ли найдете здесь темный колодец — вокруг сплошные равнины. Вам нужно пойти в горы.
— А куда? — спросил Оджо.
— В Страну Кводлингов. Она к югу отсюда, — сказал Страшила. — Я так и знал, что нам придется идти в горы.
— Я тоже, — отозвалась Дороти.
— Но в Стране Кводлингов полно опасностей, — сказал Джек. — Правда, я сам там не бывал, но…
— Зато я бывал, — сказал Страшила, — и знаю, что такое Стреляющие Головы. У них нет рук, но бодаются они — будь здоров! Я имел дело с Воюющими Деревьями, которые наклоняются и дерутся ветками, и повидал много чего другого.
— Места там дикие, — согласилась Дороти, — и на нас могут обрушиться разные невзгоды, но делать нечего: раз нам нужна вода из темного колодца — надо идти.
Попрощавшись с Джеком, они двинулись на юг, туда, где раскинулась Страна Кводлингов — с горами, скалами, горными пещерами и лесами. Эти земли хоть и входили в Страну Оз, но были такими неосвоенными и удаленными от Изумрудного Города, что в дремучих лесах там жили самые странные существа, и не подозревавшие, что ими правит Озма. Когда их никто не трогал, эти существа тоже никого не трогали, но тех, кто вторгался в их владения, подстерегали немалые неприятности.
До Страны Кводлингов от домика Джека было два дня пути. Ни Оджо, ни Дороти не могли идти очень быстро, и друзья часто делали привалы. Первую ночь они провели в открытом поле среди лютиков и маргариток, а когда Оджо и Дороти легли спать, Страшила накрыл их тонким, но теплым одеялом из рюкзака, чтобы дети не замерзли. К вечеру второго дня они вышли на песчаную равнину. Идти по песку было трудно, но путники приметили на горизонте рощицу пальм, у подножия которых виднелись какие-то черные точки. Они прибавили шагу, чтобы заночевать под этими пальмами.
Они шли, и точки становились все больше и больше. Хотя уже смеркалось, Дороти казалось, что она видит огромные котлы, перевернутые вверх дном. А за пальмами начинались россыпи огромных камней, за которыми высилась гора.
Путники решили начать подъем с утра, а ночь провести на равнине. К пальмам они подошли уже в сумерках. Дороти решила получше рассмотреть один из странных черных предметов, которых вокруг были десятки. Она подошла к одному из них — а он был высотой с нее, — и в этот момент с грохотом отскочила крышка, и из предмета в воздух взмыло странное темное создание, которое потом плюхнулось на песок рядом с Дороти. За ним из отверстия стали выпрыгивать другие. Точно так же пооткрывались крышки и в других «котлах», и из них, словно чертики из коробки, начали выскакивать загадочные существа. Примерно сотня этих созданий окружила маленький отряд.
Дороти успела понять, что это хоть и крошечные, причудливые, но все-таки люди. Туловища у них были темные, а волосы, стоявшие торчком, как проволока, — красные. На них не было ничего, если не считать набедренных повязок, а также браслетов на руках и ногах, ожерелий и сережек в ушах.
Тотошка прижался к ногам Дороти и заскулил: ему явно не понравились существа. Лоскутушка забормотала что-то вроде: «Хоппити-поппити-прыг-скок!» — но никто не обратил на нее внимания. Оджо прижался к Страшиле, тот — к Дороти, а девочка спокойно спросила:
— Кто вы такие?
Существа ответили хором:
Мы — Тоттенготы, озорники, Весельчаки и игроки. Днем мы обожаем поспать, Ну а ночью — шалить и играть. Солнце — наш заклятый враг. В нас оно вселяет страх. Но лишь на небе взойдет луна — Мы пробуждаемся ото сна. Ночь напролет мы азартно играем, Чем незнакомцев страшно пугаем. Но те, кто готов с нами водиться, Не прогадают, как говорится.
— Рада познакомиться с вами, уважаемые Тоттенготы, — сказала девочка, — но мы вряд ли сможем играть с вами ночь напролет, ибо мы шли пешком весь день и устали.
— И мы не играем в азартные игры, — вставил Оджо. — Это запрещено законом.
В ответ на это проказливые создания расхохотались, а один из них схватил Страшилу за руку и потянул. К его удивлению, соломенный человек оказался легким-прелегким. Тоттенгот помахал Страшилой в воздухе и швырнул его в толпу. Кто-то поймал беднягу и бросил его дальше. Весело перекликаясь, озорники стали перебрасываться Страшилой, как мячиком.
Другой проказник подхватил Лоскутушку и тоже подбросил ее в воздух. Она оказалась гораздо тяжелее, но тем не менее достаточно легкой, чтобы ею можно было перекидываться, как большой подушкой. Они разыгрались не на шутку, но Дороти, увидев, как обращаются с ее друзьями, решительно вмешалась и, раздавая тумаки и подзатыльники, поспешила на выручку Страшиле и Лоскутушке. Она быстро освободила их и взяла за руки. Возможно, ей это не удалось бы сделать так быстро, если бы не Тотошка. Он залаял и стал кусать проказников за голые ноги, отчего те бросились врассыпную. Что же касается Оджо, то и его пытались превратить в мячик, но когда выяснилось, что он слишком уж тяжел, его просто повалили на землю, и несколько страшилищ уселись на него, чтобы помешать ему прийти на подмогу Дороти.
Маленькие смуглые существа очень удивились, когда получили отпор от девочки и собачки, и те, кому попало особенно крепко, в голос заревели. Вдруг внезапно, издав общий вопль, они снова стали прыгать в свои дома-котелки, захлопывая за собой крышки, отчего окрестности огласились таким хлопаньем, словно кто-то устроил фейерверк с хлопушками.
Путешественники остались одни, и Дороти спросила:
— Никто не ушибся?
— Я — нет, — отозвался Страшила. — Они неплохо встряхнули мою солому, сровняли все бугры, и теперь я в прекрасной форме. Я
