Старушка, хотя и видела, что Лина в отчаянии, продолжала спокойно грызть печенье.
— Тогда я пойду домой, — сказала Лина. Она постаралась вложить в эти слова все свои чувства.
Старушка строго спросила:
— Кто велел тебе идти домой?
— Но Вы… сейчас… сказали…
— И что же я сказала? — ехидным голосом спросила старушка.
Из тёмных глаз Лины потекли слёзы. Старушка взглянула на неё. Увидев, что Лина плачет, она проговорила:
— Лина, мне кажется, ты не понимаешь. Этот дом, усадьба Пикотто — это гостиница. Она существует в Туманной Долине с давних времён.
Старушка сделала глоток чая, а затем продолжила:
— Поэтому тебе придётся работать, чтобы оплачивать здесь своё проживание. Это называют жизненными расходами…
Она поискала в памяти нужные слова и пояснила:
— Да, да, в общем, расходами на жильё и еду. В обмен за твою работу полагается плата. Вот почему никто не собирается о тебе заботиться. Как говорится…
Подумав, она нашла верные слова:
— Кто не работает, тот не ест. Поистине, это так, — кивнула она, соглашаясь со всем сказанным.
— Если Вы говорите о деньгах, то я взяла их с собой, — с облегчением произнесла Лина. Но её самоуверенность тотчас же растаяла под испепеляющим взглядом старушки.
— Это твои личные деньги, верно? — въедливо спросила старушка.
Лина кивнула.
— Ты заработала их сама, не так ли?
Лина вздрогнула и отрицательно покачала головой. То были карманные деньги, которые она получила на летние каникулы от своего отца.
— Это должны быть деньги, которые ты заработаешь сама. Разве я об этом не сказала? Тебе придётся работать.
— Но я не могу работать!
Лина была совершенно растеряна. Она поняла, что ничего не умеет делать. У неё был скверный почерк, а на счётах она могла лишь складывать и вычитать. Поскольку весь день у Лины уходил на посещение школы и разные дополнительные занятия, то она никогда не помогала матери в домашних делах. Девочка не знала, как правильно готовить еду или стирать одежду. Она умела рассчитать калорийность готового блюда по его рецепту, поскольку это требовалось в тестах по домашнему хозяйству, но приготовить аппетитное блюдо было для неё непосильной задачей.
Пока Лина размышляла об этом, старушка проговорила:
— Насколько я могу судить, ты выглядишь вполне нормально: у тебя есть руки и ноги, глаза, нос и рот. Кто сказал, что ты не можешь работать? — добавила она.
Лина испытывала неудержимое желание сбежать от этой похожей на пятно маленькой старушки. Но старушку совершенно не волновали мысли Лины. Не глядя в сторону девочки, она сказала:
— Поставь свой зонтик в подставку для зонтов. Твоя комната на втором этаже, вторая справа. Когда разберёшь свои вещи, приходи в столовую. Обед уже готов.
Лина всё ещё стояла на месте, не в силах принять решение. Старушка, однако, определённо решила, что Лина остаётся.
— Поторапливайся и делай, что тебе велят! — строго приказала она. Словно разбуженная её голосом, Лина торопливо выскочила из комнаты. Из двери напротив прихожей выглядывали три головы, но как только появилась Лина, они поспешно скрылись за дверью. Та с грохотом захлопнулась.
— Ой! — закричал кто-то. — Мой нос! Мой нос!
— Аптечку! Принесите аптечку! — кричал чей-то взволнованный голос.
Лине захотелось остаться здесь и посмотреть, что будет дальше. По крайней мере, оказалось, что ей не придётся быть один на один со старушкой. Кроме того, в этом городе и доме было что-то невероятно притягательное. Отец говорил, что иногда приятно побывать в необычном месте, а это место, без сомнения, было необычным!
* * *
Лина стояла перед комнатой, о которой говорила старушка. Дверной молоток был в виде головы клоуна. Желание открыть дверь и войти внутрь становилось нестерпимым.
…На окне висели розовые шторы из мягкой, воздушной ткани; покрывало на кровати было того же цвета. Всюду: на небольшом столике, стуле и комоде вырезано едва заметное улыбающееся лицо клоуна.
