Марлен Дитрих - Азбука моей жизни

Марлен Дитрих стала легендой еще при жизни. Этому способствовала не только феноменальная многогранность ее творческой личности, но и та выдающаяся роль, которую она сыграла в формировании эстетического образа XX века. Блестящая звезда, ставшая символом блеска и роскоши Голливуда. Талантливая певица, с триумфом выступавшая на самых престижных сценах мира. Законодательница моды, в корне изменившая представление о том, что может носить женщина. Возлюбленная Джозефа фон Штернберга, Джона Гилберта, Эриха Мария Ремарка, Жана Габена, Джеймса Стюарта, Фрэнка Синатры, Юла Бриннера, Берта Бакарака. Близкая подруга Эрнеста Хемингуэя, Ноэля Коуарда, Альберто Джакометти, Эдит Пиаф, Марго Фонтейн, Мэй Уэст, Жана Маре, Жана Кокто. Бесстрашная участница второй мировой войны. Славная кулинарка, чьи рецепты, опубликованные в женских журналах, заучивались наизусть домохозяйками во всем мире. Талантливая писательница, сумевшая запечатлеть сам дух нашего динамичного и безжалостного времени. Вот сколько ассоциаций рождает в памяти само это имя — Марлен Дитрих!

Она начинала творческую биографию в конце 20-х годов, в эпоху, ставшую самой яркой страницей в истории немецкого кино. На студию УФА для экранизации романа немецкого писателя Генриха Манна «Профессор Унрат» был приглашен знаменитый американский режиссер Джозеф фон Штернберг. Этот невысокий, плотный человек с кривой шеей, придававшей его фигуре какой-то скособоченный вид, был страстным поборником красоты. Долгие годы он искал женщину, которая бы могла придать смысл его грандиозным кинематографическим фантазиям, и вот неожиданно встретил ее в столице Германии.

Сама Дитрих приняла приглашение голливудской знаменитости со смешанным чувством. Она была невысокого мнения о своей персоне, ибо получалась на экране толстой, апатичной, с лицом, похожим на печеную картошку. И руководство УФА было не в восторге от выбора американской знаменитости, однако не стало возражать. У фильма уже была звезда. Роль профессора классической гимназии Иммануила Рата, прозванного за свой въедливый нрав Унратом, то есть Гнусом, должен был исполнить любимец немецкой публики актер Эмиль Яннингс. «Голубой ангел» был первым звуковым фильмом студии УФА. Поскольку Марлен Дитрих играла роль певички, ей пришлось исполнить в фильме много песен. У нее был небольшой голос, но хорошо модулированный, нежный, мелодичный, одним словом, идеальный инструмент для выражения самых разнообразных чувств — любви, счастья, страдания. Лола-Лола оказалась первой киногероиней, получившей в распоряжение знаменитый голос Дитрих.

Молодая актриса оттеснила на задний план мэтра Яннингса. Воздав должное его мастерству, все критики писали только о ней. Это была актриса новой формации — эры звукового кино. В образе ее обольстительно-сексуальной героини в немецкий кинематограф пришел звук.

Вскоре Дитрих была приглашена в Голливуд. Американские специалисты по гриму основательно потрудились над ее внешностью. Что наглядно продемонстрировал фильм «Марокко», как и «Голубой ангел», созданный в 1930 году. И дело не только в том, что пухленькая немецкая фрейлейн превратилась в утонченную красавицу. С первого появления на американском экране она стала символом раскрепощенной женщины, свободно распоряжающейся своими чувствами.

Марлен Дитрих была совершенной женщиной, мягкой, нежной, обольстительной, способной одним взмахом ресниц навсегда пленить мужское сердце. Но при этом в ней чувствовалось нечто мужское, «повелительное», даже агрессивное. Тонко подмеченное Штернбергом, оно было потом подчеркнуто с помощью предметов мужского гардероба — фрака, брюк, монокля, цилиндра, баскских беретов, пилоток и даже папахи («Красная императрица»). Как раз это имел в виду страстный поклонник Дитрих, английский критик Кеннет Тайнет, когда писал, что она «олицетворяет секс без признака пола», а лучше сказать, секс, многократно усиленный присутствием в его носительнице как мужского, так и женского начал.

После «Марокко» Штернберг один за другим снял три фильма с участием Марлен: «Обесчещенная» (1931), «Шанхайский экспресс» (1932), «Белокурая Венера» (1932). Все они пользовались огромным успехом, дав толчок к созданию мифа о Марлен Дитрих как об опасной, отвергающей власть мужчин женщины. Однако ближе всего к его воплощению Штернберг подошел в фильме «Дьявол — это женщина» (1935).

По утверждению людей, близко знавших творческую пару Штернберг−Дитрих, этот фильм имел ярко выраженный личностный характер. Борьба гордой Кончиты с доном Паскалем запечатлела сложные отношения любви-ненависти, существовавшие между режиссером и актрисой. Однако в самой Испании этот фильм был почему-то воспринят как злобная пародия на испанскую жизнь. И правительство этой страны потребовало изъять ленту из мирового проката и на долгие годы «Дьявол — это женщина» превратился в запретный фильм. Сама же актриса считала эту картину своей лучшей работой в кино.

Шефы «Парамаунта» больше не желали иметь дел со Штернбергом. Как многие гении, погруженные в собственное творчество, он отличался неуживчивостью, феноменальной способностью наживать врагов, болезненным самолюбием, крайней подозрительностью. Даже в искренних похвалах Марлен, убежденной в том, что ее карьеру в кино сделал этот некрасивый человек с большими грустными глазами, ему виделся скрытый смысл. Холодом веет от его заявления, опубликованного после ухода из «Парамаунта»: «Я и мисс Дитрих осуществили все, что было возможно. Час расставания пробил».

Если бы Штернберг обладал даром предвидения, он бы сделал все, чтобы удержать актрису, потому что огонь любви и творческой страсти, освещавший его фильмы с участием Дитрих, после их разрыва погас навсегда. И ему не оставалось ничего другого, как ревновать актрису к ее мировой славе, с каждым годом становящейся все больше.

Прошло уже полвека с тех пор, как распалось это выдающееся творческое содружество, но критиков и историков кино до сих пор продолжает интересовать вопрос: стала бы Дитрих без Штернберга той звездой, о которой знает весь мир? Почти со стопроцентной уверенностью можно ответить: «Нет, не стала бы! Слишком много условий было нужно для этого: культ загадочной роковой женщины, который царил на американском экране тех лет, операторское мастерство соратника Штернберга Ли Гэрмеса и, наконец, страстная влюбленность Штернберга, позволявшая ему часами совершенствовать экранное воплощение своей героини. Несомненно, со временем, постепенно набирая высоту, Марлен могла бы превратиться в ведущую актрису немецкого кино, но это была бы совсем другая Марлен. Впрочем, и этого могло не случиться. Ведь расцвет творческой биографии актрисы совпал с приходом к власти нацистов, а Дитрих, как известно, была убежденной противницей диктатуры Гитлера.