Джоанн Харрис - Рунная магия

Через мгновение внезапный ужасный взрыв прокатился по сознаниям членов Совета двенадцати. Одиннадцать из них тут же пали без чувств. Магистра 23 разбил тяжелый удар, и он умер на месте. Умы магистров 73838 и 369 были непоправимо повреждены, и у всех без исключения хлынула кровь из носа.

«Мошенники! — прошипел Безымянный. — Мошенники, бездари и лжецы!»

Во всем Ордене люди теряли сознание, головы болели, пожилые магистры непроизвольно облегчались, в то время как Голос Безымянного сполна выплескивал свое недовольство. Затем он вроде как немного успокоился. Смертоносная ярость его гнева превратилась в ледяное затишье.

Магистр 262 — единственный член Совета двенадцати, который остался в сознании, — прижал обе руки к кровоточащему носу.

«Что это, о Безымянный? — отчаянно думал он. — Что это значит?»

Повисла долгая, зловещая тишина. Затем Голос в его сознании смягчился до мурлыкания.

«Ничего не значит, — ответил Безымянный. — Это я тоже планировал».

И вновь магистр задрожал, когда Безымянный перетасовал умы всего Ордена, как если бы они значили для него не больше, чем колода карт. Образы мелькали в его сознании, слишком много, чтобы опознать: лица знакомые и незнакомые, пейзажи из ночных кошмаров.

Когда это закончилось, Голос снова заговорил и на этот раз обратился к магистру по его истинному имени.

«Форчун Гудчайлд, — произнес он, и все до единого члены Ордена услышали его истинное имя и задрожали. — Слишком долго ты сидел в уюте и самодовольстве здесь, в своей крепости в Крае Света. Слишком долго нянчил свою маленькую империю, забывая, кто на самом деле правит миром. Настало время доказать свою верность. Асы наконец проявили себя. Я знал, что так и будет. Я чувствую их присутствие. Поле боя избрано, черта подведена. Мы выступаем сегодня».

«Сегодня?» — прошептал магистр.

«Хочешь оспорить Мой план, Форчун Гудчайлд?» — спросил Безымянный.

«Нет-нет, — поспешно отрекся Форчун. — Конечно нет, о Безымянный. Просто… э-э-э… до долины Стронд месяц быстрого марша. Когда мы дойдем до нее…»

«Мы не идем в долину Стронд».

«А куда же мы идем?» — поинтересовался магистр, втайне думая: «Кретин, зачем ты спросил?»

Безымянный уловил его мысль, и на мгновение Форчун Гудчайлд съежился под весом Его ужасного веселья.

«Куда же еще? — ответил Голос. — В Нижний мир».

— Твой сын? — переспросила Мэдди. — О боги, да есть ли тут хоть кто-нибудь, кто не состоит с тобой в родстве, Локи?

Локи вздохнул.

— Видишь ли, я когда-то… увлекся… демоницей по имени Ангрбода. Она была оборотнем, порождением Хаоса, и любила экспериментировать. Результаты иногда получались… экзотическими, вот и все.

Гигантский змей поиграл челюстями. Он вонял страшнее, чем все, с чем Мэдди сталкивалась до сих пор: тяжелый дух яда, нефти и склепа. Глаза его походили на ямы с дегтем, тело было толщиной с человеческое.

Легенда гласила: Мировой змей когда-то был настолько большим, что только Единственное море могло вместить его; он вырос, опоясал Срединные миры и направился к Иггдрасилю, дабы грызть его корни. На самом деле он был меньше, и все же такой огромной змеи Мэдди в жизни не видела. В его злобных глазах светился беспокойный ум.

— Можно подумать, он понимает, — сказала девочка.

— Ну разумеется, он понимает, — откликнулся Локи. — Ты же не считаешь, что сторожить меня приставили тупое животное?

— Сторожить тебя? — удивилась Мэдди. — Ты что, был здесь пленником?

— Быстро же ты соображаешь, — раздраженно заметил Локи. — У нас осталось сорок восемь минут, — произнес он, глядя на часы смерти, которые Хель дала ему, — и если мне придется разжевывать всю ерунду по дюжине раз…

— Ладно, извини. Просто… если он твой сын, то почему?..

— Чувство юмора у них такое, — пояснил Локи. — Чтобы меня мучил мой собственный сын. Хотя, боюсь, отец из меня был никудышный…

Мировой змей снова поиграл челюстями.

— Да замолчи же, — приказал ему Локи. — Я ведь вернулся. — Он обратился к Мэдди: — Его кольца спускаются до самой реки Сон. Тебе когда-нибудь снились змеи? Да? Так это был Йормунганд или какое-либо его обличье, вползшее из мира грез в твое сознание. Вот как с его помощью я добрался до реки и сбежал в своем огненном обличье: сперва в Сон, а оттуда в живую плоть.

— Похоже, Змей этим не слишком доволен, — предположила Мэдди.

