Ознакомительная версия.
Генрих Хаапе
Пункт назначения – Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941–1942
© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2014
© ЗАО «Центрполиграф», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
Глава 1
Операция «Барбаросса»
Еще пять минут!
Сегодня 22 июня 1941 года. Я стою вместе с командиром батальона Нойхоффом и его адъютантом Хиллеманнсом на вершине невысокого холма, на юго-восточной границе Восточной Пруссии. Перед нами раскинулись просторные равнины Литвы (тогда Литовской ССР в составе СССР), пока еще скрытые в этот предрассветный час в непроглядной ночной мгле. Я бросаю взгляд на светящиеся цифры циферблата своих наручных часов. Сейчас ровно 3 часа утра. Я знаю, что подобно мне миллионы других немецких солдат напряженно смотрят в этот момент на свои часы. Действия всех формирований вермахта синхронизированы друг с другом. Три группы армий и германские люфтваффе приготовились наступать. Глубокоэшелонированные, наши роты, батальоны, полки и дивизии заняли исходное положение для броска вперед. В полной боевой готовности ожидают наступления времени Х авиационные эскадры люфтваффе – самолеты-разведчики ближнего и дальнего действия, истребители, дальние и пикирующие бомбардировщики.
* * *Еще четыре минуты!
Весь германский Восточный фронт, от Балтики до Черного моря, занял исходные позиции для нанесения сокрушительного удара по России. Наступление начнется одновременно из Финляндии, Восточной Пруссии, Польши, Карпат и Румынии. Никто из нас не сомневается в том, что смертоносный шквал огня на фронте протяженностью более 2 тысяч километров сметет с лица земли вражеские пограничные укрепления. Наши армии, которым вскоре предстоит штурмовать позиции русских, закалились как сталь на полях сражений покоренной Европы, и всеми германскими воинами овладел несравненный боевой дух. Каждый наш солдат полностью осознает сложность стоящей перед ним задачи. Независимо от того, куда сквозь ночную мглу устремлен его взор, в направлении Ленинграда, Москвы или Киева, в сторону Днепра или Черного моря, каждый воин знает, что перед ним простирается страна поистине бескрайних просторов.
* * *Еще три минуты!
Я думаю о своих боевых товарищах, о военных врачах в Финляндии, где уже наступил рассвет. Здесь же, в Восточной Пруссии, нас все еще окутывает непроницаемая мгла глубокой ночи, безлунной и беззвездной, так как низкая облачность плотно закрыла весь небосклон. Со стороны неприятеля дует легкий теплый ветерок. Я неожиданно замечаю, что слегка вспотел. Но это, скорее всего, происходит от ужасного напряжения этих судьбоносных минут, нежели от ночной духоты. В мертвой тишине наши штурмовые группы и саперы выдвигаются вперед, к самой границе. То же самое происходит не только на нашем участке фронта, но и повсюду на всем протяжении огромного фронта. Мы все ощущаем себя боевыми товарищами, связанными друг с другом невидимыми узами боевого братства под всеобъемлющим покровом ночи. Узы товарищества охватывают каждого из 3 миллионов[1] немецких солдат, готовых начать величайшую судьбоносную битву в мировой истории: операцию «Барбаросса».
Кто-то из бойцов закуривает сигарету. Звучит резкая команда, сигарета тотчас падает на землю, летят искры, подошва солдатского сапога поспешно накрывает их. Все молчат. Снова воцаряется тишина, лишь изредка нарушаемая негромким позвякиванием металла и топотом или фырканьем какой-то лошади. Мне кажется, что вдали я уже различаю на небе первые робкие проблески утренней зари. Я невольно ищу что-нибудь, за что можно было бы зацепиться взглядом и отвлечься от обуревающих меня мыслей. Постепенно начинает светать. Большое черное облако, висящее прямо перед нами на востоке, начинает медленно сереть. Неужели эти последние мгновения никогда не закончатся? Я снова бросаю быстрый взгляд на часы.
* * *Еще две минуты!
