– Товарищ Жуков, – перебил меня В. М. Молотов, – вы предлагаете остановить наступление тогда, когда разбитый противник не в состоянии сдержать напор наших войск. Разумно ли ваше предложение?
– Противник уже успел создать оборону и подтянуть необходимые резервы, – возразил я. – Он сейчас успешно отбивает атаки наших войск. А мы несем ничем не оправданные потери…
– Вы поддерживаете мнение Жукова? – спросил И. В. Сталин, обращаясь к К. К. Рокоссовскому.
– Да, я считаю, надо дать войскам передышку и привести их после длительного напряжения в порядок.
– Думаю, что передышку противник не хуже вас использует, – сказал Верховный. – Ну, а если поддержать 47-ю армию авиацией и усилить ее танками и артиллерией, сумеет ли она выйти на Вислу между Моддином и Варшавой?
– Трудно сказать, товарищ Сталин, – ответил К. К. Рокоссовский. – Противник также может усилить это направление.
– А вы как думаете? – обращаясь ко мне, спросил Верховный.
– Считаю, что это наступление нам не даст ничего, кроме жертв, – снова повторил я».
Сталин гневался, выгонял военачальников из кабинета «подумать еще»… Жуков не знал, о чем пишут западные газеты, прямо называвшие советского лидера предателем, который не делает ничего, чтобы помешать фашистам подавить варшавское восстание и истребить его участников. Сталина такая репутация вовсе не устраивала, посему он снова и снова требовал от Жукова и Рокоссовского организовать немедленное наступление. Но в конце концов был вынужден согласиться с их доводами и объявить свое решение: советским войскам оставаться пока в обороне.
Однако до сих пор сохранилось представление о том, что советское руководство могло помочь повстанцам, но не сделало этого.
Войны выигрывает народ, но действия вождей имеют немаловажное значение, потому что порой «цена вопроса» – сотни тысяч жизней, миллионы судеб. Сталина (естественно, после смерти) неоднократно обвиняли в том, что именно его приказы и безграмотное вмешательство в управление войсками привели к поражениям Красной армии в первые месяцы войны (не говоря уж о неподготовленности нашей страны к ней), расправе над ни в чем не повинными военачальниками, издании слишком суровых приказов (бóльшая часть которых, как доказывается в этой книге, была необходимой в тех экстремальных условиях). Были ли Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин, как и возложивший на себя командование вермахтом рейхсканцлер и рейхспрезидент А. Гитлер, жалкими дилетантами, не разбирающимися в военном искусстве и лишь мешавшими профессиональным военным? Об этом спорят уже шесть десятилетий, но надежнее всего обратиться к архивным документам. Именно полководцы Советского Союза и нацистской Германии давно поставили своим вождям, И. Сталину и А. Гитлеру, заслуженные «оценки».
Сравнивая двух верховных главнокомандующих – СССР и Германии, Сталина и Гитлера, можно отметить, что в ходе войны Сталин «обучался» военной науке лучше Гитлера. Именно «холодная» расчетливость кремлевского горца была более эффективна (особенно во второй половине войны), чем «яростный» мистицизм немецкого вождя-пророка, в конце войны кричавшего в истерике своим генералам на военных советах: «Мы еще одолеем судьбу!»
Сталин как полководец – глазами Жукова
В книге А. Т. Рыбина «Рядом со Сталиным. Записки телохранителя» описывается телефонный разговор Сталина с Жуковым, состоявшийся 4 декабря 1941 года, во время сражения за Москву. Выслушав Сталина, Жуков заявил вождю: «Передо мной две армии противника, свой фронт. Мне лучше знать и решать, как поступать. Вы можете там расставлять оловянных солдатиков, устраивать сражения, если у вас есть время…»
Г. К. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» так оценивал Сталина как полководца: «В стратегических вопросах Сталин разбирался с самого начала войны. Стратегия была близка к его привычной сфере – политике, и чем в более прямое взаимодействие с политическим вопросами вступали вопросы стратегии, тем увереннее он чувствовал себя в них.
В вопросах оперативного искусства в начале войны он разбирался плохо. Ощущение, что он владеет оперативными вопросами, у меня лично начало складываться в последний период Сталинградской битвы, а ко времени Курской дуги уже можно было без преувеличения сказать, что в этих вопросах он чувствует себя вполне уверенным.