Открыв дверь направо, девочка обнаружила ванную и туалет. Рядом с умывальником аккуратной стопкой лежали розовые полотенца.
Лина пришла от увиденного в восторг. Прежде у неё никогда не было собственной комнаты, потому что её семья всегда жила в маленькой квартире. И если ей позволят здесь остаться, она готова будет терпеть даже старушку. Лина, наконец, приняла решение.
Она уложила в стол книги и тетради и убрала в комод сменную одежду. За окном, словно розовое облако, цвёл куст индийской сирени, да так близко, что она почти касалась его руками.
— Привет! Меня зовут Лина! — весело поздоровалась с кустом девочка.
Внезапно Лина почувствовала тревогу. Мысль о том, что она здесь совсем одна, заставила её вздрогнуть.
Лина умыла вспотевшее лицо и привела в порядок растрёпанные волосы. Это оказалось совсем не просто, ведь обычно за неё всё делала мать. Лина расчесала волосы, собрала их сзади в толстый хвост и туго завязала. Затем она разделила хвост на две части и потянула в разные стороны, чтобы убрать на место выбившиеся пряди.
Взволнованная, она спустилась вниз. Из комнаты рядом с лестницей послышался голос старушки:
— Лина, иди сюда! Я провожу тебя в столовую. Вот незадача, я ведь забыла представиться. Меня зовут Пипити Пикотто.
Сказав это, старушка бодро вскочила на ноги. Она оказалась ростом примерно с Лину, а её серебристые волосы были заплетены в косу и обвиты вокруг головы. Из-за этого её голова выглядела ужасно большой. Несмотря на лето, на ней было платье с длинными рукавами и подолом, достававшим почти до пола. Старушка подошла к Лине и внимательно её осмотрела.
— Ты близорука, не так ли? Тебе следует носить очки. Если станешь щуриться, чтобы лучше видеть, то появится морщины. И что это за странная причёска? Не скажу, что у тебя привлекательное лицо, а если отбросить волосы, не останется ничего, на что стоило бы посмотреть. И потом, ты слишком толстая! Я надеюсь, что твоя кровать под тобой не сломается, — скороговоркой произнесла старушка и поспешно удалилась.
Лине показалось, будто с ней разговаривал сам дьявол. Человек, которого она лишь сегодня впервые увидела, перечислил все её недостатки, нисколько не заботясь о её чувствах, и этим смертельно ранил её самолюбие.
«Я её ненавижу, ненавижу!» — думала Лина, глядя старушке в спину полными слёз глазами.
— Чего же ты ждёшь? — спросила от входа в столовую старушка, даже не оглянувшись.
Опустив глаза, Лина уселась на указанное место. Она сидела, не поднимая головы. Ей не хотелось, чтобы кто-то видел, как она плачет.
— Знакомьтесь, это Лина! С сегодняшнего дня она будет жить в комнате клоуна.
Лина ещё сильнее наклонила голову и быстро вытерла слёзы.
— Слева от тебя Ит-тян. Он изобретатель.
Лина взглянула на сидящего рядом с ней человека. У того были седые волосы. Повернувшись к Лине, он сказал: «Привет!» и улыбнулся.
При виде лица Ит-тяна Лина поневоле рассмеялась. Какой у него огромный, круглый, ярко-красный нос! Это был он! Тот самый человек, нос которого прищемило дверью!
Видя, как заразительно смеётся Лина, остальные тоже расхохотались, и даже Ит-тян присоединился ко всеобщему веселью.
— Понимаешь, я хотел поскорее тебя увидеть, а Кину-сан вдруг захлопнула дверь, и вот… — сказал Ит-тян, смущённо почёсывая голову.
Хотя он выглядел пожилым, его голос и манера речи были явно юношескими.
— Напротив Ит-тяна сидит Кину-сан. В настоящее время она отвечает за нашу стирку и уборку, — сказала старушка.
Женщина с большими чёрными глазами и в белоснежном переднике нежно улыбнулась Лине. Она напомнила девочке её мать, которая осталась в Сидзуоке.
— А рядом с Кину-сан сидит Джон, наш шеф-повар.
Краснолицый толстяк, похожий на пивной бочонок, коротко кивнул Лине и сердито пропыхтел:
