Рафи, держа странички-листья так, чтобы Милтон не мог до них дотянуться. – «
Крайне острошнобельная землеройка». Не может быть, – он продолжил читать вслух, пока Милтон не оставлял попыток вернуть себе путеводитель. –
«Крайне острошнобельная землеройка и Подземный слон не слишком друг друга любят и известны своими «нос-аутами», когда каждый из них пытается победить другого, используя в качестве оружия исключительно свои шнобели». Это что, шутка?
– Нет, не шутка, – ответил Милтон.
– Это не может быть взаправду, – сказал Рафи, качая головой. – Гейб, иди сюда, только послушай!
Никто не ответил.
– Гейб? – позвал Рафи громче. Он свернул (смял!) путеводитель, сунул его в карман и сделал несколько шагов по направлению к лозам.
Никто так и не ответил.
А затем раздался крик.
Честно говоря, Милтону хотелось бежать прочь от этого крика. Он на сто процентов не хотел делать то, что сделал (и позже даже вроде как восхитился собой из-за этого), а именно сорвался с места и побежал за Рафи.
Мальчики неслись сквозь джунгли мимо пальм, папоротников и мангровых деревьев, растущих у реки. Перед ними была стена из лозы. Она нежно качалась на ветру, но Гейба нигде не было видно.
Затем раздался ещё один крик, и Милтон увидел, что земля прямо перед лозой обвалилась.
На дне ямы был Гейб.
Рафи перекинул фотоаппарат на спину и поспешно опустился на колени на краю ямы (гораздо ближе к краю, чем, как полагал Милтон, было безопасно).
– Гейб! – позвал он. – Ты там? Ты в порядке?
– Привет-привет, – послышался голос Гейба, высокий, дрожащий и приглушённо отдающийся эхом. – Думаю, да. Я ударился головой.
Милтон подобрался на полметра поближе, чтобы заглянуть в яму. Она была глубокой, пожалуй, метра три или около того, поднялось много пыли, но он видел, что Гейб сидит внизу на песке, скрестив ноги, а из пореза у него на лбу течёт кровь.
Милтон не любил кровь. Никогда не любил. При виде даже небольшого количества крови (как от пореза бумагой) его начинало тошнить. Чем больше крови было, тем сильнее его тошнило. Он отшатнулся от ямы.
– Я должен вытащить его оттуда, – сказал Рафи, вскакивая на ноги. Он отчаянно схватил пальмовую ветвь, лежавшую неподалёку, однако тут же отбросил её (недостаточно крепкая). Он подхватил упавшую ветку красного дерева, а затем откинул и её тоже (недостаточно длинная).
Милтон попытался придумать, как быть полезным – сделать что-то, но при этом не смотреть на отвратительный порез на голове Гейба, – пока Рафи мечется из стороны в сторону. Из ямы не доносилось ни звука.
Затем раздался тихий, едва слышный писк.
– Послушай, у тебя там всё хорошо, Гейб? – позвал Милтон.
– Монстр, – послышался тихий-претихий шёпот. – Старый добрый ужасный монстр.
Рафи бросил на Милтона встревоженный взгляд, и они оба снова заглянули в яму.
Теперь Гейб сидел, съёжившись, в дальней части ямы. Сейчас, когда пыль рассеялась, Милтон увидел, что яма уходила дальше под землю, так что на самом деле ею завершался тоннель. В этом тоннеле, на расстоянии всего одной комнаты от Гейба, находилось очень большое существо.
Те части тела существа, что не были покрыты грязью, имели розоватый оттенок и блестели, как слизь. Похоже, у него не было глаз, не было ног, не было вообще никаких отличительных черт, помимо большого рыла. Рыло походило на слоновий хобот, за исключением того, что оно было таким же блестящим и розовым, как остальные части тела, а вместо ноздрей на конце были ряды серых квадратных зубов, смахивающих на камни.
И эти зубы тёрлись, ударялись и скрипели друг о друга.
Существо трясло своим гигантским носищем очень угрожающе, с точки зрения Милтона (он мог только предполагать, что Гейбу тоже так казалось). Это, должно быть…
– Подземный слон, – сказал Милтон.
– Какой слон? – воскликнул Рафи. – Кто это? И что он делает?
Сперва единственным, что вспомнил Милтон из раздела о Подземном слоне, было то, что он питается землей. Это значило, что он не был хищником. Он не должен напасть на Гейба.
Затем Милтон вспомнил раздел о Крайне острошнобельной землеройке, над которой Рафи смеялся у реки.
– Слон может решить, что Гейб – Крайне острошнобельная землеройка, – медленно проговорил Милтон. – Они оба копают норы и оба враждебны к тем, кто посягает на их территорию. Он считает, что ему бросают вызов. Это «нос-аут»!
Рафи глянул на него, разинув рот, и Милтон понял, что он тоже вспомнил то, что прочёл вслух. Особенно часть, в которой говорилось, что каждый из них пытается победить другого.
– Нам нужно вытащить Гейба сейчас же, – сказал Милтон. – Эта штука собирается откусить ему нос своим носом!
Рафи опять бросился к забракованной пальмовой ветви. Милтон (на краткий миг) снова рассмотрел возможность побега. Но он не мог это сделать. Он не мог прокричать: «Счастливо!» и умчаться прочь, каким бы напуганным он ни был (и какое бы отвращение ни испытывал), – не сейчас, когда Гейб в опасности. Если у него и был шанс показать – доказать, – что он действительно Морской Ястреб П. Грин, то это был тот самый случай. И к тому же Милтон осознал, что Морской Ястреб и сам как-то побывал в похожей ситуации.
Морской Ястреб пробирался через джунгли, как вдруг земля под ним обвалилась, и он оказался в норе очень злого и необычайно огромного медоеда [13]. Это была не суперсложная миссия. Милтон просто заставил Морского Ястреба нагнуться, повернуться и издать свой коронный зов хищной птицы, снять при этом верёвку с разгрузочного пояса, зацепить её за камень на краю ямы, а затем выкарабкаться наверх, к безопасности.
У Гейба не было верёвки. У Милтона тоже не было верёвки. Но у него была…
– Лоза! – воскликнул он.
Милтон бросился к красному дереву и начал разматывать самую длинную на вид лозу так быстро, как только мог. Рафи тут же всё понял и пришёл ему на помощь. Когда они освободили довольно длинную плеть, то спустили её в яму.
Конец лозы приземлился рядом с Гейбом. Гейб схватился за него…
Но его резкие движения заставили Подземного слона перейти в наступление! Он стал двигаться в сторону Гейба, подползая всё ближе и ближе, быстрее и быстрее размахивая носом.
– Не двигайся, Гейб, – велел Рафи.
Милтон уже привёл в исполнение одну гениальную идею, но этого оказалось недостаточно. Его уверенность Морского Ястреба начала сходить на нет. А у Гейба был такой маленький, крошечный шнобелёк. У него не было никаких шансов!
– Вот бы Инжир была здесь, – простонал он. – Не знаю,