— Да. Ну. Я… — Локи выглядел смущенным. — Наверное, он злится потому… ну… я обещал освободить его, когда сбегу.

— Освободить его? — переспросила Мэдди. — Но мне казалось, ты говорил, что он охранял тебя.

— Какая ты умная! — огрызнулся Локи. — Забыла, что это крепость снов? В Нижнем мире ничто не имеет определенной формы. Все, что ты видишь, исходит из сознания тех, кто пленен здесь. В том числе и наш друг… — Локи указал на Мирового змея. — Итак, мы оба знаем, что я не люблю змей. А это — Нижний мир, где ночные кошмары становятся более или менее разменной монетой, и что может быть естественнее, чем назначить змею — да не просто какую-нибудь змею, а самого Мирового змея — моим стражем? Так что в некотором роде я привел его сюда или, по крайней мере, вызвал данное его обличье. И пока я не освобожу его — не верну в реальный мир, — он всего лишь очередной пленник. Навеки здесь. Как все.

Пока Локи говорил, Змей зашипел еще громче и капельки яда затуманили воздух.

— Ой, да прекрати ты! — рявкнул Локи. — Ты что, правда думал, что я отпущу тебя на волю после того, что стряслось в прошлый раз? В прошлый раз, — пояснил он Мэдди, — он не только изменил приливы Единственного моря, затопил Срединные миры, проглотил Громовержца, молот и все такое, но и к тому времени, как его взяли под контроль, прогрыз все Девять миров, усеяв их своими норами, чтобы армии Хаоса шли сквозь них, словно мыши сквозь кусок сыра из Райдингза… — Он обратил к Мировому змею сногсшибательную улыбку. — И все же, Йормунганд, сынок… Или мне называть тебя Йорги для краткости? Мне нравится Йорги. Звучит бодро и безопасно. Даже дружелюбно. Что скажешь?

Через головокружительное пространство, разделявшее их, Мировой змей выстрелил струей яда, но в Локи не попал, отбив лишь кусок скалы.

Локи робко улыбнулся Мэдди.

— Он милашка.

— Слушай, — сказала Мэдди, — мне очень нравится обходить твоих родичей, но разве мы не собирались освободить моего отца?..

— И мы его освободим при помощи Йорги.

Мэдди глянула на гигантского змея, который свивал кольца, все еще прикованный к скале.

— По-твоему, он поможет нам?

— Он помог мне. Если мы спустим его в Сон…

— В Сон? — удивилась Мэдди. — Но мне казалось…

— Ну не может же он спастись через Хель, — объяснил Локи. — Для этого нужно тело, естественно, и, насколько я знаю, запасного у нас нет.

— Ой!

На мгновение Мэдди пришла в замешательство. Она так сосредоточилась на самой идее спасения, что подобные практические вопросы просто не приходили ей в голову.

Локи знал это. Собственно, на это он и рассчитывал в своих отношениях с Шепчущим. Освободить Тора в Сон — это одно; но перевоплотившийся, жаждущий мщения Тор — нет, без этого Локи вполне может обойтись. И все же надо действовать по порядку, сказал он себе. Путь из Нижнего мира неблизкий, и даже Сон не лишен опасностей.

Локи как можно радостнее улыбнулся Йормунганду.

— Лучше поздно, чем никогда, — сообщил он.

Тварь тихо зашипела.

— Но ты не можешь его освободить, — запротестовала Мэдди. — Даже если забыть о вреде, который он способен натворить, прогрызая норы между мирами, разве он не разорвет тебя на части в тот же миг…

— Спасибо за беспокойство, — сухо поблагодарил Локи. Даже в собственном обличье лицо его было бледным. — А мне и в голову не пришло. Но поскольку, — он взглянул на часы смерти на шее, — у нас осталось сорок три минуты, у меня кончаются хорошие идеи. Что до вреда, надеюсь, он сможет послужить нам на пользу.

— Как?

— Ну, для начала отвлечет от нас внимание. Нижний мир не будет вечно помалкивать, знаешь ли, и как только почувствует разрушение, которое мы вызвали, то пошлет что-нибудь — кого-нибудь — на разведку. Надеюсь, к тому времени Йорги заметет здесь наши следы. Если я не ошибаюсь, он, по крайней мере, выиграет для нас немного времени.

— Понятно, — протянула Мэдди. — А если ты ошибаешься?

— Если ошибаюсь, — ответил Локи, — то долго беспокоиться никому из нас не придется. А теперь возьми меня за руку.

Мэдди повиновалась и почувствовала, как пальцы Локи сомкнулись. На мгновение ей показалось, что она смещается…

— Не отпускай, — предупредил Локи. — Ты же не хочешь оказаться поблизости, когда Йорги вырвется на свободу.

На крутящейся скале Мировой змей корчился и срывал с себя цепи. Вонь яда удвоилась, воздух нагрелся от испарений.