грозами, зимой и летом, весной и осенью, любить каждый день и себя в нем. Не знаю, что нашло на меня, но этот дикий и необъяснимый прилив энергии вскружил мне голову так, что я сама не заметила, как начала пританцовывать по пути домой, будто кандалы на моих ногах превратились в прах. Все равно, что скажут обо мне люди, ведь жизнь прекрасна и это такой подарок иметь возможность прожить эту жизнь. Разве это не прекрасно иметь эту возможность? Разве не прекрасно иметь возможность громко петь от радости, наслаждаться своему нелепому танцу, идти под весенним апрельским солнцем с уроков домой под несравненным голубым небом?
Мне вдруг захотелось жить. Захотелось жить после того, как ко мне пришла ясность – ясность мыслей и происходящего. Давно, а может быть даже никогда, я не чувствовала себя так чисто. В голове будто кто-то прибрался и наконец-то навёл долгожданный порядок, разложив все вещи по своим полкам, распределив все книги по алфавиту, выбросив весь ненужный хлам в корзину. Да, больше нет хлама в моей голове. Такой порядок, что даже не верится. Почему раньше я не могла привести все в порядок? Почему мне не удавалось взяться всерьёз за себя и прочистить себе путь в включателю? Так чисто и свежо…
Мне вдруг захотелось жить. Мне просто захотелось жить и кричать от радости, жить и заливаться звонким детским смехом, валясь в высокой траве, жить и танцевать, не стесняясь о том, что могут обо мне подумать, жить и радоваться каждой обыденности. Мне просто захотелось жить… достаточно было щёлкнуть включателем, чтобы увидеть все и почувствовать тепло.
Такая свобода и ясность. Я не поддамся страху. Раньше в моих лёгких будто была затхлая вода, а сейчас мне наконец-то удалось с удивлённым вскриком вздохнуть полной грудью. Такая свобода и ясность. Нет, я не поддамся больше страху.
Домой я ворвалась все так же пританцовывая и напевая себе под нос песню, что звучала в моих ушах. Родителей не было и я могла дать себе волю петь во весь голос, не боясь, что кто-то может услышать мои потуги угнаться за вокалисткой в моих ушах. Я чувствовала себя в клипе, который сама придумала для этой песни и, как мне казалось, из меня вышел довольно-таки неплохой актёр и режиссёр. Правда, как это обычно бывает, скорее всего все выглядело красиво лишь в моей голове.
В четыре часа я должна быть около дома Светы, где состоится общий сбор после чего мы все отправимся на Волгу, чтобы устроить вечеринку на одном из высоких холмов с прекрасным видом. Времени до выхода ещё предостаточно, поэтому я решила улечься с очередным комиксом Славы на диван и скоротать так пару часов. Возможно, стоило бы порыться в шкафу в поисках подходящего образа для вечера, но я уже давно решила, что запрыгну в свободные джинсы, чёрное худи и в безразмерную джинсовую куртку. Света говорила, что этот образ смотрится на мне отлично, да и я сама чувствую себя в нем спокойно и уверенно, чтобы не чувствовать себя не в своей тарелке, а лёгкое волнение все ещё не хочет меня покидать, нарастая с каждой минутой.
Этим вечером я должна быть просто собой. Но как быть собой и при этом стать душой компании, что мне хотелось больше всего. Конечно же, я могу оставаться в стороне и быть лишь немым наблюдателем, что присуще старой мне, но я твёрдо решила, что новая Кристина должна быть в новой компании такой же раскрепощённой, как со своими друзьями и я не отступлюсь от этого плана. Я почти семнадцать лет была лишь немым наблюдателем своей жизни, пришло время что-то менять, меня уже не устраивает тот образ жизни, что я вела раньше. Я устала быть серой мышкой, так вся жизнь пролетит и даже не заметишь, как придёт время жалеть об упущенном.
После того, как этой зимой мы поняли, что можем в любой момент потерять бабушку, я часто задумывалась о своей жизни. Когда бабушка была совсем плоха, она как-то сказала мне, что не хочет умирать, не смотря на боль и беспомощность. Она не хотела умирать, она хотела продолжать жить. Так почему же я, которой отведено так много времени, напрасно растрачиваю данное мне время, растрачиваю золотые годы своей молодости, прячась за стопками книг в своей комнате, мечтая о другой жизни, но сама ни разу не ударившая палец о палец, чтобы изменить свою жизнь. Мне было проще ждать какого-то знака, проще ждать, что кто-то иной ворвётся в мою жизнь и все поменяет за меня. Была у меня такая перемена, но ничего хорошего из этого не вышло потому, что я ничего не пыталась предпринять, чтобы взять ситуацию под свой контроль; куда проще поддаться течению и смотреть на все будто со стороны. А ведь это моя жизнь, это жизнь, которую подарили мне родители с надеждой, что я проживу её без сожалений. Как говорит мама, они уже сделали все, что могли и время что-то менять уже упущено. Но разве это не ложь себе? Разве это не очередное оправдание? Я уверена, что оба моих родителях могли бы что-то поменять в своей жизни, если бы нашли в себе смелость пойти на такой шаг. Мне кажется, что всему виной наш менталитет и их мировоззрение, отражающее все деревенские табу, в которых они росли. Иногда меня злит, что мама считается с мнением других людей, которые, по её мнению, лучше знают, как нужно жить.
«А что скажут люди?!» – удивлённо и немного испуганно.
«Что люди скажут!?» – со страхом перед чужим осуждением.
Она всегда была такой. Такой её сделало её окружение. Сначала родители, потом компания, в которой она росла в деревне, а позже наш маленький город, который особо ничем не отличается от той же самой деревни, где все всё про друг друга знают. Её зацикленность на общественном мнении сказалась и на мне. Я не осуждаю свою маму, ни в коем случае, она моя мама и какой бы она не была, я всегда буду любить её детской и невинной любовью. Наши взгляды на жизнь могут быть противоположно разными, но эта женщина пыталась дать мне все, и не её вина, что она всего лишь такая какая есть. Она всего лишь человек, такой же как я. К тому же сейчас для меня родители это люди взрослые, мудрые, знающие как поступить в той или иной ситуации, но ведь когда-то они
