Заговор мерлина - Джонс Диана Уинн

— Ну, отвечай! — потребовала одна Иззи.

— Ник, поговори с нами! — проворковала другая.

— Клопы! — сказала Родди, громко и с выражением. Близняшки испуганно ахнули. Возможно, из-за того, что сказала Родди (что бы это ни значило), но, думаю, скорее оттого, что именно в этот момент из-за холма с топотом вылетела Мини, раскинув уши и вытянув хобот. На самом деле, она казалась огромнее, чем я помнил, более корявой и какой-то более уверенной, что ли. Иззи завизжали и кинулись бежать в разные стороны. Родди села на землю, как будто ей отказали ноги, а Грундо с Тоби вроде как спрятались за нее. Но Мини не обратила на это внимания. Она подбежала прямо ко мне и остановилась, возбужденно топоча ногами и вроде как ощупывая меня хоботом. Хобот скользил по моему лицу, по груди, по бокам, как ласковая серая змея.

— Ник! — говорила она. — Это правда ты! Я по тебе так скучала!

Я пролез под хоботом, между бивнями — на бивнях были красивые новенькие золотые обручи, в которых явно присутствовало какое-то волшебство, — и обнял ее морду, насколько мог дотянуться.

— И я по тебе тоже скучал, Мини, — сказал я вслух. — Это было что-то вроде ностальгии.

Она обвила хоботом мои плечи. Это было похоже на объятия.

— И я, и я тоже! — сказала она. — Я ждала-ждала, все эти десять лет!

— Десять лет?! — переспросил я.

— Десять лет, — подтвердила она. — Я считала. Последний раз я тебя видела, когда я наелась этих яблок. Когда ты ушел, Романову пришлось использовать свою магию, чтобы привести меня в чувство. И с тех пор прошло десять лет.

Но мне все равно не верилось.

— Так тут действительно прошло десять лет? А у нас всего около трех недель…

Так вот почему Мини выглядела настолько крупнее.! Когда я впервые с ней встретился, она, по-видимому, была довольно молодой слонихой, а теперь она повзрослела.

Позади меня Тоби с Грундо обсуждали нас.

— Слониха действительно с ним разговаривает, — заметил Тоби.

— Да, — ответил Грундо. — У нее голос как у толстой старой тетушки, но слов я почти не разбираю. А ты понимаешь, что она говорит?

— Кто эти скромные, интеллигентные мальчики? — спросила Мини.

Я хихикнул. Тоби с Грундо временами напоминали двух старичков. Я обернулся и представил всех друг другу.

— Это Мини, — сказал я, — моя любимая слониха. Мини, это Тоби, это Грундо, а девочку, которая сидит на траве, зовут Родди. Вон тех близнецов зовут Изадора и Ильзабиль, но кто из них кто — лучше не спрашивай.

— Приятно познакомиться, — сказала Мини, вежливо помахивая хоботом.

Иззи от этого театрально отшатнулись, но Родди встала и сказала:

— Приятно познакомиться, Мини.

Значит, девчонки Мини понимают. Интересно…

— Романов здесь? — спросил я.

— Да, — сказала Мини, — только что вернулся откуда-то. Он в доме.

Мы все вместе поднялись на холм и спустились к дому. Сейчас он выглядел роскошным и вполне ухоженным. Он был выстроен из светлого дерева и гладко отесанного голубоватого камня. Коза топталась у красивой белой парадной двери и блеяла во все горло. Вокруг нее теснились куры. Когда мы подошли к дому, из двери, вытирая лицо полотенцем, вышел Романов, чтобы посмотреть, что за шум. Мы все остановились; Родди пробормотала:

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду.

Это все тот эффект, который производил Романов. Он был в полной силе. Сила буквально потрескивала вокруг него. А в остальном он выглядел точно так же: как худощавая и энергичная темная молния. По нему было совсем не видно, что прошло десять лет.

— Снова ты! — сказал он мне. Прозвучало это сухо и неприветливо. — Десять лет тому назад мне приснилось, что ты вернулся с толпой детей.

— Это когда вы болели, — сказал я. — Возможно, это украсило ваши сны. Нам нужна помощь…

Коза бодала Романова, топала ногами и блеяла.

— Минуточку! — сказал он и положил обе руки на голову Хельги.

Секунду спустя он провел руками по ее бокам.

— Да, у тебя проблемы, — сказал он ей, — но теперь все в порядке.

Он взял ее за рог и повел вдоль дома.

— А что с ней такое? — спросил я.

— Она рожает, — ответил Романов, обернувшись через плечо. — У нее вот-вот появятся козлята. Покорми кур, будь так добр, пока я устрою ее в сарае. А вы, остальные, отправляйтесь в дом и поищите себе на кухне чего-нибудь попить.

Иззи захлопали в ладоши — они, похоже, пришли в восторг.

— Маленькие козлятки! — сказала одна.

— Мы пойдем посмотреть! — сказала другая. Романов повернул в их сторону свой зигзагообразный профиль и глянул на них одним глазом.

— Нет, — сказал он.

«Нет», и все. Но Иззи тут же заткнулись. Они повернулись и пошли в дом следом за Родди — прямо как шелковые.

Я пошел к сараю, и Мини дружески зашагала рядом со мной. Она стояла и смотрела, как я кормлю кур. Потом стала потирать задние ноги одну о другую. Я намек понял и попросил у сарая еще и слоновьей еды. Как будто и не уходил никуда — я тут чувствовал себя совсем как дома. Я слышал, как в соседнем сарае возится Романов, сгребая солому и успокаивая Хельгу. Еще я ощутил покалывание — он налагал на козу какое-то заклятие, видимо, чтобы облегчить ей роды. «Вот жизнь!» — подумал я. Но по всему было видно, что Романов провозится с Хельгой довольно долго, так что я пошел в дом.

Кухня на этот раз была вся просторная, светлая и суперсовременная. Из вещей, которые я помнил, там был, считай, один только деревянный стол. Когда я вошел, Тоби с Грундо деловито выгребали из холодильника всякие интересные продукты и напитки, а Родди чехвостила Иззей.

— Если кто-то из вас, зараз, скажет еще хоть что-нибудь, что расстроит Грундо, — говорила она, — я такое сделаю, что вам и в страшном сне не снилось!

Мне что-то не показалось, чтобы Грундо был расстроенный. Он выставлял на стол охапки йогуртов в пластиковых стаканчиках, и лицо его выражало алчный восторг. Да и Иззи его не беспокоили. Они хватали поступающие йогурты и делили их на две группы: в одну — те, которые они уже знали и любили, а в другую — те, которые они никогда раньше не видели, но рассчитывали узнать и полюбить в ближайшем будущем. «Они в кои-то веки ведут себя как нормальные девочки!» — подумал я. Но в этом была вся Родди. Она только что пережила страшное потрясение, а когда что-то стрясалось, она первым делом бросалась заботиться о Грундо — это была ее естественная реакция на неприятности.

— И не вздумайте слопать все самое вкусное! — зудела Родди. — Грундо тоже имеет право съесть что-нибудь вкусненькое. И Тоби тоже, — добавила она, словно спохватившись.

— Родди, — спросил я, — а что, сама ты не имеешь права выбрать что-нибудь, что тебе нравится? Или это все для Грундо?

Зря я это сказал. Щеки у нее залились розовой краской, глаза сверкнули, как темные звезды, и она уже готова была накинуться на меня. Еще чуть-чуть — и мне пришлось бы плохо, но тут вошедший Романов, стоявший у меня за спиной, сказал:

— Минуточку! Тут что-то не так.

Мы все вздрогнули, потому что не слышали, как он вошел, и нервно уставились на него. Он обвел нас пристальным, пронизывающим взглядом. Тоби набрался храбрости и спросил:

— С козой все в порядке?

— Да, — ответил Романов. — Она хочет, чтобы ее оставили одну, она сама управится.

И снова принялся рассматривать нас — только теперь он переводил свой пристальный взгляд с Родди на Грундо и обратно. Родди выглядела всего лишь озадаченной. Но Грундо, после того как Романов пронзил его взглядом в четвертый или пятый раз, принялся переминаться с ноги на ногу и начал краснеть, пятнами между веснушек, так что в конце концов стало казаться, будто он вдруг заболел корью.

— Ну что, сам расскажешь нам всем, что ты делаешь, или придется мне? — спросил Романов язвительным, небрежным тоном.

На секунду показалось, будто губы Грундо склеились. Потом он разлепил их и, словно сквозь вату, буркнул:

— Я… я сам расскажу.

— Ну, давай тогда, — сказал Романов сухо и недружелюбно.