делать щедрые подарки своему новорождённому крестнику. Ещё в детстве друзья дали обещание сделать друг друга крёстными отцами для своих детей. Поэтому, как только Мальковский впервые взял на руки Криса, он связал себя с ним крепкими узами.
Пять счастливых лет Дональд был частым гостем в доме друга и не прекращал задаривать подарками любимого крестника. Марку и Кларинде часто приходилось просить его не баловать сына. Но после того, как все узнали о болезни Криса, после того, как Дональд продал всё оборудование и отдал деньги на его лечение, баловать крестника ему уже не представлялось возможным. Да и мальчик, испытав тяготы и ужасы страшной болезни, больше не тянулся к игрушкам. Теперь он находил успокоение и радость в тихих, мирных вечерах, когда родители, а чаще Дональд потчевали его разными сказками и рассказами об удивительных приключениях и мирах. Крис заслушивался рассказами об эльфах, гномах и хоббитах, представляя, что он — один из них. А после того, как отец неожиданно стал известным писателем, интерес мальчика к литературному искусству возрос не на шутку. Он часами засиживался в домашней библиотеке, погружаясь в жизни разных сказочных героев. А когда уже к семи годам научился сносно писать, то сам, усевшись на веранде дома с блокнотом в руках, пытался перенести на бумагу всё, что видел вокруг. Так, его первыми персонажами стали болотные лягушки, зелёные кузнечики, говорящие розы, а ещё гигантские мамонты, о которых Крис читал в энциклопедиях, и многие другие обитатели нашей планеты.
Сам Дональд всегда был заядлым книголюбом. А после того как горе постигло семью друга, решил использовать свои познания в литературе уже на практике. Так знакомство с печатной машинкой коренным образом повлияло на него самого, изменило всю его жизнь, придав ей новый смысл.
— Мистер Мальковский!
Окликнувший его голос был знаком Дональду, и он в ту же секунду обернулся к мужчине, который еле поспевал за высоким евреем.
— Питер? Что ты здесь делаешь? — не ожидал встречи Мальковский.
— Бегу за вами, сэр, как видите.
— Вижу-то, я вижу, — протянул Дональд руку, приветствуя молодого юриста, — а чего бежать-то за мной? — непонимающе уставился он на выпускника Оксфордского университета.
— Мистер Николсон дал мне поручение. Осталось только отдать вам бумаги и получить вашу подпись.
Озадаченный вид не сходил с лица Дональда, и он нерешительно взял протянутую папку. Прочитав несколько страниц, еврей молча вернул бумаги юристу и спокойно проговорил:
— Передай мистеру Николсону, что я не буду ничего подписывать.
Произнесённые Дональдом слова были настолько неправдоподобны, что молодой человек взглянул на него раскрывшимися от удивления глазами. Питер поправил съехавшие на переносицу очки и, вернув былое самообладание, произнёс:
— Это невозможно, сэр. Второй этаж для вашей типографии уже выкуплен, теперь вы — владелец всего здания. Оборудование тоже уже куплено и ждёт своего часа. Нужна только ваша подпись.
— Вы её не получите, — в голосе Дональда были слышны стальные нотки. Он развернулся и зашагал по пустой в этот ранний час улице быстрым шагом.
Такого решительного отказа от еврея Питер не ожидал. Найдя в себе частички утраченного самообладания, он вновь подбежал к Дональду и затараторил:
— Но сэр, мне поручено передать имущество в ваши руки.
Мальковский резко остановился и пристальным, немигающим взглядом уставился на юриста.
— Питер, должно быть, ты меня не понял? Я не поставлю никакой подписи, ясно? — прогремел Мальковский. — Вот тебе новое поручение от меня: верни эти бумаги владельцу, а ко мне больше не приставай.
Этих слов было достаточно, чтобы осадить пыл молодого юриста. Убедившись в том, что за ним никто не последовал, Дональд пересёк дорогу и оказался на другой стороне улицы.
А Питер так и остался стоять, абсолютно обескураженный поведением еврея. На своей практике он повидал уже многое: бывших партнёров, которые грызутся из-за делёжки бизнеса; конкурентов, пытающихся обманным путём завладеть имуществом друг друга; разведённых супругов, тратящих свои нервы в спорах из-за жилплощади и ещё много чего непристойного. Но вот чтобы друг дарил другу целый бизнес, огромное состояние, а тот отказывался его принять — такое было в карьере юриста впервые.
Поэтому Питер продолжал стоять и провожать удивлёнными глазами еврея, спрашивая себя о том, кто этот странный, «не от мира сего» человек. Ведь за всю свою жизнь он ещё ни разу не повстречал человека, не поддавшегося магии денег. И, быть может, никто не поверит, его рассказам об этом удивительном человеке и его поступке. Главное — он сам был свидетелем этого невиданного чуда.
Кларинда и Марк
Кларинда Николсон любила ранние утра. Приведя себя в порядок, она спускалась в свою просторную кухню и начинала готовить вкусный завтрак. Всегда сама, несмотря на возможную помощь мисс Крауберг. Что может быть лучше приготовленной руками любящей женщины овсяной каши с мёдом и фруктами, поджаренных до румяной корочки блинов с домашним клубничным вареньем и только что сваренного ароматного кофе?
Убедившись, что все сыты и довольны, Кларинда выходила в сад с чашечкой зелёного чая, устраивалась поудобнее в беседке, окружённой фиолетовыми петуниями, розовыми и алыми розами, жёлтыми лилиями и пышными белыми пионами. Здесь, в окружении первозданной природы она чувствовала себе по-настоящему живой. Проведя осмотр розовых кустов, Кларинда аккуратно подрезала засохшие бутоны и складывала осыпавшиеся лепестки в корзину. Затем она распределяла их тонким слоем на подоконнике, чтобы те подсохли, и после чего отправляла разноцветные лепестки в красивые банки, добавляя другие сухоцветы, и ставила их на видное место. Так в доме всегда чувствовалась атмосфера лета и тепла.
Это увлечение передалось Кларинде от матери. Её звали Сяо Мэй, и была она весьма красивой женщиной. Поэтому американский подполковник не смог справиться с воздействием пленительных чар китаянки и женился на ней. Так на свет появилась Кларинда. Красавица-метиска после смерти матери была вынуждена переехать с отцом в штаты, хоть и покидать любимую родину ей было тяжело. Но жизнь обрела новый смысл после женитьбы и рождения ребенка. Миндалевидные глаза сына говорили о его происхождении, поэтому со сверстниками, которые надсмехались над «полукровкой», общение у Криса не ладилось. Зато сразу наладилось с дядей Дональдом, который на своём опыте знал, что такое — быть не в своей тарелке и не прижиться ни в родительском доме, ни в школе, ни в небольшой квартирке в центре города, в которой Мальковский жил первые годы с женой. Именно поэтому Крис и Дональд так сдружились и обожали часы напролёт проводить за разговорами.
Этим утром, когда, следуя заведённому порядку, Кларинда пила любимый чай, сидя на веранде и погрузившись в свои размышления, к
