Анастас Микоян - Так было

* По настоящему — Микоян Анастас Ованесович.

Аннотация издательства:

Первые лица Советского государства редко позволяли себе писать мемуары. Если же их книги и выходили, то содержание оказывалось донельзя однообразным, пресным, лишенным сколько-нибудь интересных фактов, не говоря уже о личных оценках людей и событий. Таковой была и книга Микояна, вышедшая в «Политиздате» в 70-е годы. Автобиография члена партии с дореволюционным стажем, причастного ко всем значительным вехам нашей истории, соратника Ленина, Сталина, Хрущева и Брежнева, ничем не выделялась в длиннейшем ряду «ста томов партийных книжек», издававшихся миллионными тиражами, но имевших намного меньше добровольных читателей. Нынешнее издание воспоминаний Анастаса Ивановича Микояна, подготовленное на основе многочисленных мемуарных записей и архивных документов, является уникальным свидетельством «из первых рук» о более чем шестидесятилетнем периоде нашей истории. Читатель найдет в нем рассказы о становлении советской власти, о налаживании торговых отношений с Западом в 30-е годы, о работе промышленности в годы войны, о Сталине и Берии, о Карибском кризисе и заговоре против Хрущева... Предисловие к книге написал сын А.И. Микояна, доктор исторических наук Серго Анастасович Микоян.

Hoaxer: В тексте книги, выложенном на сайте «Вагриуса», ссылки на примечания были отмечены (*) звёздочками, но самих примечаний не было. Поэтому я звёздочки стёр.

http://www.litru.ru/?book=64314

http://wwii-soldat.narod.ru/NARKOMY/ARTICLES/001-mikoyan.htm

С. Микоян. Жизнь, отданная народу

От автора

Глава 1. Становление

Глава 2. В рядах революционеров Тифлиса и Баку

Глава 3. Падение Бакинской коммуны

Глава 4. В тюрьмах Закаспия

Глава 5. Бакинское подполье при английской оккупации

Глава 6. Продолжаем борьбу

Глава 7. Поездка к Ленину

Глава 8. На бронепоезде — в Баку

Глава 9. В Нижнем Новгороде

Глава 10. Признание чужака

Глава 11. Приезд Ашхен

Глава 12. В Сибирь по поручению Ленина

Глава 13. На Северном Кавказе

Глава 14. Моя семья

Глава 15. Проблемы казачества. Чечня

Глава 16. Выползаем из разрухи

Глава 17. Образование СССР. Смерть Ленина

Глава 18. Борьба с засухой в крае

Глава 19. Вспышка внутрипартийной борьбы. Избрание в Политбюро

Глава 20. Назначение наркомом торговли и перевод в Москву

Глава 21. Во главе Наркомата снабжения СССР

Глава 22. Моя первая поездка в Америку

Глава 23. Убийство Кирова и начало сталинских репрессий

Глава 24. Самоубийство Орджоникидзе

Глава 25. Работа в Совнаркоме и наркомом внешней торговли

Глава 26. Реорганизационная чехарда перед войной

Глава 27. К моим отношениям со Сталиным

Глава 28. Разгром семьи

Глава 29. Почему не выполнили «завещание» Ленина

Глава 30. Канун войны

Глава 31. Начало Великой Отечественной войны

Глава 32. Вопросы снабжения армии и тыла. Работа в ГКО.

Эвакуация промышленности и материалов за Урал

Глава 33. Переговоры с США и Великобританией о военных поставках и кредите

Глава 34. Опасные дни Москвы

Глава 35. 900 дней блокады: снабжение Ленинграда

Глава 36. Бакинское горючее и хлеб из Поволжья для фронта

Глава 37. Создание Резервного (Степного) фронта в 1943 г.

Глава 38. Поездка по фронтам и районам,

освобожденным от фашистской оккупации. Помощь народам Европы

Глава 39. Поездка на Южный Сахалин и Курилы

Глава 40. Экономические переговоры с союзниками в 1945-1947 гг.

