Ознакомительная версия.
Петр Люкимсон
Царь Соломон
Вступительная статья Эдуарда Лимонова
© Люкимсон П. Е., 2012
Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что люди моего поколения, родившиеся в шестидесятые годы прошлого века, впервые знакомились с образом великого царя Соломона в раннем детстве. Он являлся нам под именем Сулеймана ибн Дауда в красиво иллюстрированной тонкой детской книжке с умной восточной сказкой про великого царя и скромного муравья – адаптированном варианте знаменитой коранической легенды.
Затем наступал черед сказок «Тысячи и одной ночи» – тоже, разумеется, пока адаптированных. Сказок, в которых из старинных медных ламп и кувшинов рвались наружу джинны, загнанные в эти лампы все тем же великим и мудрым Сулейманом ибн Даудом и заточенные в них с помощью его перстня с магической печатью.
Потом эти джинны вдруг оборачивались лукавым, добрым и не сразу понимающим, куда он попал, стариком Хоттабычем из замечательной книжки Лазаря Лагина и одноименного фильма. Фильм этот уже в мои дни был старым, но, признаюсь, я до сих пор время от времени не без удовольствия его пересматриваю. Разумеется, мы и понятия не имели, насколько книга о Хоттабыче изуродована советской цензурой, как отличалось ее блестящее первое издание от всех последующих, которые потом попадали нам в руки. Но даже в этом виде она была хороша, и вместе с именами Хоттабыча, Вольки ибн Алеши и остальных героев в память западало и имя Сулеймана ибн Дауда, которого Хоттабыч почему-то панически боялся. Боялся настолько, что однажды готов был стать рабом господина Вандендаллеса, на пальце которого, как ему показалось, был перстень с «печатью Сулеймана». Были, кстати, еще и замечательные славянские сказания о царе Соломоне, но они, как правило, проходили мимо сознания большинства моих сверстников, о них гораздо позже узнавали разве что студенты гуманитарных факультетов – на лекциях по фольклору или исторической поэтике.
Зато где-то к годам четырнадцати мы открывали для себя повесть Александра Ивановича Куприна «Суламифь», являющуюся одним из лучших беллетризованных переложений библейского рассказа о царе Соломоне, а также многих связанных с ним легенд. Напряженный эротизм этой книги кружил наши еще полудетские головы; рассыпанные по ее страницам цитаты из «Песни песней» как-то сами собой запоминались наизусть, и, думаю, что снова не сильно ошибусь, если скажу, что многие из нас именно по этой книге учились тому, как следует завоевывать женское сердце.
Купринская «Суламифь» и в самом деле давала некое общее представление о том, кто такой Соломон и каково его место в общечеловеческом нарративе – не менее, но и не более того.
Еще мы, разумеется, знали из «Копей царя Соломона» Хаггарда, что этот монарх обладал огромными богатствами. Были мы знакомы и с легендой о том, что премудрый Соломон знал язык всех зверей и птиц – как по той же сказке о муравье, так и потому, что именно эта легенда дала название книге замечательного зоопсихолога Конрада Лоренца «Кольцо царя Соломона».
Между тем, уже приходило время по-настоящему знакомиться с русской классикой. И вот тогда нас начинала удивлять та легкость, с какой Чехов, Толстой, Андреев и другие великие время от времени роняют цитаты из той же «Песни песней», «Екклесиаста» и (хотя и куда реже) «Притчей» – и вдруг из комментариев выяснялось, что автором всех этих трех книг считается все тот же Соломон.
Так к нам постепенно приходило понимание простой истины, что без знакомства с Библией, этой Книгой Книг, в наших познаниях о человеческой культуре останется то ли большое белое пятно, то ли зияющая черная дыра (причем совершенно не важно, существуют ли зияющие черные дыры на самом деле или нет).
То, как люди моего поколения, вне зависимости от места проживания, национальной и религиозной принадлежности (если у нас вообще была религиозная принадлежность!), доставали Библию в стране победившего научного атеизма – это отдельная сага. Но все-таки мы ее доставали! Доставали – и впервые знакомились и с аутентичным рассказом о царе Соломоне, и с полным текстом написанных им (или приписываемых ему) книг.
Масштабность его фигуры, глубина его мыслей, сила его поэтического дара, безусловно, не могли не зачаровывать, невольно пробуждая желание узнать как можно больше об этом жившем три тысячи лет назад великом человеке.
