а стоит потратить деньги ради жизни, ведь в этом есть принципиально глубокая разница, жаль, что ее никто не видит.
Пока я рассуждал, дождь за окном почти закончился, но погода не стала более приветливой, это был хмурый и серый понедельник. Скоро полетят белые мухи и из форточки будет пахнуть морозом, обожаю это время, в соседних окнах будут светиться разноцветные привлекательные огоньки, это мои любимый зимние штукенции. Лица прохожих, наконец-то повеселеют — они будут заняты приготовлениями, самой интересной частью зимы, все готовятся к Новому Году уже с осени, готовятся капитально и тщательно. Уже с первых чисел декабря, начнутся генеральные репетиции, по вечерам будут пускать салюты, белые тропинки будут усеяны конфетти и сажей от фейерверков. В домах поставят елки, со звонкими шариками и шуршащим дождиком, ходят легенды, что он вкусный, но сколько я не урывал от них дождину, другую, кроме новогодних блестящих какашек ничем они меня не удивляли. Я уже, по правде говоря, каждое утро прыгая на подоконник, надеюсь увидеть белые газоны, вместо уже приевшегося серого асфальта.
Особенно мне нравилось наблюдать зимой по вечерам за замершими спешащими домой людьми, кто бежит увешанный пакетами и сумками, балансируя по льду на каблуках пытаясь не упасть, кто нервно впихивает елку в багажник, что б он хоть как-то закрылся, кто-то гуляет с собаками и детьми. Поэтому я быт твердо убежден, что зимой окутанные общими хлопотами и сборами, люди добреют. Но сейчас был только октябрь, и хоть в некоторых магазинах уже и стали потихоньку выкладывать соответствующий товар на полки, и в единичных окнах самые не терпеливые повесили уже фонарики, еще не было той атмосферы.
Я погрузился в эти размышления так глубоко, что и не заметил, как прошел день, стало потихоньку темнеть, недовольные лица, идущие не работу, сменились уставшими и замученными физиономиями, бредящими домой. На небе уже зажглось пару звезд, еще пару часов и они усыпят все небо. Я обожал смотреть на звезды, ночью небо усыпано золотой пылью, далекие и холодные, может уже давно погасшие, а мы до сих пор видим их свет, и еще десятилетия будем видеть. Я любил размышлять о далеких звездах и галактиках, о необъятных просторах космоса, о возможностях других жизнях и цивилизациях.
Котам больше дано знать, чем людям, это и в силу их наблюдательности, и в силу двухмировой жизни и своеобразного бессмертия. Я точно знал, что где-то на далеких звездах есть жизнь, какие-то новые и не понятные нам ее виды. За года, проведенные ночью на подоконнике и смотря в небо, я видел многое, что не подвластно обычному разуму. Видел, кто прилетает и зачем, видел затмения и звездопады, видел ночную тишину. Я знал, что где-то в закоулках вселенной бороздят просторы корабли других существ, единственное чего я не знал и, что мой разум упорно пытался понять, что находиться за пределами космоса, не галактики, не вселенной, а именно космоса, в котором много миллиардов галактик, неизученная людьми и не понятная черная материя и не одна вселенная.
Говорят, что иногда нам сниться наша жизнь в других мирах, границы стираются и мы проживаем минуты в другом измерении. В эту гипотезу можно верить, можно нет, она не утверждает, что каждую ночь наше сознание путешествует по мирам, на лишь допускает единичную возможность такого факта.
Я ходил виткам времен, как и все другие коты, которые меняют очередную жизнь, карабкался и вверх, и вниз, видел жизнь и жил в других измерениях, только так и не удалось мне понять и выяснить что же там за границей космоса. Все заканчивается, и он должен, эти размышления занимали мои ночи напролет, пустота? Но что такое пустота, она должна быть в чем то, как пузырь воздуха в бочке с водой и даже если за нашим космосом она, то она тоже закончится, матрешкой открывая новое.
А за окном уже совсем потемнело, город засверкал огоньками, вечерней суетой, а я все сидел и смотрел на далекие звезды, размышляя о далеких галактиках, мирах, и цивилизациях.
Вот и прошло теплое и солнечное лето, начались первые осенние заморозки, в окна все чаще стали бить дожди и желтые сухие листья, началась осень — пора теплого пледа и чая с медом, пора задумчивой грусти. Деревья одеваются в золотые наряды, и с огорода собирают поспевший урожай. Природа готовиться к зимнему сну, начинается грибная лихорадка, если вы когда-нибудь слышали про аналогичную золотую, то это поверьте, она и рядом не стояла с осенней тягой бежать в лес. После рабочей недели, с красными не выспавшимися глазами, и ровными синими мешками под ними, но с яростным огнем в них, караван машин в субботу тянется в осенний лес. И не важно, что в единственный и долгожданный выходной пришлось встать в три часа ночи, чтобы около пяти утра, когда на небе появятся первые лучи солнца, быть уже с корзинкой на месте, и первым прочесывать территорию. Самые отчаянные ночуют в машинах прямо в лесу. Белые, боровики, маслята, моховики, подберезовики — сводят людей с ума, начинается конвейер по сбору, чистки, засолке, варки, и сушки. Кому повезло меньше, и кто решил все-таки поспать, есть шанс довольствоваться только сыроежками.
Пора дождей и резиновых сапог, сырости и желтой листвы. Кто-то начинает уже задумываться о подготовке к Новому году, кто-то, завернувшись в теплый плед пьет кофе на подоконнике, и под шум дождя грустит по лету, по планам, которые так и не получилось осуществить. День становиться все короче, и темнеет все раньше, люди все грустнее, и редкость, когда в дождливый вечер встретишь радостное лицо, идущее по тротуару. Поспели оранжевые красавицы — тыквы, и скоро из них будут вырезать рожицы. Природа затихает, и готовится к трехмесячному сну под белым серебристым покрывалом. Даже в воздухе начинает пахнуть по — другому, так пахнет только осень, смесь сырости и опавшей листвы. Открывая утром окно и вдохнув этот воздух безошибочно можно сказать, что наступила осень. Яблоки с медом, шарлотки, запеченные тыквы и грибная солянка — неотъемлемые спутники золотой поры года.
Лето уже полностью отдает свои бразды правления осени, кабачки и патиссоны лежат под кроватью, соления стоят в погребах и на антресолях, варения ждет своего часа на балконе, летние вещи уже убраны, и места на вешалках заняли более теплые куртки и плащи. Зонты стали неотъемлемой частью гардероба, и возможно даже в дуэте с резиновыми сапогами. Все больше хочется оставаться дома
