– Нравится им, - легкомысленно ответил я. Не догадываясь, на пороге какого великого открытия находится мой младший братец. Не догадываясь, к счастью, и о том, какие хлопоты принесет нам это открытие…
КРУТАЯ КРЫША
За ужином мы ели своих карасей - «пальчики оближешь» - и угощали ближних к нам соседей по столикам. Но это были не те важные персоны, которые интересовали нашу маму. В конце концов она забрала блюдо с оставшейся рыбой и отнесла его с самыми лучшими пожеланиями своему любимому с детства киноактеру с его четырьмя отпрысками (их мамы к тому времени уже слиняли в город).
– От нашего стола - вашему столу, - хихикнув, заметил Алешка.
Ох, и нахватался. Ох, и вошел в образ.
Мама вернулась, восторженная и умиленная встречей с кумиром далеких лет.
– Он очарователен! - сообщила она нам. - Все так же обаятелен и талантлив. И дети у него - прелесть!
– Только многовато их, - неодобрительно буркнул Алешка, прислушиваясь к детскому гвалту на террасе, где находился столик артиста.
– Дело не в количестве, - заступилась мама. - Вот вас у меня только двое, а…
– А цены нам нет, - закончил за нее Алешка.
– Ну уж! - вспыхнула мама, но их спор прервал подошедший к нам артист. Он был толстенький, смешливый и держал в руках большой букет. По-моему, он только что нарвал эти цветы с клумбы возле террасы. Что ж, великим людям свойственны великие поступки. И, как правило, они им прощаются. Представляю, какой поднялся бы шум, если бы я или Алешка забрались в эту клумбу!
Впрочем, кто знает? При нашем опасном авторитете не исключено, что персонал городка в этом случае сам бы помогал нам разорять клумбу.
Артист вручил маме цветы, поцеловал ей руку и подарил фото со своим автографом.
Мама была в восторге. Артист, по-моему, тоже. Наверное, его в последние годы не очень-то баловали вниманием. Особенно такие красивые женщины, как наша мама.
Тут набежали его разновозрастные отпрыски, схватили папашу кто за руки, кто за пояс на солидном пузечке, а кто - просто подталкивая его сзади, и вывели из столовой по своим делам. Артист при этом оборачивался, улыбался маме и посылал ей воздушные поцелуи.
– Он кого играл-то? - спросил, нахмурясь, Алешка.
– Обаятельных злодеев в основном, - ответила мама, разглядывая фотографию. - Покорителей женских сердец.
– Оно и видно, - буркнул Алешка.
Мама засмеялась.
– Мое сердце, - она потрепала Алешку по голове, - навсегда покорил один наш общий знакомый. Совсем недалеко отсюда, под березой во время дождя.
– Под кленом, - уточнил Алешка. - Вот приедет этот наш общий знакомый, - пообещал он, - и разберется со всеми злодеями-покорителями.
Да, Алешка прямо на глазах становится все круче.
После ужина мы в полном составе пошли на дискотеку. Там было шумно и весело. Гремела музыка, сверкало что-то на сферическом потолке, отплясывали и молодежь, и пожилой контингент.
Это так выразился наш повар, который оказался рядом с нами и стал торговаться с Алешкой насчет белых карасей - где мы их ловили и на что?
Алешка уж было начал сдаваться, но его выручила мама.
– Сергей Филиппыч, - сказала она. - Мы согласны на обмен…
– Я - тоже, - поторопился повар. - На любых условиях. Любую кастрюльку со своей главной плиты отдам, не пожалею за информацию.
– Вы очень хорошо готовите, - улыбнулась мама с хитринкой, а повар благодарно наклонил голову. - Но особенно вам удается ваше фирменное жаркое.
– О! - повар даже губами почмокал. - Старинный рецепт, секрет моих предков.
– Вот и славно! - обрадовалась мама. - Вы нам - свой секрет, а мы вам - свой. Вы нам - рецепт, а мы вам - рыбку.
Повар сразу же погас, будто его из сети выдернули. Замялся, глазами по сторонам забегал. Вздохнул с огорчением:
– Нет, мадам, просите что угодно, но только не это. Любая кастрюля…
– У нас этих кастрюль, - вставил осмелевший Алешка, - повернуться негде.
– Что ж, я понял. - И Сергей Филиппыч пригласил маму на танец.
Едва они скрылись в толпе танцующих, к нам подошел сравнительно молодой человек, не покоритель сердец, но в хорошем костюме с цветочком в нагрудном кармане пиджака. Он наклонил голову - как-то косо, немного к плечу - и назвался:
– Жюль де Фастэн.
– Князь Оболенский, - не растерялся Алешка.
– Простите мою нескромность, - на хорошем русском языке спросил этот Жюль. - Милая дама, с которой вы так любезно беседовали, - ваша сестра?