Глава 41. Что я ожидал после войны

Глава 42. Сталин. Эпизоды

Глава 43. О мемуарной литературе

Глава 44. Моя оценка Сталина

Глава 45. Расправа с Н.А.Вознесенским. А.А.Кузнецов и «ленинградское дело»

Глава 46. Накануне и во время ХIХ съезда партии. Последние дни Сталина

Глава 47. Борьба за власть после смерти Сталина

Глава 48. XX съезд партии. О жертвах сталинизма

Глава 49. Хрущев у власти

Глава 50. Времена Брежнева

Не тот заслуживает внимания, кто подмечает, где споткнулся сильный, или рассуждает, как человек, совершающий поступки, мог бы поступить лучше. Честь тому, кто смело устремляется в гущу событий, чье лицо покрыто пылью, потом и кровью, кто, ошибаясь и проигрывая, дерзает снова и снова — ибо не бывает свершений без неудач.

Только тот, кто действует, тот, кому знакомы великий энтузиазм и великая преданность делу, кто не жалеет себя во имя достойной цели, испытывает в лучшем случае триумф успеха, а в худшем — горечь напрасных усилий. И он никогда не будет в одном ряду с теми холодными и робкими душами, что не знают ни побед, ни поражений.

Теодор Рузвельт Жизнь, отданная народу «Ввести единицу устойчивости — один Микоян», как говорили мои друзья физики, или «пройти путь от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», как говорят многие, — все это не значило, что Анастас Иванович Микоян бессловесно подчинялся или постоянно бездумно соглашался с Лениным, Сталиным, Хрущевым, Брежневым. Я бы даже начал этот перечень со Степана Шаумяна, лидера революционного Закавказья, первого человека, которым мой отец восторгался и под чьим руководством работал вдохновенно и с полной отдачей, не жалея сил и здоровья, не боясь смерти, но и не теряя собственного достоинства, умея отстаивать свое мнение.

Если попытаться кратко суммировать причины его «непотопляемости» и беспрецедентного политического долгожительства, можно начать с его собственного ответа одному иностранцу: «Коротко говоря, мне просто повезло». Ему действительно всю жизнь везло. Его могли убить на турецком фронте в 1915 г., в Баку в 1918 г., когда во время перестрелки с расстояния 25-35 метров были убиты выстрелами в голову двое из четверых бойцов его отряда, сражавшихся рядом с ним, а он сам был ранен. Смерть обходила его несколько раз при обороне Баку от турецких войск осенью 1918 г. Его могли прикончить эсеры в Красноводске или Ашхабаде после падения Бакинской коммуны в конце 1918 г. Его могли передать деникинской контрразведке в результате двух арестов в Баку и одного в Тифлисе в 1919 г. (и деникинцы непременно бы его расстреляли), если бы не находчивость и настойчивость его друга Георгия Стуруа, находившегося с ним вместе в тюрьме. Те же деникинцы могли перехватить лодку, в которой он добирался до Астрахани в конце 1919 г. Его могли унести кровавые ураганы 1937-38 гг. Его мог убить отчаявшийся солдат, стрелявший в его машину, выезжавшую из Спасских ворот осенью 1941 г. В его кабинет в Кремле или во Внешторге могла попасть немецкая бомба, ибо он никогда при воздушной тревоге не уходил в бомбоубежище. В 1943 г. его вагон стоял на станции Дарница под Киевом, которую регулярно бомбила немецкая авиация. Он мог утонуть во время шторма возле Курильских островов в 1945 г. Он был бы уничтожен Сталиным в 1953 г., если бы тот прожил еще несколько месяцев. Его могли бы убить на улицах Будапешта в 1956 г., когда он велел водителю открытого бронетранспортера провезти его по местам самых ожесточенных боев (пули стучали по бортам машины беспрерывно, сыпались сверху из окон домов). Он мог утонуть в ледяных водах Атлантики в январе 1959 г., когда два из четырех двигателей самолета, летевшего по маршруту Нью-Йорк-Копенгаген, загорелись над океаном. Лайнер чудом дотянул до ближайшей военно-морской базы США, где срочно расчищали от двухметрового слоя снега посадочную полосу. В ноябре 1959 г., после возвращения из Мексики, выяснилось, что еще 20 минут полета и самолет потерпел бы аварию из-за некачественной сборки турбины. В 1963 г. в Кремлевской больнице после небольшой операции ему влили кровь донора, больного гепатитом. Выход из тяжелейшей болезни в 68 лет был настолько трудным, что он признался брату Артему, что начал терять надежду на выздоровление.