Лина подумала, что настал момент истины. Что они будут делать, если нужного им кувшина или тарелки не окажется среди тех трёх предметов, которые она выберет? Счастье или несчастье королевы зависит от неё. Лина боялась и чувствовала себя беспомощной. Она взглянула на Сикку, который смешивал вместе чёрный и фиолетовый порошки, говоря при этом, как он рад тому, что здесь оказалась Лина. Отступать было слишком поздно. Всё, что она могла сделать — это попытаться.
Лина схватила распущенные волосы, разделила их на две части и с силой потянула вниз. Она почувствовала, как её наполняет смелость.
Лина оглядела магазин. Казалось, что каждый кувшин или тарелка ответили бы ей, стоило с ними заговорить, но три предмета — белый кувшин с длинным горлышком, блюдо с изображением кошки и грубый коричневый горшок, с верхушки которого стекала зелёная глазурь — привлекали её внимание всякий раз, когда она на них смотрела.
Лина принесла их и осторожно поставила на стол. Сикка зажёг три свечи в канделябре, висящем на западной стене. Затем он вручил Лине порошок, который перед этим смешивал, и велел посыпать каждый из предметов. Потом он взял плед и встал перед свечами.
Сперва Лина посыпала порошком кувшин. Вспыхнул фиолетовый огонь. Постепенно он стал принимать форму человека.
— Ах, он фиолетовый, — разочарованно сказал Сикка. — Кувшин превращается в человека.
Пламя погасло, и на его месте оказался человек. Это была женщина с белоснежной кожей и длинными волосами, одетая в светло-голубой халат. Она стояла, робко глядя на Сикку и Лину. Сикка с восхищением разглядывал женщину, пока одна из свечей, оплывая, не зашипела. Он торопливо погасил огонь пледом.
Затем Лина посыпала порошком блюдо. Внезапно появился чёрный дым.
— На этот раз чёрный, — напряжённо сказал Сикка. Но облако чёрного дыма казалось чересчур большим и стелилось слишком низко для человека. Сикка и Лина глядели, затаив дыхание. Когда дым рассеялся, оба воскликнули от изумления. Перед ними был огромный тигр. Но вместо того, чтобы яростно зарычать, как от него ожидали, он робко сжал своё огромное тело, словно хотел, чтобы оно казалось меньше, и смущённо уставился вниз.
— Ты случайно не Тама? — спросил Сикка, и тигр одобрительно кивнул.
— Не ожидал увидеть тебя здесь Лина, не бойся. Этот тигр, Тама, такой тихий и застенчивый, что его выгнали из цирка. Так, так, значит, тебя превратили в блюдо? Держу пари, что это снова проделки волшебника с горного перевала.
Тама покачал головой.
— Что, циркового фокусника?
Тама печально кивнул.
— Тама, хочешь остаться здесь и жить со мной? — спросил Сикка. Тигр радостно кивнул, дёрнув длинным хвостом.
— Бедняжка! Нет ничего странного в том, что некоторые тигры тихие. Нельзя заставлять животных вести себя так, как мы хотим. Лина-тян, дашь потом Таме что-нибудь поесть, хорошо? — сказал Сикка, обняв рукой большую шею тигра и поглаживая его голову. Затем он задул вторую свечу.
Глава 6. Принц
Теперь оставался только горшок. Лина ужасно волновалась.
— Скажи, Сикка, что нам делать, если это окажется не принц? Это будет моя вина. У нас больше не осталось ни времени, ни волшебного порошка.
— Делать нечего. Если это окажется не принц, значит, в магазине его нет. Ты ведь выбирала серьёзно и внимательно, верно, Лина?
Сикка сказал это, чтобы её подбодрить, но у Лины всё стоял перед глазами печальный силуэт женщины, исчезающий в пелене дождя. Бормоча про себя молитву, девочка посыпала горшок остатками порошка.
Чёрный дым взметнулся и стал принимать очертания человеческой фигуры. Лина закрыла глаза и крепко сжала кулаки.
Она услышала звук «А-а-а-э-э-э», словно кто-то зевает, а затем Сикка с облегчением воскликнул:
— Он спасён!