– Младшая, - опять не растерялся Алешка.
Де Фастэн весело рассмеялся:
– Вы позволите пригласить ее на танец?
– Мы-то позволим, - буркнул Алешка, - но у нее муж - полковник милиции, в Интерполе.
– Вот как? - в глазах Жюля сверкнул огонек какого-то интереса. - Героическая работа.
– Ага, - согласился Алешка. - Он одним мизинцем четыре кирпича перешибает. Даже вдали от Родины.
Во загнул!
Француз расхохотался так, что все на него оглянулись.
Тут подошла мама в сопровождении повара, и по ее лицу мы поняли, что рецепт фирменного доисторического жаркого - у нее в кармане.
– Какие милые у вас братья, - сказал француз комплимент нашей маме.
– Сестры, - поправила мама. - Никаких братьев у меня нет. А вот они, - и она показала на нас, смирно стоящих у стеночки, - это мои сыновья-разбойники.
Хитрый Жюль сделал вид, что он просто ошарашен - такая молодая красавица и такие взрослые дети!
В это время на эстраду вышел какой-то большой квартет и рявкнул что-то очень бурное. Они пели, играли на разных своих инструментах и приплясывали одновременно. И весь зал занялся тем же - музыка была очень заводная. Мама с французом отплясывали так лихо, что вскоре вся публика остановилась, окружила их и ритмично хлопала в ладоши, а потом бурно зааплодировала.
– Ты пользуешься успехом, - сказал Алешка, когда мама, запыхавшаяся, раскрасневшаяся и счастливая, вернулась к нам.
– А почему бы и нет? - ответила мама, переводя дыхание и поправляя волосы. - Этот француз здорово танцует. Он столько интересного мне рассказал! Оказывается, у них во Франции…
– Знаем, знаем, - обогнал ее Алешка. - У них там, во Франции, все по-французски говорят. И лягушек едят. И подвески друг у друга тырят.
– Ничего ты не знаешь! Этот Жюль и есть тот самый потомок. Он приехал в Россию, чтобы повторить путь своего предка-генерала. И уже побывал на Бородинском поле.
– Его предок плохо кончил, - сказал я с намеком.
А Лешка перестал ехидничать и загадочно молчал, о чем-то напряженно раздумывая. Иногда меня эти «раздумки» приводят в тихий ужас. Как правило, за ними следовали бурные действия, в которые вовлекался не только я, но и многие другие, вовсе не заинтересованные в том лица.
…Когда мы шли в свое лубяное бунгало под глупым зайцем, у мамы в сумочке запиликал папин мобильник.
Звонил папа, он интересовался, как мы живем, и сказал, что еще немного задержится в Москве. А потом задал маме какой-то странный вопрос, на который мама серьезно ответила:
– Он уже здесь. За мной ухаживает.
Как среагировал папа, мы не поняли, а мама ответила коротко:
– По-моему, ты прав.
Странные разговоры, странные дела…
ВОТ ТАК СЕНЯ!
День выдался жаркий. Все обитатели пансионата потянулись к воде. Те, кто постарше, на озеро, на золотые пески пляжей, а детишки помельче кувыркались у теремка.
Из окошек этого сказочного сооружения по гладким желобам с визгом и воплями скатывалась и плюхалась в воду, поднимая радужные брызги, счастливая малышня.
По правде говоря, мы с Алешкой им немного позавидовали - сами бы не прочь повизжать и поплюхаться, но для нас это не солидно. Тем более - с нашим нынешним авторитетом.
Удовольствие это для детишек было большое, а стоило недорого. И поэтому из всех окошек теремка непрерывным потоком сыпалась в бассейн мелюзга.
Командовал теремком симпатичный студент, подрабатывал на каникулах. Он так весело и остроумно продавал билеты и так расхваливал свой аттракцион, что отбою не было от желающих не только искупнуться, но даже послушать его прибаутки.
Издалека звенел его задорный голос:
Если хочешь искупаться, Надо в теремок забраться, Но при этом не забыть У меня билет купить!
Мы с тайной завистью постояли у теремка, а потом сбегали на пляж и до того накупались, что Алешка даже зубами застучал.
До обеда у нас еще оставалось время, и мы побродили между аттракционами, кое-где покатались и вернулись поглазеть на забавы у теремка.
Забавы продолжались, но шуток студента больше не слышалось. Он почему-то помрачнел и молча отрывал от катушки билетики, опасливо поглядывая под грибок над песочницей для малышей.
– Ну вот, - врубился в ситуацию Алешка. - Опять…
В песочницу залезли прямо с ногами четыре парня. В модных джинсах и разноцветных футболках. Они распивали пиво, громко разговаривали и нахально огрызались, когда кто-нибудь посмелее делал им замечание.
