Александр Боханов - Николай II

В летописи истории России символом переломной эпохи навсегда остался последний император Николай II Александрович, родившийся в 1868 году, вступивший на престол в 1894 году, смещенный с трона в марте 1917 года и убитый в июле 1918 года. Это не только хронологические вехи судьбы правителя, но и рубежи русской истории. Он появился на свет, когда в России происходили бурные социальные изменения, принял монарший скипетр в момент уверенного движения империи двуглавого орла в будущее, потерял власть в разгар жестокой мировой войны, а расстался с земной жизнью тогда, когда на его родине все безнадежно оборвалось, безвозвратно изменилось и на долгие десятилетия распалась живая связь времен.

В 80-е годы XIX века Владимир Соловьев написал: «Русский народ создал государство могучее, полноправное, всевластное; через него только Россия сохранила свою самостоятельность, заняла важное место в мире, заявила о своем историческом значении. Это государство живо и крепко всеми силами стомиллионной народной массы, видящей в нем свое настоящее воплощение».

Прошло немного времени, и историческая твердыня превратилась в прах. Как горестно написала Марина Цветаева:

Вновь и вновь встают старые, судьбоносные вопросы. Почему в 1917 году случился катастрофический обвал? Могла ли Россия избежать триумфа красного радикализма, или его утверждение было запрограммировано всем ходом исторического развития? Какова роль в переломных событиях царя; виновник он или жертва?

О последнем коронованном правителе России написано и сказано много. Если же приглядеться ко всем этим суждениям, то нельзя не заметить две главные тенденции, два основных подхода, которые условно можно обозначить как уничижительно-критический и апологетический.

В первом случае на Николая II возлагают главную ответственность за крушение монархии в России; его обвиняют в неумении владеть ситуацией, в неспособности понять нужды времени, потребности страны и осуществить необходимые преобразования. Согласно этим расхожим представлениям в критический момент русской истории на престоле оказался недееспособный правитель, человек небольшого ума, слабой воли, рефлексирующий, подверженный реакционным влияниям.

Другая мировоззренческая тенденция прямо противоположна первой и оценивает последнего монарха в превосходных степенях, приписывая ему множество благих дел, чистоту помыслов и величие целей. Его жизнь — это крестный путь России, это судьба истинного православного христианина, павшего жертвой злокозненных устремлений космополитических антирусских кругов, довершивших свое черное дело ритуальным убийством царской семьи в Екатеринбурге в 1918 году. Подобные взгляды широко распространены в кругах русской эмиграции, а Русская Зарубежная Православная Церковь еще в 1981 году причислила царя и его близких к лику святых. Апологетический подход характерен в последние годы и для многих отечественных публикаций.

Кто прав? Где истина? В какой же цветовой гамме, в темной или светлой, создавать облик последнего царя, какими красками рисовать портрет того, последнего времени России?

Одномерные подходы, схематизм и догматизм, так долго определявшие ракурс видения прошлого, не могут адекватно отразить ту трагическую эпоху истории России и людей ее. Все, что было написано о последнем коронованном правителе России, почти всегда ангажировано политическими интересами, идеологическими и политическими пристрастиями авторов. Тема эта до настоящего времени еще не освобождена от предубеждений прошлого, от клише и ярлыков длительной социально-идеологической конфронтации. И неудивительно, что до сих пор нет ни одной адекватной исторической биографии Николая II, а имеющиеся сочинения откровенно необъективны. Особняком стоит монументальная книга С. С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II», написанная еще в 30-е годы в эмиграции. Но это не жизнеописание царя, а собрание материалов для него. Изучая эпоху последнего царствования, летопись земного пути Николая II, приходится разбирать завалы слухов, сплетен, полуправды и откровенной лжи, десятилетиями выдаваемых за истину. Это один из наиболее идеологически деформированных и мифологизированных сюжетов прошлого.

Драматургия жизни и судьбы последнего царя фокусирует и отражает не только важнейший период отечественной истории, простирающийся более чем на пятьдесят лет. Она заключает в себе сюжеты, проблемы, дилеммы, веками составлявшие смысл и стержень мировоззренческих дискуссий и идеологического противостояния между теми, кто считал, что «в России должно быть как на Западе», и теми, кто был убежден, что «в России должно быть как в России». Этот давний спор до сих пор не разрешен, хотя имеется богатейший исторический опыт, который до сих пор мало востребован.

Все основные политические противники Николая II попробовали управлять страной, и то, что получилось в результате их преобразований, улучшений и «европеизации», обернулось вселенской трагедией. Давние главные оппоненты традиционной монархической власти — либералы, признанные в начале XX века в среде образованного общества «властителями дум», не переставая ратовали «за свободу», которую только и видели в облике Прекрасной Дамы. Когда же, после падения «царства самовластья», вместо желанно-красивого образа столкнулись с ужасом социальной стихии, содрогнулись, оцепенели, а придя в себя, забыв обо всех своих демократических принципах и свободолюбивых декларациях, стали ратовать «за сильную власть», «за наведение порядка», начали грезить о «жесткой руке». Осенью 1917 года беспощадная власть действительно утвердилась в стране. Но это была уже другая страна, где не оказалось места никому из тех, кто слыл законодателем общественной моды и политических настроений в дореволюционной России.

Когда пал царь, не стало и царства, исчезла неповторимая русская цивилизация, а культура и духовно-нравственная среда были искорежены и деформированы до неузнаваемости. На земле России не стали почитать и Бога. Самое недопустимое стало дозволенным. Темное, дикое, звериное вылезло наружу и мир приобрел те очертания, тот характер, который только и мог приобрести. Парадоксальный Василий Розанов выразил это в 1918 году бессмертной метафорой: «С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историей железный занавес. Представление окончилось. Публика встала. Пора одевать шубы и возвращаться домой. Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось».