Это придало мне силы. Я налег на весла - и как-то совсем неожиданно легко очутился по другую сторону каменных ворот.
Резко повернув лодку, я без приключений ввел ее в узкую гавань между двумя Братьями - одним из старших и младшим.
Тут было тихо. Я кинул весла на дно лодки, перешел на нос, взял кошку - четырехлапый якорь - и забросил ее на старшего Брата. Подергал, зацепилась крепко.
Опасный переход кончен. Теперь можно собраться с мыслями и приниматься за дело.
2. ИЗ ТЁМНОЙ ПУЧИНЫ
Отдохнув, я разложил в лодке все свои запасы и нацепил на крючок целый клубок червей. Мелкая добыча, что берет на одного червя, меня не интересовала: не за тем я ехал сюда, рискуя жизнью.
Я забросил удочку. Поплавок из сухой камышины вынырнул и лег спокойно. Тогда все исчезло: берег, небо, лодка; осталась только эта камышинка да кусочек моря, на котором она покоилась. Я смотрел на нее, не отрывая глаз.
Смртрел и думал о том, что сегодня ожидает меня необыкновенная добыча. Ведь не на простую ловлю я ввыехал, не с берега, в мелкую воду, закинул удочку. Я - в море, на скалах. Кто знает, какая тут глубина? И что таит в себе пучина, какмие живут в ней огромные, невиданные рыбы? Может быть, сегодня ждет меня счастье, и я вытащу какую-нибудь рыбину, у которой даже названия нет, потому что никто еще не ловил таких. Может быть, тут, под скалами, стоит сейчас целая стая таких рыб, и как начнут они клевать одна за другой - только поспевай вытаскивать! Я полную лодку набью добычей.
Поплавок по-прежнему спокойно лежал на воде.
Следуя мысленно за лесой, ушедшгей в темную воду, я думал о том, какой невообразимой глубины бывают моря и океаны. Целые километры воды под тобой.
неизведанная глубина!
И мне представился крошечный-крошечный, человек на скорлупке-лодочке. Под ним безщдна - пучина морская. И над ним бездна - воздушный океан, межзвездные неизмеримые пространства...
Оторвав на минутку глаза от поплавка, я взглянул вверх и между разорванными ветром тучами увидел бездонное синее небо. "Ведь будет такое время, - подумалось мне,- когда человек научится спускаться в глубь океанов, до самого дна, и подниматься в высь - до луны, до планет, может быть - до самых лалеких звезд".
Я опять перевел глаза на поплавок и не мог дать себе ясного отчета: действительно он дрогнул, или это мне только показалось?
Мгновенно исчезли бездны - вверху и внизу, - глаза мои впились в поплавок.
Он спокойно лежал на воде.
Я выждал несколько минут. Потом повел его удочкой, подальше от скалы: может быть, там клюнет?
Вдруг поплавок встал - и вмиг исчез под водой.
Какая-то неведомая сила увлекала его в темную бездну, натянула лесу, согнула конец моего удилища.
Но другой конец я крепко держал в руках. Вскочив на ноги, я порывистым движением дернул удочку.
Руки мои почувствовали сопротивление: кто-то там, в глубине, упирался.
Я потянул сильнее. Руки у меня дрожали.
Тот - внизу - немножко поддался. Я тянул и тянул.
Из воды показалась камышинка-поплавок.
Поплавок, стоймя, стал подвигаться ко мне.
Но вдруг тот, под водой, стал - и ни с места.
Я рванул. Он поддался, но сейчас же утянул лесу зазад. Я рванул изо всей силы.
На конце лесы выылетела из моря рыба, не рыба - настоящее чудовище: все в колючках; голая голова с разинутой зубастой пастью, за ней растопыренные когтистые крылья; спины нет, а сразу хвост, тоже весь в шипах.
Блеснув на солнце темными пятнами, чудовище вместе с лесой опустилось на дно лодки.
Я с торжеством посмотрел на берег: моя взяла!
И хорошо сделал, что посмотрел: оттуда, с берега, грозила мне такая опаосность, что я разом забыл даже о своей необычайной добыче.
На берегу стеной стоял сосновый лес. В полукилометре справа он кончался. За ним виднелась дача. От дачи к лесу шел человек в костюме из желтовато-коричневой шерсти, с ружьем за плечами.
Сейчас он войдет в лес. Оттуда ему не будет видно меня. Но если он выйдет из лесу против Пяти Братьев раньше, чем я окажусь на берегу, он сразу заметит меня в море. Тогда я пропал.
Каждая минута была дорога. не обращая внимания на чудовище, отчаянно бившееся на дне лодки, я прыгнул с борта на камень, отцепил кошку, махнул с ней назад в лодку и сел за весла.
Грести к берегу было легко: ветер дул в спину, волны сами несли меня к цели.
В несколько минут я достиг пристани и поставил лодку на прикол.
Схватив удочку, не успев даже отцепить болтающуюся на конце ее добычу, я бегом по мосткам кинулся к берегу.
