– Вот. То самое. – сказал Эван.
– Что вот? Ничего не понимаю. – насупившись заявил Сэм.
– Эван просто хотел показать нам, что самый верный путь выбраться отсюда, это полёт. Преодоление воздушного пространства нас всех спасет. – такими словами Мокрый Джеф перевел для остальных идею Эвана.
Анжелика слегка нахмурилась, так всегда случалось, когда девочка не соглашалась с чужим мнением.
– Это нам не поможет. Построить самолет нам не по силам, аэроплан также не смастерить. Не забывай, мы всего лишь дети. – произнесла она.
– Ты сейчас сказала прямо как моя мама. – остановил её недоверие Эван. – Идея состоит не в самом полете, а в парении. Представьте воздушный шар с корзиной, его легче всего смастерить помимо других летательных аппаратов. Помимо воздушного шара, у меня еще возникла мысль о мельнице, которая определенно послужит нам в нашей спасательной цели.
– Твоя цель имеет схожий убийственный финал со всеми моими идеями. – сказал Сэм бросив уничтожающий взгляд на Дизи. – Я считаю это невозможным.
– Напротив, внешне вполне осуществимо. – мудро рассудил Джеф. – Теперь голос за тобой, Анжелика. Дизи, как правило, выбирает сторону большинства, а вот ты должна дать всем нам скорый ответ.
Девочка ради приличия закатила глазки, задумалась, но затем произнесла:
– Согласна. Но при одном условии.
– Каком? – высказал вопрос Эван за всех остальных.
– Я полечу вместе с тобой. – нисколько не смущаясь заявила Анжелика.
Эван чуть не поперхнулся вдыхаемым воздухом. “Дама на корабле как рассказывал Джеф, к беде, но мы, же не пираты, может суеверия на нас не действуют” – подумал он.
– Ладно. И пусть мой глубокий вздох будет означать, насколько мне не нравится вся эта затея. – ответил Эван и преувеличенно вздохнул.
Впервые Совет Зонтов пришел к обоюдному консенсусу. Произошли явственные подвижки, нереальные перемены в их взаимоотношениях, они разом сплотились движимые одним легковесным замыслом. Отныне были готовы преодолеть любые трудности, готовы были немедленно пойти сооружать невозможные конструкции, безвозмездно помогать каждому нуждающемуся. Даже Сэм действовал театрально, поначалу желал произвести впечатление на девочку, показывая себя эдаким плохим парнем, который протестует супротив любой системы ценностей, но затем как бы смягчился от невольного укорительного взора Анжелики, и стал обычным слюнопускателем.
Девочка определенно повела себя странновато, ведь вызваться быть пассажиром саморучно сляпанного воздушного шара, лететь неизвестно куда с немалой возможностью погибнуть, это, скажу я вам, легкомысленно мужественно. Да, смелости ей не занимать, хватит на всех и ещё останется для потомков. А Эван как автор сей идеи, в этой ситуации обязан быть штурманом, если хотите капитаном, лишь бы оправдать общественные ожидания.
– Вы случаем не заметили, что решая все эти проблемы, мы становимся похожими на взрослых. – задумчиво произнес Мокрый Джеф.
– И вправду мы совсем забыли о развлечениях. Но что поделать, если в Персифале их попросту нет. – тихо возгласил Сэм.
– По крайней мере мы не разучились улыбаться. – ответствовала Анжелика.
– Особенно вон тот любитель томно повздыхать. – выкрикнул Эван.
– Что ты к нему пристал, Эван. – оборонительно отрезала девочка.
– Да отвали ты от меня! – сорвался Сэм.
– Значит, не прошло и десяти минут с момента отплытия, а уже бунт затеян на корабле. И что вы будете без меня делать? – сказал добродушно Эван.
Дети промолчали, он оказался прав.
– Джеф, ты всегда мудр. Взрослость, словно болезнь, разобщает нас. Я уже начинаю кашлять нытьем и чихать пререканиями. – сказал Эван.
– Ревность, дело обычное, тут нечего стыдиться. – улыбаясь произнес Мокрый Джеф.
– Это ты, по какому поводу? – в меру не осознал Эван.
– Так, просто умная мысль. – ответил Мокрый Джеф.
Эван производя расстрел глазами, взглянул на Джефа пристально, как бы пытаясь прозреть его потаённые мысли. Однако затем рассмеялся что есть мочи, и все ребята последовали его дерзкому примеру. Вся былая серьезность испарилась восвояси.
– Давайте лучше поговорим о костюмах, кто какие сошьет, наденет на Праздник Солнца, не будем же мы нарушать традицию наряжаться в этот день как люди прошлых веков. Кстати, если я ещё раз увижу Дизи в образе картонной черепахи, то зовите сразу лекаря, а то боль в желудке от смеха будет невыносимо жуткой, прямо распирающей.
– А ты свой тогда вспомни, сразу полегчает. – возразила Анжелика.
Эван вмиг пожалел, что начал столь деликатную тему. Посему отвлек присутствующих пространными словами, когда подошёл к округлому окошку.
– Представьте, десятки воздушных шаров взметаются вверх, устремляясь вдаль, далеко-далеко отсюда, туда, где светит яркое солнце, где безмятежно лоснится синие лазурное небо. Там под ногами рассыпан ветром песок, чуть дальше земля, на ней выстроены домики, а в них живут люди, они улыбаются нам, они всегда радостны. Скоро мы все полетим навстречу новой жизни. Разве не замечательно, разве не чудесно представить это великолепие. Только бы воображение стало явью, а мечты реальностью.
Дети, охваченные грезами, все разом встали с пола, и подошли к окну. Перед их детскими очами парили мечтательные воздушные шары, и будто там за горизонтом им подмигнуло солнце, невзирая на всегдашнюю хмурость небес.
Глава третья: Радость или пакость?
Персифаль зажегся флюрецентными огнями, тем самым праздничный день повсеместно напоминал о себе любимом. Взрослые вели скромные приготовления. А дети с нетерпением ожидали – когда же, когда! Всем домам придавали красочный вид, всюду висели развлекательные плакаты, их развешивали в зависимости от угрюмости жильца того или иного жилища. Всё творилось вручную, в том числе и украшения. Из цветной бумаги вырезали полоски, их склеивали в колечки, соединяли, и получались радужные цепочки. Настоящих фонариков напоминающих солнце, было мало, поэтому для окрашивания оставшегося картона использовали плотную краску, хотя когда желтый цвет закончился, вход пошли все цветовые спектры фантазии. Всюду зажигали свечи, факелы на мостах, словно в средневековом замке. Фантазии затягивали горожан в водовороты фантасмагорий и те добивались немалых результатов в праздничной деятельности, жаль, что многие детские идеи были ими нещадно отвергнуты, потому не воплощались в жизнь. Всего на несколько дней в году город будто замирал, будто забывал скорбь, дождь, несчастья, что однажды свалились с неба. В ту пору Персифаль преображался, многие вспоминали некогда позабытое умение улыбаться.
Совет Зонтов на некоторое время прекратил свою бурную деятельность, однако некоторые планы обсуждались детьми повсеместно. Ведь основа идеи спасения создана, осталось только самое сложное – построить воздушный шар. Со знаниями Мокрого Джефа виделось это предприятие вполне выполнимым, потому, что это была больше чем идея, это была самая настоящая мечта. Никто не спорил, наоборот весь Совет дружно принялся за сотворение чертежей и схем, увлекшись планом, дети пестовали в себе надежду, воображая её не как свет в конце туннеля, но как путеводную звезду. Со временем схемы чертились более обдуманно. Вот только была одна проблемка девичьего вида, понятное дело, что это сторона характера Анжелики лезть не в свою тарелку, как это часто делает консервированный горошек-попрыгун, но от понимания легче Эвану не становилось. Ведь она решила лететь вместе с Эваном на воздушном шаре, якобы вдвоем куда как веселей. Но разве там, в воздушном пространстве под колючим проливным ливнем весело? Нет, совсем безрадостно! А уж о трагедии Сэма и говорить излишне плачевно, во-первых, его возлюбленная улетает и неизвестно вернется ли, во-вторых, летит не с ним, и это вообще катастрофа вселенского масштаба. Как он ещё не скинул Эвана за ограждения поплавать и один раз нырнуть, ума не приложить. Таким размышлениям предавались многие, таким образом, помышлял и сам Эван, смотря на напыщенного индюка с кличкой Сэм.