Я думаю о далекой родине, мои мысли невольно обращаются к Марте. Видимо, сейчас она спит, как и многие другие невесты, жены и матери миллионов бойцов, находящихся на этом необъятном фронте. Наши любимые дома еще ничего не знают о том, что нам предстоит. Они даже не подозревают, какие опасности поджидают их мужчин в ближайшие часы и дни, недели и месяцы, а может быть, даже и в ближайшие годы. Для них эта ночь точно такая же, как и тысяча других, да и мы бы не отказались, чтобы и для нас она оставалась такой же. Но нам предстоит наступать. Названия городов и деревень будут постоянно меняться. Некоторые из них прекратят свое существование, другие оставят неизгладимый след в нашей памяти, а некоторым суждено на долгие годы войти во все учебники и книги по истории. Но мы еще не знаем, каким именно. Деревни будут стерты с лица земли, и многие жители покинут свои родные города. Испуганные люди будут потерянно стоять на обочине дорог, а бесчисленные могилы будут окаймлять поля сражений и автодороги. Между тем утро приближается с каждой минутой. Там, где горизонт пламенеет в лучах восходящего солнца, там будет война.
* * *Еще одна минута!
Мы не в состоянии думать ни о чем другом, кроме как о том, что произойдет через несколько секунд. Напряжение момента достигает такой степени, что у нас перехватывает дыхание. Мы ждем, наши лица застыли, а от бешеного пульса стучит в висках. Кажется, что весь мир застыл в ожидании…
И вот этот долгожданный момент наступил! Словно могучий раскат грома тысячи немецких орудий одновременно открывают огонь. Вспышки их выстрелов мгновенно превращают предрассветные сумерки в ясный день. В считаные доли секунды весь фронт, протянувшийся на тысячи километров, оживает. Начинается настоящий ад, в эти страшные мгновения на наших глазах творится история. Орудия всех калибров ведут огонь прямой наводкой по пограничным укреплениям русских. Снаряды тяжелых мортир проносятся с глухим, леденящим кровь рокотом над нашими головами в сторону противника. Ему вторят частые очереди тысяч пулеметов и автоматов. Русские открывают ответный огонь. Мы слышим пронзительный вой их тяжелых снарядов, проносящихся в ночном небе над нами. Но потом огонь немецких орудий возрастает до такой степени, что превращается в потрясающее «крещендо». Наши штурмовые группы и передовые отряды пехотных подразделений врываются на вражеские позиции. Мы знаем, что и наши танки уже прорвались сквозь оборонительные рубежи русских и устремились вперед, изрыгая огонь из своих орудий.
* * *3-й батальон 18-го пехотного полка, находящийся в полной боевой готовности, все еще занимает свои исходные позиции и ждет приказа на выступление. Мы получили задание оказать массированную огневую поддержку наступающим подразделениям в тех местах, где противник оказывает наиболее упорное сопротивление. В то время как надвигающиеся предрассветные сумерки с трудом пытаются пробиться сквозь вспышки огня ведущегося повсюду ожесточенного боя, с вершины нашего невысокого холма мы наблюдаем за быстрым продвижением вперед наших боевых частей. Почти две тысячи километров вражеской территории простираются между нами и нашей главной целью: Москвой.[2]
6-я пехотная дивизия, к которой мы относимся, является частью группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала фон Бока. Именно на нашу группу армий «Центр» будут обращены взоры всей Германии в надежде на сенсационную, молниеносную победу. В гораздо меньшей степени это касается группы армий «Юг», наступающей на Украине, и группы армий «Север», цель которой – Ленинград. Мы знаем, что наша задача является важнейшей из всех, стоящих перед германскими победоносными армиями.
Литовская таможня пылает ярким пламенем. Большая часть русских пограничных укреплений разрушена огнем немецкой артиллерии и взята штурмом. Лишь отдельные бетонированные доты (долговременные огневые точки) продолжают храбро защищаться, ожесточенно отбиваясь от непрерывных атак немецких войск. Но вскоре и они будут окружены, а затем и уничтожены. Вот группа наших пикирующих бомбардировщиков проносится в восточном направлении, совершает боевой разворот и с оглушительным воем устремляется к земле. Грохот разрывов сброшенных ими бомб вплетается в общую симфонию битвы. Пикирующие бомбардировщики перестраиваются для нового захода и снова атакуют, на этот раз они поливают противника огнем из своего бортового оружия. В конце концов их силуэты исчезают вдали. С нашего невысокого холма все это выглядит как грандиозное зрелище, как батальная сцена невиданного спектакля, однако все это крайне серьезно! Рядом со мной неподвижно возвышается высокая фигура командира нашего батальона Нойхоффа. Словно пытаясь убедить самого себя в чем-то, он тихо бормочет себе под нос: «Ну, вот мы и вступили в войну с Россией! В войну с Россией!»
Ознакомительная версия.
