Возьмем Китай и Индию. На их территории живет в общей сложности более трети населения планеты. Ни одна из этих огромных стран, несмотря на бури, которые треплют их экономики, не собирается отказываться от научно-исследовательских и технических разработок в космосе.
Космические программы Китая начали реализовываться в 1960-х; первый успешный запуск китайского искусственного спутника Земли состоялся в 1970 году Мао Цзэдун рассматривал ракетно-космические исследования как бастион для защиты от ведущих холодную войну сверхдержав, и поэтому эксцессы Культурной революции не смогли подкосить космическую программу. Его преемники тоже придавали этому вопросу большое значение. Сейчас Китай – третья мировая космическая держава и хронологически третья страна, отправившая своих граждан в космос на отечественном космическом корабле, запущенном с помощью отечественной ракеты-носителя с отечественного космодрома. Достигнув этого статуса, Китай, по словам одного китайского генерала, достиг и «новой господствующей высоты в международном стратегическом соревновании». Риторика и акцент этих достижений носят оборонный характер, хотя в последнее время уделяется место и чистой науке: планы Китая вышли далеко за рамки «покорения космоса» и все больше направлены на познание. Между 2016 и 2030 годами китайские научные космические миссии будут сосредоточены на решении двух фундаментальных вопросов: происхождения и эволюции материи и отношений между Солнечной системой и человечеством. Их «стратегической целью», как сказано в официальной публикации Китайской академии наук, являются «великие научные открытия и <…> инновационные прорывы в технике».
Среди последних китайских прорывов – запущенный в августе 2016 года первый квантовый спутник «Мо-Цзы» (названный именем древнего китайского философа), который при помощи волоконной оптики посылает на наземные станции сигналы в виде «запутанных» фотонов. Запутанность – свойство пар фотонов, рожденных одновременно, а затем разделенных. Измерение параметров одного из них мгновенно дает информацию о другом, какое бы расстояние между ними ни было. Эта ситуация долго считалась просто курьезным лабораторным экспериментом, который осуществим лишь на реализуемых в лабораторных условиях малых расстояниях, но сейчас становится ясно, что этот передовой метод квантовой связи может когда-нибудь стать основой взломоустойчивого глобального интернета [484], «Мо-Цзы» – это только начало большой программы физических экспериментов на спутниках: она называется OUESS, или «Квантовые эксперименты в космическом масштабе». На момент печатания этого текста Китай установил рекорд расстояния, на котором прослеживается связь между запутанными фотонами: фотонные пары были посланы с борта «Мо-Цзы» на две принимающие станции, расположенные на горных вершинах в Китае на расстоянии в 200 километров друг от друга [485].
Индия все еще отягощена проблемами, которые обозначил ее первый после обретения ею независимости премьер-министр Джавахарлал Неру: «голод, антисанитария и неграмотность». Китай решил их с большим успехом, и все же в 1969 году и в Индии тоже появилось космическое агентство. Акцент был сделан не на военных, а на гражданских, в частности, научных исследованиях: Индийская организация космических исследований (ISRO) планирует, например, изучать корональные выбросы массы на Солнце и их влияние на космическую погоду. Но, как сказал основатель индийской космической программы, физик и крупный предприниматель Викрам Сарабхаи, «если мы хотим играть значительную роль как государство в сообществе государств, мы должны быть первыми в применении передовых технологий к реальным проблемам человека и общества». В 1980 году Индия присоединилась к тесному кругу стран, которые запустили в космос спутник при помощи собственной ракеты-носителя. Вскоре Индия начала и сама строить спутники, предназначенные в основном для решения задач телекоммуникаций и наблюдения земной поверхности. Благодаря этому индийцы теперь могли смотреть по телевизору не только болливудские постановки, но и программы, посвященные образованию и здравоохранению, а спутники наблюдения предупреждали о наводнениях и засухах, помогали снабжать население пресной водой, обеспечивали данные о миграции сельскохозяйственных насекомых-вредителей, процессах в океане, состоянии пахотных земель, минеральных ресурсах и пр. Однако мы уже видели, как тонка грань, отделяющая наблюдения поверхности Земли от военной разведки: любой спутник, способный выполнять одну из этих функций, может выполнить и другую.
Индия также стала предоставлять услуги по выводу в космос полезной нагрузки. В середине февраля 2017 года она произвела эффектный запуск сразу 104 спутников – большая часть из которых весила всего десяток фунтов – при помощи одной ракеты-носителя. Вся операция заняла 18 минут. Этим она побила мировой рекорд России, установленный, когда Роскосмос в 2014 году запустил одной ракетой 37 спутников. И вполне ожидаемо было то, что в январе 2018 года Индия успешно испытала баллистическую ракету большого радиуса действия, способную нести ядерную боеголовку к цели, расположенной на расстоянии 3000 (а если верить китайским источникам, то и 5000) миль. Передовица в Delhi Defense Review торжественно объявила об этом достижении, которое «знаменует превращение Индии в ракетную державу».
Для сравнения рассмотрим историю проникновения в космос двух более богатых стран, в которых уровень грамотности высок, голод встречается редко, здравоохранение доступно всем без исключения, а средняя продолжительность жизни превышает 80 лет: Канады и Японии. В отличие от Китая и Индии, Канада и Япония являются государствами – партнерами Международной космической станции. И в отличие от Китая и Индии их военные расходы, по данным Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира, составляют менее 3 % госбюджета, по сравнению с 6 % в Китае и 9 % в Индии, не говоря уж о еще более высоких военных расходах двух традиционно признанных космических сверхдержав, Соединенных Штатов (более 9 % госбюджета, но 36 % мировых военных расходов) и России (15 % бюджета) [486].
До учреждения в 1990 году Канадского космического агентства Канада несколько десятилетий была партнером космических инициатив других стран, в частности Соединенных Штатов. Среди многих таких партнерских проектов были построенная в Онтарио антенна связи, использовавшаяся в пионерских пилотируемых полетах американских астронавтов в 1961–1962 годах, и изготовленные в Квебеке посадочные опоры лунного модуля «Аполлона-11», на котором Нил Армстронг и Баз Олдрин благополучно прилунились в 1969 году. Канада была третьей страной в мире, построившей собственный спутник, и первой, спутник связи которой был выведен на геостационарную орбиту. Позже Канада внесла важный вклад в робототехнику американских «космических челноков» и Международной космической станции. Сначала был сконструирован робот-манипулятор Canadarm, многофункциональная «механическая рука», главной функцией которой на протяжении всей тридцатилетней программы шаттлов было манипулировать космическими грузами при погрузке их в грузовой отсек шаттла и выгрузке оттуда. На смену Canadarm пришел значительно более сложный и гибкий манипулятор Canadarm2, способный передвигаться с места на место и цепляться за неподвижные элементы инфраструктуры Международной космической станции. Эта «рука» не только перенесла сотни тонн полезного груза, но оказала громадную помощь при сборке самой космической станции, стыковке и расстыковке прибывающих на нее космических аппаратов, а когда астронавты совершали выходы в открытый космос (таких выходов было более сотни), служила им надежной опорой. Наконец, самым недавним шедевром канадской робототехники стал Dextre, прецизионный «робот на все руки», способный выполнять на МКС операции, требующие большой точности и осторожности и оказавшиеся не под силу Canadarm2. Восемь канадских астронавтов провели в космосе в общей сложности более 11 000 часов, в основном на борту МКС [487].