3. МЕЧТЫ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Только я соскочил с мостков на песок, из лесу вышел человек с ружьем. Это был мой отец.
Мой отец был строгий человек. Узнай он, что я ездил на Пять Братьев, да еще в такой ветер, - не бывать бы мне больше в лодке до следующего года.
Ведь мне было всего десять лет, и отец строго запретил мне одному, без взрослых, брать лодку.
Но я был на берегу. Отец, наверно, подумает, что я удил с мостков. В этот день мне везло. Солгать отцу я не мог бы. Но, действуя по вдохновению, я избежал прямого вопроса и, можно сказать, выскочил сухим из воды.
- Папа! - закричал я вместо приветствия. - Я поймал морского черта!
- Ну, что за пустяки! - отозвался отец, с люопытством, однако, взглянув на мою добычу, все еще бившуюся на конце удочки. Он был большой знакток природы и с великой страстью изучал ее.
- А любопытно, - прибавил он, перехватив у меня лесу. - Это бычок-подкаменщик. Удивительная мелководная рыбка. Прячется под камнями, а проплывет кто-нибудь мимо - рыбка ли, водяная мокрица, жучья личинка, стрелой вылетит - и в пасть. Обжора страшный!
Я слушал и ликовал: гроза миновала, отец не видел меня на Пяти Братьях! Когда-нибудь, когда я буду большой, ся сознаюсь ему в своем проступке. А пока - я герой.
И что же такого, что это не морской черт, а всего чертенок, бычок какой-то, рыбка, умещающаяся на моей ладони? Сам отец говорит, что это удивительная рыба.
И что же такого, что Пять Братьев совсем не скалы, а просто пять камней в каких-нибудь ста метрах от берега и что там не пучина морская, а совсем мелко?
Ведь я-то вправду рисковал жизнью, поехав туда в лодке один, в такой ветер. И я вправду поймал там замечательное маленькое чудовище - все из колючих крыльев-плавников да из хвоста с шипами.
Отец пойдет сейчас дальше - он вышел на охоту, - а я поьегу домой и буду хвастать своей необычайной добычей матери и всем своим товарищам. И все будут ахать и удивляться. А кой-кому и товарищей я даже шепну на ушко, как я этого морского черта добыл с риском для жизни.
И все равно, над морем - бездонное небо, а под ним - бездонные моря и океаны, и весь огромный мир кругом меня, надо мной и подо мной полон неизведанных тайн. И я их буду открывать всю жизнь, потому что это самое интересное, самое увлекательное занятие в мире!
ЗАЯЦ, КОСАЧ, МЕДВЕДЬ И ДЕД МОРОЗ
Злой голой осенью вот уж плохо стало жить лесному зверю! Плачет Заяц в кустах:
- Холодно мне, Заиньке, страшно мне, беленькому! Все кусты облетели, вся трава полегла, - негде мне от злых глаз схорониться. Надел шубку беленькую, а земля черным-черна, - всяк меня видит издалека, всяк меня гонит-ловит. Пропала моя головушка!
Косач-Тетерев с березы бормочет:
- Боюсь понизу бродить, боюсь ягоду клевать! На верховище сижу, кругом гляжу, одни сережки клюю. Ветром меня на ветках качает, дождем меня мочит, - сидеть нет мочи!
Медведь ворчит:
- вовсе в лесу есть нечего стало, - хоть к людям иди, коров дави; давно бы спать завалился, да земля гола, берлога кругом видан, - сейчас охотники найдут, сонного убьют.
Сговорились Заяц, Косач и Медведь, - послали Синицу за Дедом Морозом:
- Приходи к нам, Дед Мороз, принеси нам, Дед Мороз, снега, принеси нам, Дед Морорз, зиму!
Дед Мороз покряхтел, пришел - мешок снега на лес высыпал. Стало кругом бело да ровно.
Медведь сказал:
- Вот и ладно. Спасибо тебе, Дед Мороз!
Залез под кучу валежника. Кучу снегом запорошило - и не видать, что там берлога.
Заяц сказал с оговорочкой:
- Спасибо тебе, Дедушка Мороз! Теперь не видно меня беленького. Хороша твоя пороша, да вот теплая, печатная: снег-то мягкий, пушной. Следишки мои на нем видны. Где ни ляжешь отдохнуть, - сейчас кто-нибудь найдет.
А Косач - тот даже спасибо не сказал.
- Какая это, - бормочет, - зима, когда снегу - курице по колено, когда не прикрыл снег и лежачего полена! Зима наспех - курам на смех. Ни слегу, ни мороза. Что ж мне так всю зиму и болтаться на березе?
Пожалел его Дед Мороз, - давай снег на лес большими мешками валить да примораживать, чтобы крупичатый был.
Косач сказал:
- Вот это дело! - да бух с березы в снег. Там и ночевал: в норке-то тепло и не видно.
Заяц сказал:
