Ему нужно было лишь тихо соскользнуть с полки и дойти до двери — тогда он смог бы убежать. Его беспокоило, как он пройдет между вагонами. Если кондуктора до сих пор следили за составом, его легко могли заметить. А как он перейдет между классами без билета? Конечно, проводники ему поверят. А если он поднимет шум, они отведут его к Сэмюэлу Стилу — если, конечно, сами не работают на Брогана. Но не все же в этом поезде работали на него!
Он медленно вдохнул воздух и расслабил мышцы.
— Уилл, — позвала Марен с верхней полки.
Он ничего не ответил, только закрыл глаза. Уилл почувствовал, как она пошевелилась, и понял, что она свесилась с полки и смотрит на него. Девушка дотронулась до его плеча.
— Я знаю, ты не спишь. Уилл не ответил.
— Не уходи, — сказала Марен.
Он по-прежнему неподвижно лежал на полке. Она ткнула ему пальцем в глаз.
— Ой! — вскрикнул он.
— Прости, я что, попала тебе в глаз?
— Да!
Он разглядел в темноте очертание головы Марен и ее свесившиеся вниз волосы. Мистер Дориан пошевелился на нижней полке, но вскоре его тихий храп возобновился.
— Прости, пожалуйста, — прошептала она. — Я только хотела дотронуться до твоей головы. Я знаю, ты хочешь уйти.
— О чем ты говоришь?
— Если ты уйдешь, мистер Дориан не сможет ограбить вагон-мавзолей.
— А ты, видимо, с ним в доле?
— Не совсем. Уилл нахмурился.
— Не совсем? Что это значит?
— Меня картина не интересует. Я ему нужна, чтобы отключить электричество.
— Почему он не может сам?
— Замочная скважина находится под вагоном-мавзолеем, поезд будет в движении.
— В движении?
В голосе Марен не было и тени беспокойства.
— Я смогу это сделать. Я тренировалась.
Он вспомнил, как она балансировала, лежа на спине на натянутой проволоке. От этого ему стало нехорошо.
— Он что, тебя заставляет?
— Не совсем.
— Так что все-таки происходит? Марен вздохнула.
— Если я это сделаю, он освободит меня от контракта и моих братьев тоже. Еще он заплатит мне пять тысяч долларов.
Уилл резко вздохнул. Деньги были большие.
— Мы тогда сможем организовать свое собственное шоу, всей семьей. У моего папы нога никогда уже не заживет, и его никто больше не наймет на работу. Мне эти деньги нужны, если мы хотим остаться все вместе. Это мой шанс стать свободной.
— Не-а. Не дело это — воровать. Должен быть другой способ.
Уилл даже не заметил, как начал говорить по-старому: слова прилипали друг к другу, как товарные вагоны, идущие один за другим.
— А что ты можешь для меня сделать, Уилл Эверетт? Ты собираешься меня спасти?
Уилл покраснел и обрадовался, что в купе было темно.
— Я не знаю как. Мне кажется… Я думаю, это неправильно, что ты будешь рисковать своей жизнью.
— Меня это не беспокоит.
— Никакие цепи не смогут сковать тебя, и никакой замок не удержит.
— Это правда. Пожалуйста, Уилл. Останься.
Он не хотел, чтобы она снова обвела его вокруг пальца. Он думал, что нравился ей, но как он мог знать это наверняка? Да, они помогали ему, но и использовали его тоже. И потом, какой мужчина будет просить, чтобы девочка делала что-то сопряженное с такой опасностью? И все из-за какой-то картины?
— Ты останешься с нами? — спросила его Марен.
— Да, — ответил он.
— Ты врешь.
Она была права, но Уилл все еще не доверял ей. Он подумал, что она могла сочинить всю эту историю о болезни отца и планах о создании собственного шоу. Возможно, картина тоже была лишь выдумкой, а на самом деле они оба охотились за золотым костылем.
— Я буду спать, — сказал он.
— А я всю ночь спать не буду, чтобы следить за тобой.
— Твое дело, — сказал Уилл и повернулся лицом к стене.
Спать он не собирался. Он был уверен, что пересидит Марен, но сил бороться с усталостью не осталось, и он очень быстро заснул.
При свете фонаря Броган, Маки и Чисхольм гуськом шли по крыше «Бесконечного».