И вот это, более близкое знакомство с царем Соломоном у каждого уже проходило по-своему. Кого-то увлекал вопрос, существовал ли он вообще и о роли его личности в еврейской и мировой истории. Такие люди прочитывали весь немалый корпус накопившейся со времен Иосифа Флавия научной и научно-популярной литературы, зарывались с головой в учебники и энциклопедии.
Кто-то, подобно автору этой книги, погружался в Библию, или, точнее, в Танах[1], а также в другие еврейские источники в том виде и на том языке, на котором они были изначально созданы, и привычный с детства царь Соломон превращался для них в Шломо а-мелеха – ведь именно так звали его подданные.
Третьи всерьез «заболевали» мистикой и эзотерическими учениями. Перед ними Соломон представал как один из величайших «посвященных» и магов всех времен и народов, обладавший безграничной властью над потусторонними силами, и даже, якобы, оставивший книги о том, как обрести такую власть.
Кем же он был, царь Соломон и был ли он вообще? Что является правдой, а что нагромождением фантазии и выдумки в том, что рассказывают о нем Библия и Коран, а также великое множество еврейских, арабских, эфиопских и западноевропейских легенд? Является ли он автором тех книг, которые ему приписываются, или эти великие произведения были созданы совсем другими людьми в другие эпохи? Был ли он и в самом деле настолько мудр, как это представляется и постоянно подчеркивается в Библии?
Весь этот круг вопросов и затрагивается в той книге, которую вы сейчас держите в руках. Разумеется, автор отнюдь не пытался дать на них четкие и однозначные ответы – таких ответов попросту не существует. Нет, свою задачу я видел в другом – в том, чтобы собрать под одной обложкой все существующие взгляды версии, касающиеся жизни и деятельности царя Соломона, попытаться их проанализировать, «столкнуть лбами» друг с другом и таким образом восстановить более-менее исторически достоверную картину его эпохи. А затем – и воссоздать необычайно противоречивую и сложную личность Соломона, неоднозначность которой проявилась и в неоднозначности итогов его деятельности как правителя.
Не случайно историки до сих пор спорят о том, чего же больше Соломон принес своему народу – зла или блага? Был ли он типичным самовлюбленным и напыщенным восточным правителем, не в меру расхваленным придворными летописцами, или человеком, значительно опередившим свое время? Можно ли считать его искусным дипломатом и политиком, или – наоборот – следует поставить ему в вину политическое безволие и недальновидность? Был ли он глубоко верующим человеком или, напротив, богоотступником?
И это – уже другой, второй круг вопросов, который ставится в данной книге.
* * *
В современной исторической науке утвердилось два основных подхода к эпохе царя Соломона, его отца Давида, да и к наиболее древнему периоду еврейской истории вообще.
Первая концепция связана с родившейся в рамках рациональной библейской критики так называемой минималистской теорией. Согласно взгляду ее сторонников, все время вплоть едва ли не до VII века до н. э. следует считать «темными» веками еврейской истории, о которых мы не можем сказать ничего определенного. А значит, ничего более-менее определенного мы не можем сказать и о Давиде и Соломоне; мы даже не можем быть уверенными в том, существовали ли они на самом деле.
Во всяком случае, считают адепты этой научной школы, никаких достоверных археологических данных, а также еврейских, египетских или месопотамских эпиграфических памятников, подтверждающих реальность личности этих царей, а также правдивость рассказа Библии у нас нет. А, следовательно, и рассказ этот должен восприниматься если не исключительно, то прежде всего как миф. Давид и Соломон, настаивают «минималисты», такие же полулегендарные персонажи, как Ромул и Рема в древнеримской или Рюрик и его сыновья в древнерусской истории.
Наиболее последовательно концепция этой школы изложена в монографии Исраэля Финкельштейна и Нила Ашера Сильвермана «Давид и Соломон. Между исторической реальностью и мифом».
«Последние археологические открытия показывают, насколько реальный мир был далек от той картины, которую рисуют библейские авторы. В то же время легенды – это не только плод досужего вымысла. Формируясь в течение столетий, они подменяли собой аутентичную историческую память», – утверждают Финкельштейн и Сильверман[2].
Ознакомительная версия.
