откуда раздавались звуки. Их невозможно описать словами. Там был гвалт, крики, безумный смех – всё вперемешку. В отличие от Пекки Петтерссона в начале нашей истории, мисс Корица знала, что надо замедлить шаги, когда подходишь к зимнему саду. Она остановилась на ступеньках и медленно открыла стеклянные двери.
И тут она увидела, кто издавал весь этот шум. И это были не обезьяны.
Ну, хотя… в определённом смысле, обезьяны. Говорят ведь, что обезьяны – наши родичи, но немногие знают, что обезьяны то же самое говорят о нас! Для них мы, люди, хотя и странные, но забавные почти-обезьяны. Странные обезьяны, которые произносят «Добрый день» и непонятно пахнут. Полуобезьяны. Двоюродные родственники.
На диванчике в зимнем саду сидели четыре такие полуобезьяны и смеялись во всё горло, видимо, над какой-то шуткой. Самая крупная из них так хохотала, что одной рукой схватилась за живот, а другой вытирала выступившие от смеха слёзы. Её лицо раскраснелось. Эта лысая обезьяна, это невоспитанное существо, эта женщина вдруг заявила:
– Ой, прекратите! Если я тотчас же не успокоюсь, то живот надорву от смеха!
Этой женщиной была сама мисс Корица.
Леденящий ужас охватил сердце мисс Корицы при виде этой странной версии её самой из прошлого. Невозможно отрицать, что на диванчике сидела она, собственной персоной! Но что ещё хуже…
Она вспомнила этот радостный вечер.
Она вспомнила тот вкусный чай, тёплые булочки, шоколадный торт, который обезьяны приготовили на десерт.
Она вспомнила, как после окончания звездопада она отвела Сюзанну и Пекку в их комнаты. Она поцеловала в лоб Анну-Лизу, и обезьяны перенесли малышку в её спальню. Анна-Лиза была так мала, что заснула прямо во время звёздного салюта. Мисс Корица вспомнила, как же невероятно счастлива она была в тот вечер!
Но утром всё стало по-другому. Дети не выспались после ночных бдений и капризничали. Мисс Корица, проснувшись, обнаружила на своей щеке мёртвую ночную бабочку. Дети тут были ни при чём, но настроение уже испортилось. Каша получилась с комками, какао-порошок закончился в самый неподходящий момент, и вдобавок от платья отскочила пуговица, и мисс не нашла другой взамен. Оказалось, что Сюзанна как раз вчера использовала весь её запас пуговиц для научного проекта, который она прятала на чердаке. Одним словом, это было одно из таких утр, когда абсолютно всё идёт плохо. В такое утро самое мудрое, что можно сделать, – это залезть обратно под одеяло, заснуть и проснуться позже, когда дела будут получше.
Во время завтрака мисс Корица недружелюбно разглядывала обезьян и впервые в жизни заметила, что они меняются шляпами.
– Тристан, – проворчала мисс Корица низким, рычащим, словно у тигрицы, голосом, – почему на тебе шляпа Дориана?
Тристан, пойманный с поличным, вытянул губы трубочкой и сказал:
– Йик.
Прежде чем мисс Корица нашлась, что ответить на эту дерзость, Пекка опрокинул свою миску с кашей. Её долго и тщательно томлённое в печи содержимое вывалилось на стол и на платье Сюзанны. Та пришла в ярость от неловкости брата, зачерпнула большую ложку каши из своей тарелки и метнула в Пекку. Но поскольку Пекка уклонился, большая часть жидкого тёплого снаряда угодила в Анну-Лизу, которая отчаянно заплакала.
– А-а-а-а-а-а! – заревела Анна-Лиза.
– Глупая корова! – воскликнул Пекка.
– Противная бактерия! – закричала Сюзанна.
– Тухлое яйцо!
– Толстяк бородавчатый!
– А-а-а-а-а-а! – плакала Анна-Лиза над испачканным платьем. Она была то ли слишком маленькой, то ли слишком вежливой девочкой, чтобы придумывать подходящие ругательства.
В это мгновение в кухне мисс Корицы наступил полный хаос: орущие дети, вцепившиеся друг другу в волосы; каша повсюду, даже в носках; обезьяны, прыгающие по столу то ли из любопытства, то ли из желания помочь, но только добавляющие беспорядка. Потом они тоже начали драться. Дориан неожиданно ударил Тристана. Элизабет и Фицуильям поругались, кто кого первый толкнул. Тристан от удара Дориана кувыркнулся со стола и стал вопить, что смертельно ранен: «Йик ААК!». Увидев это, завопила и Изольда. Моисей зачем-то стал просить всех называть его Измаилом (никто не сообразил, что это и был Измаил в шляпе Моисея). Наконец, Грегор, обезьяна с блестящей шёрсткой, попытался очистить платье Анны-Лизы, но поскользнулся на комке каши и свалился грязным, волосатым, вопящим, многоруким обезьяньим комком прямо на колени мисс Корицы. Это превращение Грегора в орущего скарабея из каши стало последней каплей, переполнившей чашу терпения мисс.
Провалившаяся в прошлое мисс Корица из крендельного времени нервно сглотнула.
Она с неприятной отчётливостью вспомнила, о чём думала в тот момент.
Дети разбушевались: они дрались, орали и обзывали друг друга такими словами, которые не пришли бы в голову ни одной обезьяне на свете.
Мисс Корица могла бы вынести, если бы так вели себя обезьяны. Но дети – это же слишком!
– ПРЕКРАТИТЕ! – рявкнула мисс Корица, когда не смогла больше выносить это. Она закричала так громко, что ещё две пуговицы отскочили от её платья.
Крендельная мисс Корица с ужасом вспомнила тот момент. Ей нужно было тогда вовремя включить мозги. Ей нужно было вспомнить, что все они очень устали и раздражены. Ей нужно было глубоко вздохнуть, сосчитать до десяти и вернуться мыслями в предыдущий вечер, когда им было так хорошо вместе. Ей нужно было догадаться, что это просто одно из таких утр.
Но она ни о чём не подумала, кроме своего раздражения.
Поэтому она резко сказала детям:
– Хоть бы я вас вообще никогда не видела!
Глава 1, в которой Сюзанна берёт дело в свои руки
Даже при помощи колдовства сложно превратить троих совершенно реальных детей в несуществующих. Живые доказательства тому – Пекка, Сюзанна и Анна-Лиза. Но сожаление, стыд и страх – это мощные силы. Если дать им волю, они могут сожрать буквально всё живое!
Да, дети всё ещё существовали. Но им осталось недолго.
Потому что тигры были уже внутри дома, и они были очень-очень голодны.
– Они нас уничтожат! – Сюзанна кусала губы и тяжело дышала. Теперь, когда мисс Корица бесследно исчезла в воображаемой двери, Сюзанне стало ясно, что вся ответственность лежит на ней. Пекка пропал, а от маленькой сестры не было никакого толку.
– От меня, пожалуй, нет никакого толку, – сказала Анна-Лиза, потому что она была очень наблюдательна. Она замечала буквально всё! – Я слишком мала.
– Неправда, – сказала Сюзанна и удивилась собственным словам не меньше Анны-Лизы, которая, вздохнув, продолжила, не в силах прервать так хорошо начатую мысль:
– Я для тигров всего лишь