По обе стороны от путей тянулись древние скалы, перемежавшиеся лишь широкими полосами бездонного маскега. Тут и там стояли засохшие деревья, похожие на стариков, отчаянно пытавшихся согреться на холодном ветру. Вода безмятежно поблескивала, словно желая разлиться шире. Броган видел этот пейзаж при свете дня и в сиянии луны, под молниями и под палящим солнцем — ничто не могло сделать его красивее. Места эти были забыты богом.
— Не стоит нам сейчас здесь находиться, — услышал он голос Чисхольма за своей спиной. — Ведьма бродит.
Броган кинул насмешливый взгляд назад:
— Что там с ведьмой?
В темноте виднелись только выпученные глаза Чисхольма.
— Говорят, она более активна при свете луны, только и всего.
— Никакой ведьмы не существует, — сказал Броган. — А если даже она есть, я ее так поколочу, что она это навсегда запомнит. Если бы вы узнали того мальчишку, когда увидели его, нам бы не пришлось сейчас идти здесь.
— Все равно с ним был этот гигант, — сказал Чисхольм.
— Теперь его уже нет.
Если этот фокусник-полукровка полагал, что сможет сделать так, что мальчик исчезнет, он жестоко ошибся. Немного краски на лице могло обмануть таких, как Чисхольм, но уж Броган-то узнает мальчишку наверняка. Он должен был что-то заподозрить, еще когда Дориан назвал его настоящим именем там, в вагонах цирка. Кто мог сказать ему, как его зовут? Если это тот мальчишка, значит, он все еще был жив и по-прежнему ехал на поезде.
А если он был на поезде, то точно где-то в третьем классе. В составе было не так уж много мест, куда могли поместить трех цирковых артистов на ночь. Они наверняка уже спали, и рукоятка пистолета Брогана должна была сделать так, чтобы их сон продолжался — и девчонки, и инспектора манежа.
Что же касается мальчишки, так с ним он собирался пустить в дело нож — тихо и спокойно.
Локомотив издал длинный гудок. Более важного звука для кондуктора не было: он означал внезапную остановку.
— Назад по своим вагонам! — крикнул Броган Чисхольму и Маки.
По всей длине «Бесконечного» мигали огни фонарей, а мужчины со всех ног неслись по крышам, стараясь успеть до того, как колеса резко затормозят. В ночи раздался еще один пронзительный гудок, а за ним еще. Остановка была непредвиденной — может быть, что-то заблокировало пути…
По дороге к своей кабине Броган почувствовал, как поезд стал замедлять свой ход. Он посмотрел вниз и увидел, что вода почти подступила к путям и продолжает подниматься. Броган понял, что происходит.
Маскег.
Уиллу снилось, что в ногах его кровати стояла женщина. Она крикнула, посмотрела прямо на него и быстрым движением сорвала покрывало с его тела.
Проснувшись, он понял, что это был не крик женщины, а сумасшедший гудок паровоза и скрежет тормозов. Поезд резко остановился, и Уилла с силой прижало к поручню его полки. По стальной обшивке поезда пробежала дрожь, как будто лошадь сдерживала порыв помчаться стрелой. За стенкой своего крошечного купе Уилл услышал ропот удивленных пассажиров вагона. С какой-то дальней полки донесся детский плач.
— Эй, — вырвалось у Уилла, когда он вдруг заметил, что прикован наручниками к полке.
— Это она надела на тебя наручники, — тихо сообщил из темноты мистер Дориан. — Для твоей же безопасности, конечно.
Он сидел на полке, судя по всему, уже одетый.
— Ты ведь думал о побеге.
— Для моей же безопасности! — воскликнул Уилл.
— Уильям, пожалуйста, не говори так громко.
— Я мог бы кричать о помощи.
Мистер Дориан вдруг возник рядом с его полкой, и даже в темноте Уилл заметил, как исказилось от бешенства его лицо.
— Ты мог бы, но ты не будешь, потому что, если ты крикнешь, придет проводник и станет расспрашивать нас, в чем дело. Пока они будут думать, что с тобой делать, новости быстро разойдутся среди кондукторов. И еще до того, как ты доберешься до второго класса, ты встретишься с Броганом и его нож найдет мягкое место между твоих ребер.
