Если честно, еще утром Надежде было любопытно, но сейчас ситуация в корне поменялась. И никакой идиллии с Димой у нее не было. Но признаваться было стыдно.
– Давай иди, – махнула она рукой. – Гусева, только не долго! У меня тоже дела.
– Это уж как получится. – Таня внимательно посмотрелась в зеркальце, мазнула по губам перламутровым блеском и не спеша направилась к Вадику.
Вадик Зогинов прекрасно знал, что девчонкам он очень нравится. Причем многим. Этот факт позволял ему выбирать лучшую из лучших. А что выбирать, когда общественное мнение уже давно определилось с лучшей. Нет, конечно, самой красивой в школе была Катя Совко из десятого «А». Она была как модель – глаза огромные, волосы иссиня-черные, ноги длиннющие, и вообще – выглядела совсем как взрослая. В школу и из школы ее возил на машине старший брат. Она с шиком под музыку выпрыгивала из салона и величаво шла к школьному крыльцу, цокая острыми, тонкими шпильками. Конечно, поухаживать за такой – почетно, все парни обзавидуются. Но Вадик все же был реалистом и понимал, что год разницы в данном случае – пропасть. Никогда эта красавица не захочет гулять с парнем, который младше. Да и вообще, ясно же, что здесь ничего не светит. Поэтому Вадик выбрал Алису.
Алиса тоже была взрослой, легко хамила учителям, носила короткие юбки и была яркой, веселой и видной. С ней было не скучно, она вечно находилась в эпицентре каких-то событий, а Вадик тоже любил быть в центре внимания. Это гораздо интереснее, чем тихой мышью сидеть в углу и корпеть над учебниками. Заниматься можно дома, причем по-быстрому, благо голова варит, а в остальное время хочется просто жить. Главное – не упускать материал. Для себя умный Зогинов вывел простенькое правило: если каждый день быстро делать все уроки, ничего не пропуская, то и оценки будут нормальными, и нагонять потом, делая лишние дополнительные задания, не придется. Исправлять оценки гораздо затратнее по силам и времени, чем сразу получать нормальные. Вадик вообще был парнем сообразительным.
Поэтому он сразу понял, что Таньке Гусевой что-то от него надо. Потому что двигалась она именно к нему, по прямой, легко лавируя между многочисленными школярами. Она и взглянула-то на него всего пару раз, но Зогинов уже твердо знал – сейчас подойдет.
Татьяна же была уверена, что ее маневр остался незамеченным, и она застанет Вадика врасплох.
Аккуратно подтянув юбку повыше и тряхнув белокурыми локонами, она решительно уставилась на Зогинова и требовательно спросила:
– Слышь, Вадик, как ты считаешь, какие цветы самые красивые?
Зогинов от неожиданности слегка опешил.
«Ага, – обрадовалась Татьяна. – Глазками захлопал, ответ придумывает!»
Она на всякий случай оглянулась в поисках Нади. Та послушно топталась в отдалении и таращилась на подругу: значит, потом можно будет сравнить впечатления.
– Гусева, ты чего? – выдавил Вадик.
– А чего ты зеленеешь-то сразу? Я просто спросила. Что, спросить нельзя? – начала напирать на него Таня.
– Да не знаю я, чего привязалась?!
– Ну, вот ты какие бы цветы девушке подарил? – помогла ему Татьяна.
– Какой девушке? – не понял Зогинов.
– Такой, которая тебе нравится!
– А тебе-то что?
– Да ничего. Просто так, интересуюсь. Считай, что это соцопрос, – вывернулась Таня, цепко вглядывавшаяся в его растерянную физиономию и пытавшаяся понять: он или не он. – Мне, например, розы нравятся. Но иногда и гвоздички подойдут.
Таким незатейливым намеком она, с одной стороны, решила сразу дать понять, что в следующий раз нужно дарить более приличный цветок, а с другой – как бы одобряла подаренную гвоздику, чтобы совсем уж не отпугнуть симпатичного кавалера.
– Я не понял, Гусева, ты на что намекаешь? Я тебе цветы дарить не собираюсь, – обозлился Вадик, которому этот странный разговор порядком надоел.
– Какие цветы? Кому цветы? – К Вадику подошла Алиса Николаева и нахально обняла его за плечо, уставившись на Таню наглыми круглыми глазами. – Я цветы не люблю, с ними потом гулять неудобно. Мне, чур, чипсы или сухарики.
И она довольно хохотнула, шлепнув себя полной ладошкой по животу.
– Ты б, Николаева, лучше яблоки жрала и кефир пила, – процедила Таня. – Тебе сухари вредно, лопнешь.
– Пока толстый сохнет, тощий сдохнет, – заржала Николаева, колыхнув бюстом. – А ты, Гусева, капусту ешь, а то грудь не вырастет.
– Дура, – выпалила Таня и, развернувшись на каблуках, гордо удалилась.
– Ну, – налетела она на Надю. – Что скажешь?
Ничего сказать Надежда не успела.
– Черемушкина, вот ты где! – подскочил к ним взъерошенный Леша Терехин. – Какая ты все же безответственная! У человека алгебра не сделана, а ты по углам ныкаешься! Дай тетрадь!
