Красавицы не умирают... Их имена и образы возникают из прошлого внезапно. Свиданье с ними кажется невозможным, но так или иначе оно случается. Библиотечные полки, сцена, кинофильмы, стихи, музеи, города и улицы, хранящие легенды, учебники, биографии великих людей — оттуда они приходят к нам и надолго остаются в памяти.
Почему? Быть может, потому, что их судьба заставляет размышлять о своей собственной. Различия между нами, живыми, и теми, кто украсил собой прошедшие века, отнюдь не велики. Даты в календаре, моды, прически... Остальное, что происходит с женщинами на этой земле, когда бы им ни довелось родиться, укладывается во все тот же неизменный треугольник: жизнь — любовь — смерть...
Красавицы не умирают... Впрочем, есть ли уверенность, что героини нашей книги действительно получили этот первейший дар от Бога? Да и что такое красота?
Сколько искренних стараний объяснить, описать, рассказать — и как скромен итог! Более всего, быть может, повезло той, из-за которой началась Троянская война. «Когда Елена вошла, старцы встали». Что к этому добавить?
Не глаза, волосы или тело, красоту которых наперебой, из века в век воспевали поэты и художники, а впечатление, произведенное женщиной, чувства, которые она умеет внушить к себе, — вот, что вернее всего говорит о ее внешности.
В одном из петербургских музеев хранится фотография совершенно обыкновенной на первый взгляд дамы. Ее имя Наталия Рокотова. Что там было: темперамент, бездна обаяния, та манящая сила, за которую все прощается и перед которой умолкает рассудок, — Бог весть, но только из-за этой женщины погибли на дуэли двенадцать человек! Можно ли сомневаться, что они в ней видели идеал?
«Каждый должен согласиться, — писал Кант, — что суждение о красоте, к которому примешивается малейший интерес, очень пристрастно...»
Согласимся. В слове «пристрастие» сокрыто раскаленное слово «страсть». И мы действительно увидим наших героинь глазами отнюдь не равнодушных к ним людей.
Знаменитой парижской куртизанкой Альфонсиной Плесси околдован молодой и пылкий Александр Дюма-сын. Серов любуется улыбкой княгини Юсуповой. У храброго Багратиона дрожат руки, когда он вскрывает письмо от дорогой ему женщины Екатерины Долгорукой. Старик Державин очарован графиней Литта, а великий Брюллов ее внучкой — Юлией Самойловой. В ней для художника воплотилась вся красота мирозданья. Какой уж тут «малейший интерес»!
Вот оно — самое верное зеркало для каждой женщины: глаза влюбленного мужчины. Мы такие, какими нас видят любимые.
Надо отдать должное нашим героиням: они ценили свою красоту, заботились о ней и в самые трагические моменты жизни не забывали в себе женщину. Поразительный пример тому — счет за покупку нового чепчика, оставшийся после гибели на гильотине Шарлотты Корде. Даже перед казнью она заботилась о своей привлекательности.
Что уж говорить о тех, для которых красота была основой жизненного успеха. Прославленное очарование знаменитой мадам Помпадур, по мнению скептиков, было плодом ее собственных усилий, вкуса и изобретательности. Но что же тут плохого? Куда почетнее иметь талант преображения, нежели быть рантье, стригущим купоны за счет слепой щедрости природы. Не потому ли маркиза Помпадур при всей ее сомнительной славе королевской фаворитки остается символом женского всемогущества? Ибо, по словам П.А.Вяземского, «искусство нравиться есть тайна, которая, даруемая ли природой или похищаемая упорным усилием, в обоих случаях достойна уважения и зависти».
...Красота не избавляет от жизненных испытаний. Напротив, оставаясь из века в век заветной мечтой каждой женщины, она сплошь и рядом приговаривает ее к еще более трудной судьбе.
Красота — приманка. Красота — искушение. Красота — чаще рок, а вовсе не залог того, что тебя будут вечно любить и оберегать. А как часто именно этот желанный дар делает женщину игрушкой собственных страстей и ненасытной любительницей острых ощущений! В упоении собственной красотой и молодостью не замечается, что опасность всегда рядом и она неотвратима. Эта опасность — время... И вот уже слышится вслед тихое и сожалеющее:
А ведь когда-то не только поэт, но и страус
Ей отдавали на шляпки нежные перья...
Далеко не все героини этой книги были верными женами, нежными матерями и терпеливыми хранительницами домашнего очага. Кто-то из них предпочитал другое:
Быть женщиной — великий шаг,
Сводить с ума — геройство...
...Мужчины из века в век старались наставить своих подруг на путь истинный. Делалось это из лучших побуждений: по собственному опыту они знали, что укромная бухта безопаснее открытого моря. «Всегда и везде первым женским достоинством была скромность», — пишет Карамзин. «Лучшая судьба женщины — тихо работать для тех, кто ведет», — утверждает Солженицын.
Возможно, все это и правда, но, похоже, как раз те из женщин, о которых есть что написать, менее всего следовали чужим советам. Надо признать — они были не охотницы задавать вопросы: как надо жить? кого порицать? кого считать умницей?
...Один умудренный жизнью человек, экономист и писатель Николай Шмелев, написал в своей книге так: «И не верьте никому, будь это хоть девяностолетний старец и трижды академик, если он скажет, что хоть что-то понимает в том, как устроена человеческая жизнь. Никто из нас ничего не знает и не понимает...»
Как часто мы не в состоянии разобраться в собственных поступках, ответить себе, почему поступили так, а не иначе! Что уж говорить о тех, кого давно нет... Последуем примеру Чаадаева: «Будем размышлять о фактах, которые нам известны, и постараемся держать в уме больше живых образов, чем мертвого материала...»
ВОСПОМИНАНИЕ О МАРКИЗЕ...
Откуда столько силы ты берешь,
Чтоб властвовать в бессилье надо мной?
Я собственными глазами внушаю ложь,
Клянусь им, что не светел свет дневной.
Так бесконечно обаянье зла,
Уверенность и власть греховных сил,
Что я, прощая черные дела,
Твой грех, как добродетель, полюбил.
В.Шекспир
Восемнадцатый век посвятил себя женщинам. Лучшим доказательством тому служит искусство. Раскройте книги и альбомы, вглядитесь в любое художественное собрание. Обилие женских портретов говорит само за себя. Потеснены монархи, кардиналы, военачальники и принцы. Не слишком заметны мужи науки, философы, поэты и авантюристы, коих было немало в том веке. Царит дочь Евы — смело, с победной улыбкой на устах, во всеоружии непременного обаяния и обязательной любезности.