Когда Лина открыла глаза, она увидела мальчика ростом выше неё, со светло-коричневой кожей, в такой же белой куртке и штанах, как у королевы, и с тюрбаном на голове. Мальчик сладко потягивался. Сикка задул свечу.
При виде мальчика Лина почувствовала, что силы оставили её, и она рухнула в кресло. Кресло, однако, зарычало и выбросило Лину. Это оказалось не кресло, а тигр.
— П… прости! — Лина так перепугалась, что едва могла говорить. Тигр Тама с укором взглянул на неё.
— Если бы на тебя вдруг свалилась такая большая и тяжёлая попа, ты бы тоже удивилась! — сказал мальчик, бывший недавно горшком, и весело засмеялся. Потом он зевнул.
— А-а-а-а-а! Как же мне там было тесно!.. Я хочу есть, — добавил мальчик и ещё раз зевнул.
Делая вид, что не замечает его, Сикка убрал на место свечи и плед. Лина тоже решила не обращать на мальчика внимания и отвести Таму в особняк Пикотто, чтобы его покормили. Но когда Лина и Тама попытались выйти, мальчик преградил им путь.
— Эй! Принц сказал, что хочет есть! — произнёс он сердито.
— Я не твоя служанка, и более того, здесь ты не принц! — гневно ответила Лина и величественно вышла за дверь. Тигр последовал за ней.
* * *
«Какое высокомерие!» Лине было ужасно обидно. И она, и Сикка так волновались… Девочка расстроилась, вспомнив о том, как сильно переживала ещё несколько минут назад.
Джон принёс Таме большую мясную кость. Тигр устроился на стуле Джентльмена и только принялся за еду, как Джентльмен молнией вскочил на стол и ударил Таму лапой по носу.
— Гррау! — зарычал тот от мучительной боли. Услыхав этот жуткий рёв, Кину-сан, гладившая бельё, и Ит-тян бросились на кухню. Даже бабушка Пикотто, подобрав полы своей длинной юбки, примчалась вслед за ними. Все трое увидели, что на стуле рядом с Линой восседает кот, а на полу, съёжившись, грызёт кость тигр.
— Джентльмен, ты просто защищал свои права, не так ли? — спросил Джон. Кот ответил громким «Мяу!» При этих звуках Тама съёжился ещё сильнее.
* * *
На обратном пути в магазин Сикки Лина сказала тигру:
— Сегодня у тебя был тяжёлый день, верно? Я на тебя уселась, а Джентльмен поцарапал.
Девочка погладила Таму по голове. Она опасалась гладить Джентльмена, но, сама не зная почему, не боялась приласкать тигра.
Когда они вернулись в магазин, Сикки там не было, а принц сидел, откинувшись на спинку стула.
— Эй, ты! Приготовь мне чай! — приказал он, глядя на Лину.
Не говоря ни слова, девочка принялась стелить в углу комнаты постель для Тамы.
— Эй, я сказал! Давай быстрее! — Мальчик подошёл к Лине и ткнул её пальцем.
— Я ведь уже говорила тебе, что я не твоя служанка. В этом городе каждый заботится о себе сам. Кто не работает, тот не ест. Скажи спасибо, что тебя не прогнали! — Лина повторяла слова, услышанные когда-то от бабушки Пикотто, и искренне верила в их справедливость. Она считала, что этот мальчишка, который к тому же был старше неё, тоже должен работать.
— Ты говоришь, что мне нужно работать? Я принц, а принцы не должны заниматься такими делами.
— Твой титул здесь ничего не значит. Если ты не хочешь работать, то не будешь и есть!
— Что?! — мальчик поднял руку, собираясь ударить Лину.
— Ах, так ты хочешь меня ударить? Значит, принцы только и умеют, что бить других? Людям придётся переписать все сказки мира, в которых говорится о благородных и храбрых принцах. Им придётся написать, что принцы сами ничего не делают, а только кричат, и настолько невоспитанны, что бьют людей, которые им помогают, — как можно насмешливее сказала Лина. Когда она закончила говорить, то подумала, что стала похожа на бабушку Пикотто, и содрогнулась.
Мальчишка, дрожа от гнева, всё ещё стоял с поднятым кулаком, но не смел её ударить.