– То есть у человека не сделана, а я безответственная, – пробормотала Надя.
– Терехин, уйди отсюда, – рыкнула Таня. – Мы заняты!
– Тань, погоди, я ему тетрадь дам, он же не уйдет! – остановила ее Надежда. Она выудила из сумки вожделенную тетрадку и сунула Леше. – Все, иди!
Но Терехин никуда идти не желал. Он пристроился рядом, на подоконнике.
– Уши греть будет, – покосилась на него Таня и оттащила Надю в сторону. – Давай, делись впечатлениями.
– Тань, если честно, я думаю, что это не он, – подумав, сказала Надя.
– Что «не он»? – Между ними просунулась очкастая башка Терехина.
– Иди отсюда! – гаркнули девушки хором. И Алексей послушно потрусил обратно к подоконнику.
– У Зогинова такое удивление на лице было. А потом он вообще разозлился, – осторожно сказала Надя. – По-моему, он искренне не понял, о чем речь. Ты только не обижайся…
– Да ну, я и сама вижу, что это не он. Чего обижаться, – вздохнула Таня. – Слушай, Надь, а от чего грудь растет?
– Я читала, что от горбушек.
– От каких горбушек? – обалдела Гусева.
– Ну, от хлебных и булочных. Типа, если их есть, то грудь растет, – неуверенно пояснила Надя.
– Тогда Николаева, наверное, живет у хлебозавода и подгрызает все выходящие оттуда караваи и батоны, – вздохнула Таня. – Да и побочный эффект налицо. Вернее – на другой части. Вон у нее зад какой. Хотя, наверное, лучше чтобы и зад, и грудь, чем когда ни того, ни другого.
Татьяна печально оглядела свою фигуру.
– Это на любителя, – снова сунул башку Терехин.
– Что на любителя? – оскорбленно поинтересовалась Таня. – И вообще, подслушивать нехорошо. Тебя родители этому не учили?
– Я просто тетрадь принес, – пожал плечами Алексей. – Спасибо, списал.
– От ответа не уходи, – потребовала Надя, запихивая тетрадь обратно в сумку. Ей тоже было интересно, какие параметры интересуют мужчин больше. Может быть, ей тоже нужно начинать что-то такое есть. Просто пока неизвестно, что и для чего.
– Ну, кому что нравится. Кому толстые, кому тощие, – со знанием дела поделился Терехин.
– А тебе какие? – заинтересовалась Гусева.
– Мне нравятся умные и добрые, которые списывать дают, – расплылся в дурашливой улыбке Леша, умильно глядя на Надежду. – Черемушкина, а физику списать дашь?
– Подхалим, – обиделась Таня.
– Ты тоже ничего, – польстил ей Терехин.
– Физику – на. – Надежда сунула ему очередную тетрадь. – Леш, не до тебя, дай поговорить, а?
– На здоровье. – Отвешивая ей земные поклоны, Терехин попятился обратно к облюбованному подоконнику.
Когда одноклассник наконец занялся списыванием, Таня успокоенно отвернулась и печально констатировала:
– Это не Зогинов. Хотя и жаль.
– Да ну, – утешила ее Надя. – Ничего не жаль. Давай дальше думай. А мне по делу надо.
– Я с тобой, – схватила ее за локоть подруга. – Какое это у тебя дело?
– Да я к Диме хочу сходить. У них русский сейчас. Я быстро. Ты пока придумай еще варианты, кто мог фокус с цветком проделать. – Надя ловко вывернулась и припустила к лестнице.
Десятый «А» рассредоточился небольшими группками у кабинета русского языка. Новенького нигде не было видно. Запыхавшаяся после взлета по лестнице Надежда внимательно разглядывала ребят из-за угла и пыталась отдышаться.
– Зато румянец наверняка есть, – утешила она себя и медленно двинулась прогуливаться по рекреации.
«Надо было очки снять», – запоздало сообразила девушка. Без очков, конечно, она была бы больше похожа на принцессу. Но, во-первых, Дима без очков мог ее просто не опознать, а во-вторых, она сама без них мало что видела.
Объект поиска внезапно возник сбоку. Надя вздрогнула, услышав его голос, и остолбенела. Новенький действовал на нее как яд кобры – она сразу начинала тихо помирать, цепенея, задыхаясь и заваливаясь в обморок.
Вот она какая, любовь. Сплошные переживания и нервный стресс. Особенно на первом этапе, когда еще не совсем ясно, любовь или нет, взаимная или нет, и вообще – кому от кого чего надо.
Надежда дышала мелко-мелко, словно боялась, что кислорода не хватит. Дмитрий стоял рядом, немного справа, а она даже не могла к нему повернуться, старательно отводя глаза и зачем-то притворяясь глухой. Все же для первого разговора с парнем, который для тебя важен, нужна серьезная тренировка. Планировать и предполагать можно все, что угодно, но вот просчитать реакции собственного организма – задача непосильная. То есть получалось, что сначала надо натренировать и закалить психику на менее важных кавалерах.
