Едете, и да не сгибнете по неразумью ль пустому
Волей своей, иль вперед в молодом устремляясь порыве.
Птицей надобно сделать, голубкою, пробу сначала,
Прочь с корабля наперед ее выпустив. Если сквозь эти
Скалы к морю она на крыльях целой промчится,
То вам не след долго мешкать с отправкой своею в дорогу.
Но всей силою, весьма в руках укрепив, рассекайте
Моря вы узкий пролив. Свет спасенья, конечно, не столько
Будет для вас в молитвах, как в мощности рук заключаться.
Потому все оставьте и смело вовсю напрягите
Силы свои. Допрежде ж взмолиться к богам не мешает!
Если ж, летя прямиком, посреди скал голубка погибнет,
Сразу вспять гребите, зане много лучше бессмертным
Тут уступить, ибо доли вам злой среди скал не избегнуть,
Даже если б Арго создано было сплошь из железа.
Глупые, не дерзните моих преступить прорицаний.
Хоть бы вам и мнилось, что в три я раза и больше
Для Уранидов отвратней, чем я вообще им отвратен.
Не дерзните же на корабле вы без птицы проехать!
Как надлежит быть тому, так и будет. И если уйдете
Вы от сходящихся скал, невредимы оставшись средь Пота,
Сразу, имея страну Вифинцев по правую руку,
Дальше плывите, брегов избегая кремнистых, доколе
Воды Ребы, реки быстротечной, а также мыс Черный
Обогнув, не дойдете до гавани вы в Тинеиде.
А оттуда по морю совсем недалеко проехав
К Марнандинов земле, что насупротив будет, пристаньте.
Путь в тех местах пролегает к Аиду, под землю ведущий,
И утес крутой ввысь подъемлется Ахерузийский,
А внизу тот утес прорыв, Ахеронт коловратный
Воды лиет свои, ток струи из пропасти страшной.
Недалеко от тех мест вы холмов проминуете много
В Пафлагонян земле, был владыкой у коих Энетский
Нелопс сперва, от чьей крови они гордо род свой выводят.
Есть там один утес, что Гелики-медвидицы против.
Крут он со всех сторон, и его называют «Карамбис».
А по-над ним, обтекая его, кружат вихри Борея,—
Так-то в глубь моря зайдя, касается он и эфира!
Как обогнешь тот мыс, пред тобой уже расстелется длинный
Берег морской. На краю ж того длинного берега, там, где
В море утес выдается вперед, воды Галиса с страшным
Низвергаются шумом. Вблизи ж него меньше размером
Ирис река в белой пене бежит коловратами в море.
А немного подальше большой выдающийся угол
Выступает земли; близ него же реки Фермодонта
Устье в спокойный залив Фемискирского мыса пониже
Тихо впадает (река чрез большой материк протекает).
Там Дойанта поля, а от них недалеко три града
Амазонок лежат; ниже наижалчайшие люди
На земле, что крепка и трудна для работы. Халибы.
Люди труда, проживают, а заняты делом железным.
Рядом же с ними стадами богатые Тибарены
За Генетийским живут Зевеса Евксинского мысом;
Возле же них Моссинеки, соседи, богатый лесами
Материк населяют, а также и рядом подгорья,
В башнях себе деревянных обитель из древа устроив,
[В крепко сколоченных башнях, «моссинами» их называя,
Да и они от «моссин» свое получили прозванье].
Этих людей преминув, и у острова с берегом гладким
Бросив якорь, птиц вы отгоните хитростью разной
Наглых, что в бесконечном числе посещают обычно
Остров пустой. А на нем, на том острове, соорудили
Храм из камней в честь Ареса владычицы Амазонок,
Отрера с Антиопон самой, на войну пред уходом.
Там из соленого моря придет несказанная помощь
К вам, и я потому советую, дружески мысля,
Бросить там якорь. Однако, зачем надо вновь погрешать мне,
Полностью все в прорицаньи одно за другим излагая?
А за островом и за лежащим насупротив брегом
Племя Филиров живет; За Филирами выше — Макроны;
За Макронами вновь племена — им числа нет — Бехиров;
Возле них их соседи, Сапиры, свой век провождают;
С ними смежны Визиры, а выше ближайшими будут
Сами Колхи уже, войнолюбцы. Вы ж путь совершайте
На корабле, пока не войдете вы в пазушье моря.
Там на твердой земле Китаидской, из гор Амарантов,
Из далекой дали, и по всей равнине Киркейской
Свой широкий ток в море водоворотный льет Фазис.
И корабль к устью этой реки подгоняя, твердыни
Вы Эита узрите Китейского, также Ареса
Рощу, тень где царит. Руно в ней на самой вершине
Дуба висит, и чудище-змей невыносного вида
Взоры водит кругом, зоркий сторож, и день ли то будет
Или же ночь, не смыкает сон сладкий очей его наглых».
(800 — 850)
Аргонавты минуют Кианейское устье Боспора (Босфор)
А между тем лишь дошли они до кривого залива
Узких теснин, с двух сторон замкнутых жесткой скалою
И волной коловратной бежавший кораль омываться
Уж стал, они в страхе в плаванье дальше стремились,
И непрерывно уже стал бить скал сшибавшихся грохот
В уши… Голубку, чтоб промчалась свободно,
Тут Эвфем выпускает… Она ж пролетала
Скал посреди, а они, став насупротив друг друга,
Обе затем вдруг сойдясь, загремели… Бурно волнуясь,
Море воздвиглось, как туча, и гул побежал по пучине.
И тут весь эфир преисполнился страшного шума,
И пещер полых глубь у подножия скал ноздреватых
Звук глухой издавала над моря прибоем, на брег же
Белой пены клочья с кипящей воды ниспадали.
Сразу теченье корабль завертело…
Все гребцы громко вскрикнули голосом зычным,
Тут же на весла они налегли, ведь снова разверзлись
Скалы! Тут трепет напал на гребцов в ту минуту, как снова
Понесло их корабль на волне, побежавшей обратно,
Прямо меж скал. Страх тут охватил без изъятья
Всех. Ведь над главой неизбывная гибель нависла.
Там и сам Понт широкий уже проглядывать начал…
Гнулися весла, словно изогнутый лук,
Подчинялся воле героев!..
Тут от крепкой скалы его отвергла Афина
Сразу левой рукой, а правой вперед протолкнула
Она. Со стрелой окрыленною схож, корабль помчался…
(1245 — 1270)
Аргонавты подходят к Кавказу.
А на заре, как они пробудились, задул ветр попутный;
Подняли парус они; он надулся под ветра порывом,
И немедля покинут был остров Ареса дружиной…
Дальше Макронов края и пространную землю Бехиров
И Сапиров затем буйно-наглых они миновали,
И народ Визиров соседний. Все дальше и дальше
Мчались они, и несло их дыханье теплого ветра:
Вот уже пазушье Понта пред ними вдали показалось,
И воздымались уже гор Кавказских отвесные кручи
Издали. Там к некрушимым скалам Прометей медной цепью
Был пригвожден неразрывной и печенью вечно своею
Птицу орла он кормил, при повторных ее появленьях.
Видели птицу они, как она в высоте с резким криком
Над кораблем пронеслась к облакам близко вечером.
Все же Парус ладьи всколыхнула она, крыл задев дуновеньем.
