в руке коробку от папирос). Раиса Павловна! Платон Петрович у себя?
Раиса Павловна. В лесу.
Растегай. Какая жалость! Хотел ему показать! (Протягивает Раисе Павловне коробку.)
Раиса Павловна (не понимая). Что показать?
Растегай. Да вот поймал на пляже какую-то букашку. Не то летающий муравей, не то ползающая стрекоза! Посадил в коробку. Хотел спросить у Платона Петровича, не нужна ли ему такая мошка для его коллекции.
Раиса Павловна переглядывается со своей сестрой.
Может быть, вы посмотрите? Как супруга специалиста! (Подходит к Раисе Павловне и приоткрывает перед ней коробку.)
Раиса Павловна (с отвращением). Есть у него такая! Все букашки, какие только есть на свете, у него уже есть.
Растегай (разочарованно). А я думал взять и ее на булавочку! Значит, есть?
Раиса Павловна. Есть, есть.
Растегай. Что же мне с ней тогда делать? Выпустить?
Анна Павловна. Вы меня простите, но если вы ничего не понимаете в насекомых, то зачем их собирать и мучить? И потом - неужели вы могли предположить, что у Платона Петровича нет какого-то насекомого, живущего в этом районе? Тогда как у него есть редчайшие экземпляры насекомых откуда угодно.
Раиса Павловна. Даже с острова Борнео!
Анна Павловна (многозначительно). По-видимому, Марком Ивановичем руководили другие соображения. Он просто хотел по отношению к Платону Петровичу проявить внимание! Не так ли, Марк Иванович? Я угадала?
Растегай. Отчасти. И это тоже. А почему нет? (Открывает коробку и выбрасывает насекомое в сад. Попадает в жену.)
Софья. Ой! Ты сошел с ума! (Брезгливо отряхивается.) Она кусается!
Растегай. Извини! Не заметил!
Софья. Надо же смотреть! Разуй глаза! (Садится рядом с Серафимой на скамейку.)
Откинувшись на спинку скамьи, сестры загорают. Хвощ,
сидя в кресле, делает свои зарисовки, поглядывая на жену
и ее сестру. Раиса Павловна и Анна Павловна, продолжая
мыть и вытирать чайную посуду, с неприязнью смотрят на
молодых женщин. Растегай поднимается на веранду и через
плечо Хвоща смотрит, как тот рисует. Затем спускается с
веранды, садится на скамью рядом с женой. Включает
радио. Звучит музыка.
Растегай (умиротворенно). Отлично искупались! А пожалуй, лучше места для купанья и отдыха, чем здесь, еще надо поискать! Какой пляж! Какой песок! Вы знаете, Раиса Павловна, там, где мы сейчас дачу снимаем, тоже есть река, но - не то! Не то! Совсем другой коленкор! Верно, Соня? А содрали с нас за лето без малого четыре тысячи! Грабеж!
Софья (не открывая глаз). Надо будет в следующее воскресенье захватить с собой детей. Кстати, отец давно их не видел.
Раиса Павловна (встрепенувшись). В следующее воскресенье вы нас здесь не застанете.
Софья. Странно... Отец нас приглашал.
Раиса Павловна. Не знаю. Мы собирались в Ленинград.
Серафима (с закрытыми глазами). Марк! Вы будете строиться?
Растегай. Нет. Мы решили отказаться от дачного участка.
Раиса Павловна (замерев с чашкой в руках). Почему вы отказались от дачного участка? Вы же собирались строить дачу?
Софья. Слишком хлопотно.
Раиса Павловна (с тревогой). Что же, вы так и будете каждый сезон кочевать с одной чужой дачи на другую?
Растегай. Пока так. А там видно будет.
Серафима. Мудрое решение. Мы тоже решили ждать.
Раиса Павловна. Чего ждать?
Серафима. Лучших времен.
Хвощ. Она имеет в виду дачный вопрос.
Растегай. А у вас, Раиса Павловна, я смотрю, кирпич как лежал на участке, так и лежит?
Раиса Павловна. Да. Как видите.
Растегай. А без теплого гаража зимой плохо! Ой как плохо! Мне, например, так нужен был бы зимний гараж! Всю зиму машина под окном стоит. Сердце кровью обливается!
Хвощ (продолжая рисовать). А у меня потом. Когда я свой мотоцикл на третий этаж таскаю.
Раиса Павловна (Хвощу, раздраженно). Не рисуйте меня, пожалуйста! Я не люблю карикатур! И, может быть, можно выключить музыку?
Хвощ. "Юмор - спасательный круг на волнах жизни". Вильгельм Раабе. Немецкий писатель. Умер, к сожалению, в тысяча девятьсот десятом году.
Растегай (выключает радио. Машинально берет одну из книг, лежащих на стуле возле стола. Смотрит на название. Оживляется). О! Кто же это читает? "Наследственное право"! Я вчера как раз в городском суде по любопытнейшему делу выступал. Почти беспрецедентный случай; сын обжаловал завещание родной матери.
Анна Павловна. Обжаловал завещание? Разве можно обжаловать завещание?
Растегай. Как видите.
Раиса Павловна. Ну, и что же там было? Почему возникло судебное дело?
Растегай. В дачно-строительном кооперативе "Труженик науки" жил некий заслуженный деятель Воробьев-Васильчиков. Вы, наверное, слышали эту фамилию - известный микробиолог. Так вот после его кончины все паенакопление, а стало быть, фактическое владение кооперативной дачей, естественно, перешло его законной супруге. Не прошло и года, как старушка следует за своим супругом в потусторонний мир. Владение дачей должно по существующему закону перейти к ее сыну - великовозрастному наследнику, по профессии преподавателю марксизма. Но не тут-то было. Старушка, оказывается, за две недели до смерти отписала в своем завещании дачу и все имущество в равных долях сыну и своей младшей сестре, до скорбного момента проживавшей с ней на данной даче. Воинствующий материалист решил опротестовать завещание матери и подал в суд.
Раиса Павловна (странно волнуясь). Ну, и как суд?
Растегай. Первая инстанция, естественно, отказала. Вчера дело слушалось в городском суде.
Раиса Павловна. Ну?
Растегай. Отказ.
Раиса Павловна. Ну, а сын?
Растегай. Не удовлетворен. Лезет выше. Напрасно. И там откажут. Завещание есть завещание.
Раиса Павловна. Ну, а как же теперь ему быть?
Растегай. Очень просто. Разделить дачу пополам и продолжать жить со своей теткой. Тем более что она ему обед готовит. И бельишко стирает...
Во время всего этого разговора Серафима и Софья, сидя на
скамье, с интересом наблюдают за Раисой Павловной,
взволнованной судебной историей. Хвощ рисует.
Раиса Павловна (внезапно хватаясь за сердце). Ох!..