Что касается вопросов тактики, строго говоря, он не разбирался в них до самого конца войны. Да, собственно говоря, ему как Верховному Главнокомандующему и не было прямой необходимости разбираться в вопросах тактики. Куда важнее, что его ум и талант позволили ему в ходе войны овладеть оперативным искусством настолько, что, вызывая к себе командующих фронтами и разговаривая с ними на темы, связанные с проведением операций, он проявлял себя как человек, разбиравшийся в этом не хуже, а порой и лучше, своих подчиненных…
Профессиональные военные знания у Сталина были недостаточными не только в начале войны, но и до самого ее конца. Однако в большинстве случаев ему нельзя было отказать ни в уме, ни в здравом смысле, ни в понимании обстановки. Анализируя историю войны, надо в каждом конкретном случае по справедливости разбираться в том, как это было. На его совести есть и такие приказы и настояния, которые плохо и вредно сказывались на деле. Но большинство его приказов и распоряжений были правильными и справедливыми».
9 января 1945 года Гудериан, отправившийся на прием к Гитлеру, взял с собой начальника разведки на востоке генерала Гелена, который, используя принесенные карты и схемы, пытался объяснить верховному главнокомандующему Германии опасность положения немецких войск накануне ожидаемого наступления русских на севере. По словам Гудериана, «Гитлер окончательно потерял самообладание, заявив, что карты и схемы „абсолютно идиотские“, и приказал, чтобы я посадил в сумасшедший дом человека, подготовившего их. Тогда я вспылил и сказал: „Если вы хотите направить генерала Гелена в сумасшедший дом, тогда уж отправляйте и меня с ним заодно“». Гитлер ответил, что на Восточном фронте «еще никогда ранее не было такого сильного резерва, как сейчас», на что Гудериан возразил: «Восточный фронт подобен карточному домику. Если его прорвут хотя бы в одном месте, все остальное рухнет».
Спустя три дня его слова сбылись – советская группа армий под командованием И. С. Конева прорвалась южнее Варшавы и устремилась в Силезию, а армии под командованием Жукова форсировали Вислу к северу и югу от Варшавы. Это было одно из крупнейших наступлений Красной армии за всю войну. Остановить победоносные советские войска никто не мог…
В Екатерининском зале Кремля 28 марта 1945 года был дан обед в честь президента Чехословакии (проживавшего последние годы в вынужденной эмиграции) Э. Бенеша, в тот момент возглавлявшего эмигрантское правительство в Великобритании.
На этом приеме Сталин выступил дважды. В своем первом выступлении (вошедшем в его «Сочинения»), после того как были провозглашены тосты за Красную армию, вождь неожиданно заявил: «Все хвалят нашу Красную Армию. Да, она это заслужила. Но я хотел бы, чтобы наши гости, будучи очарованы Красной Армией, не разочаровались бы потом.
Дело в том, что сейчас в Красной Армии находится около 12 млн человек. Эти люди далеко не ангелы. Эти люди загрубели в годы войны. Многие из них прошли в боях 2000 километров: от Сталинграда до середины Чехословакии. Они видели на своем пути много горя и зверств. Поэтому не удивляйтесь, если некоторые наши люди в вашей стране будут держать себя не так, как нужно. Мы знаем, что некоторые малосознательные солдаты пристают и оскорбляют девушек и женщин, безобразничают. Пусть наши друзья-чехословаки знают это сейчас, для того чтобы очарование нашей Красной Армией не сменилось бы потом разочарованием».
Расплата! Это слово вовсю звучало в советских войсках, вступивших на немецкую землю. В книге писателя и историка С. Рыбаса «Сталин» обстановка перед штурмом нацистского Берлина описана следующим образом: «Советская пропаганда не давала утихнуть жажде справедливой мести: почти каждый воин Красной армии имел свой личный счет к немцам в лице погибших родителей, детей, жен, сестер и братьев. И. Эренбург в статье «Расплата» писал: «Кто нас остановит? Генерал Модель?{Один из наиболее известных генералов вермахта; отличался крайней жестокостью по отношению к советскому гражданскому населению и партизанам. 21 апреля 1945 года, убедившись в окончательном развале войск, застрелился.} Одер? Фольксштурм?{Отряды народного ополчения Третьего рейха, созданные в последние месяцы войны для отражения натиска союзников на территории Германии; планировалось поставить под ружье не менее шести миллионов мужчин в возрасте от 16 до 60 лет.} Нет, поздно. Кружитесь, кричите, войте смертным воем – настала расплата».
